— Я… Можно мне воспользоваться ванной? — выдавила она. Парень лишь кивнул.

Закрывшись в небольшой комнатке, лорииэндовка сдавленно выдохнула и приложила похолодевшую ладонь ко лбу. Та напряженность, которая была между ними, не давала спокойно вдохнуть. Что могло заставить Корвина вести себя по отношению к ней так холодно и отстраненно, полностью переменившись в один миг?

Догадка была ясна как майский день — он просто напросто решил, что с него довольно. И точка. Зачем что-то доказывать по тридцать раз? Бертлисс вела себя с ним как последняя сволочь и хотела, чтобы он продолжал бегать за ней хвостиком? От этого осознания глаза противно защипало. Она сама все испортила! Нужно было поговорить с парнем сразу после разговора с Каином — он ведь действительно убедил ее в том, что Корвин был искренен в своих чувствах. Зачем, ну зачем нужно было тянусь с этим? Возможно, тогда бы еще не было так поздно…

Когда она вышла обратно в комнату, свет уже был выключен. Досада мертвым грузом свалилась на плечи — кажется, Корвин окончательно давал понять, что все закончено. На кресле рядом с ванной стопочкой лежали футболка и длинные шорты, приготовленные, судя по всему, ей для сна. Взяв их, Бертлисс зашла обратно и наскоро переоделась, чувствуя, как в горле встает горький ком. Она мысленно дала себе затрещину. Рано сдаваться! Пока она все не решит до конца, ничего не закончится!

С таким худо-бедно, но настроем лорииэндовка на прямых ногах подошла к кровати и легла с самого края. Корвин не подавал признаков жизни, развалившись на другой стороне постели и отвернувшись от нее к окну. Между ними будто пролегла целая пропасть. Взяв волю в кулак, Бертлисс осторожно позвала его:

— Корвин?..

— Спи, мышка, — лениво отозвался он спустя небольшую паузу.

— Нам нужно поговорить.

— Я не буду к тебе приставать.

Лорииэндовка растерялась.

— Нет, я не об этом… — она облизала пересохшие губы. — Я хочу поговорить.

Корвин ничего не ответил.

— Я знаю, как это сейчас прозвучит… Но я признаю, что была неправа. Ты не врал мне, я это знаю. Наверное, я всегда это знала, но не могла позволить себе так думать.

Бертлисс перевела дух и так и не услышала ничего в ответ.

— Но я не оправдывать себя собираюсь, а извиниться! За то, что вела себя так с тобой…

— Не говори ерунды, — вдруг прервал ее Корвин. — Тебе не за что передо мной извиняться.

Ей так хотелось, чтобы он сказал, что она права. Чтобы убедил в том, что все это не зря.

— Но ведь… — начала Бертлисс.

— Спи, мышка, — настойчиво повторил он.

И развернулся к ней лицом.

Бертлисс приснился сон — она гуляла по Туманной долине. Удивительно, как много там было снега, наверное, даже больше, чем тумана. Ее босые ступни оставляли за собой черные следы, когда снег таял от тепла человеческого тела, а потом следы вновь растворялись в бесконечном белом.

Семь, восемь, одиннадцать…

Здесь, где нет ни звука, кто-то настойчиво повторял ее имя: «Берта! Берта! Берта!». С разных сторон. В разной близости. Голос то звучал будто бы из-под толщи воды, то шептал прямо в ухо. Иногда из-за тумана выглядывали души, но они были молчаливы — Бертлисс звал кто-то другой. От холода она уже не чувствовала замёрзшие пальцы и совсем сбилась со счета.

Сколько она уже здесь? Двадцать секунд? Тридцать? Страшно было даже представить…

Она пыталась вырваться, вернуться в реальность, но портал не подчинялся. Казалось, кто-то снаружи закрыл его и отрезал единственный путь отступления. Остаться в Туманной долине для некромага было хуже смерти.

Но вдруг по телу разлилось неожиданное тепло. Туман начал рассеиваться, снег — таять. Все вокруг растворялось в густой темноте. Поначалу Бертлисс испугалась, попыталась добежать до света, но вдруг поняла, что темнота и была этим самым светом. Она была похожа на мягкое уютное одеяло, накрывающее с головой и позволяющее, наконец, заснуть. Но Бертлисс вдруг открыла глаза.

Поначалу лорииэндовка лишь сонно моргала, очумелым взглядом ползая по незнакомой, залитой солнечным светом обстановке. Другие стены, шкаф, стол и даже кровать. Она почти успела испугаться — отвлекло чужое прикосновение. Бертлисс мигом вспомнила, в чьей комнате засыпала, но зато не сразу поняла, в каком странном положении проснулась… Она медленно опустила взгляд и прочувствовала, как к щекам приливает кровь.

Свободная футболка задралась почти до самой груди, слишком широкие в талии шорты сползли вниз, а между ними, уютно устроившись на впалом животе, лежала чужая рука. Бертлисс в ужасе, шоке и полном смятении, разом навалившихся на ее бедную голову, приподняла одеяло, натыкаясь взглядом на переплетенные ноги, а потом почувствовала горячее дыхание где-то на макушке.

То, как по-свойски Корвин прижимал ее к себе, вогнало в ступор. Бертлисс требовалось срочно отодвинуться чуть дальше, а лучше — слезть с кровати и убежать из комнаты, чтобы сердце перестало, наконец, выпрыгивать из груди. Но, как только она попыталась сместиться в сторону, арвиндражевец завозился и протяжно выдохнул, подняв руку еще выше. Лорииэндовка испуганно затаила дыхание.

Мамочки!

На секунду зажмурившись, Бертлисс решила хотя бы выпутать свои ноги из плена чужих и откинула в сторону душное одеяло. Взгляд наткнулся на черные метки, расползшиеся по правой ноге Корвина, а мысль о побеге ушла куда-то на второй план. Девушка пораженно уставилась на печати — их было не меньше тридцати: от лодыжки и до середины икры. Для четверокурсника это была сверхнорма! Бертлисс даже не могла припомнить, чтобы встречала некромагов-выпускников, чье количество душ переваливало за двадцатку.

А ведь Корвин — та еще загадка. Теперь было понятно, за какие заслуги он попал в Лорииэнд. Тихо вздохнув, девушка вновь прикрыла глаза. Если убрать из расчета смущение и чувство неловкости, все-таки, выбираться из этих почти объятий совершенно не хотелось. Было тепло, уютно и отчего-то очень приятно — такое странное чувство, щекочущее внизу живота. Интересно, какая реакция будет у Корвина, когда он проснется? А если она еще и обнимет его для полного эффекта? Бертлисс насмешливо улыбнулась, невольно придвигаясь еще ближе, а потом вдруг услышала хриплый голос прямо над ухом:

— Доброе утро.

Резко открыв глаза, она вскинула голову, вдруг больно ударяясь обо что-то макушкой.

— Ау! — зашипел парень, прикладывая ладонь к ушибленному подбородку и наигранно-возмущенно воскликнул, когда лорииэндовка уставилась на него ошалелым взглядом: — За что?!

— Я… — растерялась Бертлисс, но быстро перешла в наступление: — Сам виноват!

Корвин округлил глаза.

— Нечего так близко ко мне придвигаться. Ты слышал о понятии личного пространства?

Она неловко завозилась и в итоге села, судорожно поправляя футболку и заправляя за уши растрепавшиеся волосы.

— У меня тот же вопрос, мышка, — посмеиваясь, выдал арвиндражевец. — Если ты не заметила, лежим мы на моей стороне.

Бертлисс обвела взглядом кровать и, к своему стыду, поняла, что он прав. Так что, получается, это она к нему залезла?..

Неожиданно Корвин засмеялся и, шумно выдохнув с не сползающей с губ улыбкой, соскочил с кровати. Девушка проводила его удаляющийся к шкафу силуэт недоуменным взглядом.

— Что хочешь на завтрак? У меня тут есть кое-какие запасы.

— Ничего не надо! — встрепенулась лорииэндовка, вставая следом. — Я в столовую схожу, мне все равно…

— В столовую? Ты время видела, мышка? Завтрак уже закончился, а до обеда еще далеко!

Она осеклась.

— Но моя карта там, а без нее я в комнату не попаду.

— Разберемся по ходу дела, — отмахнулся арвиндражевец и открыл дверцы. — Ты пока выбирай, что будем есть, а я умоюсь. Договорились?

— Догово… — дверь в ванную закрылась, — …рились.

Что это с ним, черт возьми?

Нет, точнее, что было с Корвином вчера и кто из этих двоих его злобный двойник?