Стук в дверь вернул Врангеля в кабинет станичного атамана.

Похоже на Гаркушу: вкрадчивый стук, но настойчивый. Поторопился, возможно, но вчера подписал приказ о назначении его ординарцем. Это на бумаге. На деле же — для выполнения обязанностей личного адъютанта. В штатном расписании дивизии таковой должности нет, а хлопотать о её введении — перед «моментами» не нашаркаешься...

Позволил войти.

— Сводки, ваше превосходительство. Не дуже и припозднились.

Глянув в оживлённые смешинкой зелёные глаза, одобрил свой выбор. Выбирать, впрочем, особенно было не из кого... Но хватит пока и того, что кубанец одинаково скор на ноги, на руки и на язык. И горбатый свои нос сует только туда, куда положено. Одно плохо: больно уж любитель на кухне повертеться. Ну, не самый большой грех... Главное, весь он — улыбчивым лицом, задорностью и сметливостью — настроение поднимает. Опрятен и надлежащий вид принял без подсказок: волосы, отросшие и выгоревшие до соломы, остриг, видавшую виды серую полевую черкеску сменил на чёрную парадную, застиранный чёрный бешмет — на ещё не ношеный алый, серебристые погоны и головки никелированных газырей блестят как новенькие... Вот, кстати, кто поможет переобмундироваться для казаков.

   — Не в службу, а в дружбу, Василий... Генеральского погона Кубанского войска не найдёшь одного? Мягкий нужен, для черкески...

   — Як же не найти... — В голосе новоиспечённого адъютанта удивление смешалось с обидой. — Дык отчего ж одного-то?

   — Для образца. Жене пошлю, чтоб заказала. А сукно в станицах можно купить?

   — Черкеску вам построить? — Загорелое до меди лицо Гаркуши озарилось радостной догадкой. — А як же! Дачку[56] добрую и сыщу.

   — Подешевле только.

   — Пошукаю подешевше, ваше превосходительство. И портные в станицах на все руки: утром мерку сымут, а вечером — пожалте примерять. — Воодушевление и жажда услужить так и попёрли из хорунжего.

   — Дорого берут?

   — Та сторгуюсь, будьте покойны.

   — А где купить козлиную кожу для чувек?

   — Чувяк, ваше превосходительство, — поправил, потупившись, Гаркуша. — Виноват... Найду и козла, и кто чувяки с ноговицами быстро построит. Кожаные ноговицы желаете чи суконные?

   — Какие удобнее и дешевле.

   — Слушаюсь. И курпеев на папаху бачил у скорняка тутешнего. И белых, и серых, и чёрных... Тильки сбегать.

   — Цену прежде спроси.

   — Та будьте покойны, ваше превосходительство. И шапошник добрый есть в обозе...

   — Осади пока. Дай сначала жалованье получить.

   — Слушаюсь.

Задержка в таком важном деле озадачила и расстроила Гаркушу, но только на миг.

   — А как насчёт повечерить?

   — Ужин отставить. После обеда ещё в себя не приду...

   — Прикажете хочь кавун взрезать?

   — Отставить, сказал.

   — Виноват.

   — Начальник штаба как себя чувствует?

   — Совсем худо ему... — Воодушевление Гаркуши мгновенно сменилось озабоченностью. — Доктор зараз на его половине.

   — Расспроси подробно. Может, лекарства какие нужны. Попрошу жену найти в Екатеринодаре и прислать.

   — Слушаюсь. — Хорунжий поправил и без того аккуратный чуб. — А на завтрак чего? Як вы прикажете?

   — Молока парного.

   — И всё? Плотнее, чай, завтракать нужно, ваше превосходительство. На целый день ведь... Может, ещё чего? На кухне дуже интересуются.

   — Ты давай-ка пореже наведывайся на эту самую кухню. А то обратно в строй переведу. Мне Санчо Пансо не нужен.

   — А шо воно такэ?

   — Кругом марш!

   — Слушаюсь, ваше превосходительство... — Живо прикрытая дверь обрезала грустный вздох Гаркуши.

Оставшись один, Врангель углубился в сводки. Лучше бы они «припозднились»...

Два дня противник — предположительно, части Таманской группы — при поддержке сильного артиллерийского огня вёл упорные атаки Армавира, постепенно охватывая позиции 3-й дивизии. И позавчерашней ночью Дроздовский отошёл в Прочноокопскую, отдав левый берег Кубани. Переброшенный по железной дороге из Екатеринодара отряд полковника Тимановского попытался вчера атаковать Армавир, но неудачно... Покровский, напротив, добился позиционного успеха: тесня Майкопскую группу, на всём 40-вёрстном фронте своей дивизии вышел к Лабе и местами даже переправился на правый берег.

В дальнейшее его продвижение не верилось: Майкопская группа «товарищей» теперь, после взятия Армавира, наверняка будет усилена за счёт переброски частей из Таманской.

А он-то ждал их быстрого продвижения в обход Михайловской группы. Рассчитывал, что угроза полного окружения вынудит её, ослабленную беспрерывными атаками его конницы, оставить укреплённые позиции. Не тут-то было. Ну, Петруша, жди, когда рак на кургане свистнет...

   — Позвольте войти, ваше превосходительство? Постучать Гаркуша постучал, но вошёл, кажется, раньше, чем получил разрешение. Обычную озорную весёлость как корова языком слизнула, взгляд и голос потухли.

   — Козлом для чувяк с понедилока станут дёшево торговать в войсковой потребительской лавке в Катеринодаре. Вот, значит... А у полковника Баумгартена сыпняк оказался. Так что доктор говорит, треба в госпиталь везти. И не тянуть резину...

Леденящее осознание беды пришло не сразу. Опередила не в меру прыткая досада: ни версты ещё не проехал, ни шин новых с бензином снабженцы не раздобыли, а уж гони автомобиль обратно...

Её Превосходительству баронессе Ольге Михайловне Врангель

Дорогая Киська,

Вчера писал длинно и подробно, а потому сегодня пишу лишь несколько слов. Это письмо везёт сестра из летучки Звегинцова, жена офицера-артиллериста дивизии: она сопровождает начальника Штаба дивизии полковника Баумгартена, тяжело заболевшего тифом. Помоги его устроить. От неё узнаешь подробности про летучку. Пока ни в коем случае не устраивайся в летучку, ибо я, повторяю, едва ли останусь. Надеюсь, повторяю, быть у Тебя. Пока нежно обнимаю, да хранит Тебя Бог.

Петруша

Её Превосходительству баронессе Ольге Михайловне Врангель

Дорогая Киська!

Эрдели сообщил, что будет подмена, и я, следовательно, скоро буду иметь возможность Тебя, вероятно, навестить. Посылаю это письмо с моим ординарцем князем Голицыным. Очень прошу Тебя по размеру посылаемого погона заказать мне и прислать первой же оказией две пары генеральских погон Кубанского войска (серебро с красным ), мягких, для черкески. Купи также на две пары чувек козла, как я слышал, с понедельника будут продавать дёшево в потребительской лавке Екатеринодара. Надо переобмундироваться для казаков, но теперь ничего не достать. Матерью для черкески надеюсь разыскать здесь.

Нового ничего, сидим на месте. Мой начальник Штаба заболел тифом, просит о назначении на его место полк. Нелидова из штаба Армии или Апрелева.

Понемногу прибывают офицеры регулярной кавалерии, чему я очень рад. Пока кончаю, обнимаю и люблю. Да хранит Тебя Бог.

Петруша

— Итак, за ночь рокируемся, к семи зажмём в клещи и к вечеру расколем Михайловский орешек. Авось, не объявит Деникин второго выговора...

Нависнув над столом, полковник Дроздовский замер, пристально всматриваясь в синие и красные линии — позиции 1-й конной дивизии и Михайловской группы большевиков. Согнутое колено прочно упёрлось в жёсткое сиденье венского стула, кулаки тяжело придавили края расстеленной двухвёрстки.