- Попробуй-ка зажги фонарь, - попросил Самвел.

Костя нажал кнопочку, и ослепительный луч прорезал тьму.

- Погаси! - испуганно крикнул Самвел.

- Чего кричишь так?

- Он нас увидит!

- Кто - он?

- Этот «не взрослый, не ребенок».

- Мы же идем его искать.

- Но мы должны к нему подкрасться незаметно. Дай-ка лучше фонарь мне.

- Ишь чего захотел!

Расстаться с фонарем Костя не мог. Это было его оружие. Если будет нужно, он ослепит им врага. Самвел не стал спорить и пошел впереди. До сарая было всего метров двести.

Некоторое время ребята шли молча, стараясь производить как можно меньше шума.

Вдруг Самвел остановился.

- Послушай, Костя, - спросил он, - а нам от твоего отца не попадет?

- Может, и попадет.

- А если мы поймаем?

- Тогда, наверно, простит.

- Значит, надо поймать!

- Как же, поймаешь, держи карман шире!.. - вздохнул Костя.

Его пыл сразу поубавился, когда он подумал, что отец наверняка им основательно всыплет за то, что они без разрешения ушли с заставы. Чудной этот Самвел! Говорит «надо поймать», словно речь идет о ящерице, которая греется на солнце: подойди поближе, накрой сеткой и бери голыми руками. Отец вот уже двадцать лет служит на границе, а за все время нарушителей пять только и поймал…

Сарай был невысокий, каменный. В Араратской долине много камня, и все постройки обычно строят из него. Двери сарая были закрыты на замок, хотя под ними была такая щель, что в сарай могла бы пролезть собака.

Ребята обошли вокруг сарая и снова остановились около дверей. Ничего подозрительного здесь не было.

У границы мигнул фонарик и тут же погас. Это, наверно, шли по следу пограничники.

- Здесь нарушителя нет, - прошептал Костя. - Куда же теперь идти?

- Давай пойдем на бахчу. Там есть шалаш…

Они долго пробирались меж камней, шли какими-то тропинками; время от времени останавливались и прислушивались. Наконец они добрались до шалаша, сбитого из старых досок и покрытого дерном. Когда колхозники весной работали на бахче, они отдыхали и обедали в этом шалаше, потом до глубокой осени он обычно пустовал, и снова в него приходили лишь во время уборки урожая.

Ребята тихо подкрались к шалашу и прислушались: не дышит ли кто-нибудь внутри него. Но лишь ветер шуршал сухой соломой.

- Ну-ка, зажги свет, - прошептал Самвел. - Надо посмотреть, что там внутри.

Костя сквозь щель осветил шалаш. Шалаш засверкал, как большой нарядный фонарь: казалось, он до краев налился изнутри светом. Мышь блеснула глазками, как завороженная, посидела в ярком свете, а потом исчезла. Щелкнула кнопка, и тьма, в которой вновь оказались ребята, показалась им кромешной. Некоторое время они стояли неподвижно, привыкая к мраку.

- Ну, а теперь куда? - спросил Костя.

- До другого шалаша километра два, - уныло сказал Самвел и вздохнул. Он не мог признаться в своем поражении. Сказать «пойдем домой» не позволял его характер.

- Я думал, ты знаешь какие-то тайные места, - начал сердиться Костя. - А сарай да шалаш я сам видел… Кто же станет прятаться рядом с заставой?

Самвел молчал. Конечно, он не знал никаких тайных мест, не знал он и как выслеживают нарушителей, но зато он горел желанием участвовать в большом деле, которое рядом с ним делали взрослые.

- Пошли дальше, Костя! - сказал он и зашагал вперед.

Он сказал это так решительно, что Костя снова уверовал в него. И даже не спросил, куда они направляются.

Никого из пограничников ребята на дороге не встретили. Капитан, наверно, считал, что нарушителя нужно искать в другой стороне… А вдруг он неправ? И ребята решили, что вернутся домой лишь тогда, когда осмотрят холм, на который они сейчас взбирались и куда, наверно, еще не заглядывали пограничники.

Луна вышла из-за тучки и осветила нагромождения валунов. Казалось, в этом диком месте никогда не ступала нога человека. Сколько ребята ни плутали по каменным лабиринтам, куда ни заглядывали, ничто живое не попадалось им на глаза.

Каждому хотелось домой, но никто не мог признаться в этом первым.

Они медленно двинулись назад. Идти обратно, когда уже не стало цели, которая их воодушевляла, было куда труднее. Глаза слипались. Ребята готовы были лечь на первый же плоский камень и заснуть.

Каменная гряда осталась позади, внизу расстилалась бахча.

- Где тут шалаш? - не выдержал Костя; его ноги уже совсем отказывались служить ему. - Отдохнуть бы немножко!

- Тс-с! - произнес Самвел.

Раздался пронзительный крик, послышалось злобное хрюканье. Кто-то стремглав бежал по бахче. Костины пальцы сами нажали кнопку фонаря. В ярком луче вспыхнули деревья, осветилась крыша шалаша. Луч саблей рассек тьму и приник к земле.

- Ой, что это? - вскрикнул Самвел.

По узкой тропинке прямо на ребят мчалось чудовище, покрытое лохматой шерстью, с длинными темными руками. На ногах были короткие, до колен, желтые штаны, на голове - высокая, сбившаяся набок красная шапка. Черное лицо с оскаленными зубами было отвратительно.

Костя метнулся было в сторону, но его тут же осенила догадка.

- Это же обезьяна! - крикнул он.

Появление обезьяны в ночи было так внезапно и так страшно, что ребята не могли унять охватившую их мелкую дрожь.

- Смотри, за ней гонится кабан! - Самвел выхватил у Кости фонарь и направил свет прямо перед собой.

Огромный кабан, ослепленный лучом, остановился. Рыжая голова с маленькими глазками затряслась. Потеряв из виду врага, кабан вдруг повернулся и исчез в кустарнике. Но еще долго где-то вдали слышалось его хрюканье.

Некоторое время ребята стояли, потрясенные увиденным.

Самвел пошарил фонариком по краю шалаша. Там мелькнуло что-то красное и исчезло. Теперь фонарь тушить было нельзя. Это было единственное оружие ребят; ведь неизвестно, как поведут себя кабан и обезумевшая, забившаяся в шалаш обезьяна. Она, видимо, залезла туда через щель под дверью.

- Она ручная, не бойся, - сказал Костя, чувствуя, как его колотит дрожь. - Если бы она была дикая, на ней не было бы штанов и шапки…

Ребята остановились в нескольких шагах от шалаша. Костя чертил светом по земле, чтобы обезьяна, если она еще там, боялась выйти. Но в шалаше все было тихо. И ребята стали сомневаться, там ли она. Фонарь осветил вход, потом узкую щель в стене, где разошлись доски.

Костя подошел к шалашу вплотную и просунул фонарь между досками; обезьяна шумно метнулась в угол. Она стояла на задних ногах, широко раскрыв передние, словно моля о пощаде. Красная шапка, съехавшая на левый глаз, едва держалась на тесемках. На шее болтался оборванный поводок. Теперь она казалась уже не страшной, а жалкой.

Она бросилась было к отверстию в стене, но Самвел поднял руку.

- Назад!..

Строгий окрик смирил ее. Она присела посредине шалаша и закрыла передними лапами голову, словно ожидая удара. Некоторое время ребята пристально ее рассматривали.

- Смотри, как она, бедная, трясется, - сказал Костя. - Наверно, боится, чтобы ее не избили.

Что делать с обезьяной, ребята не знали. В руки едва ли она им дастся, а уходить отсюда не хотелось - обезьяна могла удрать. Костя мигал фонарем, стараясь делать это таге, чтобы сигналы не были видны по ту сторону границы.

Ждать пришлось недолго. Из-за холма протарахтел автомобиль. Тьму прорезали мощные лучи фар. К шалашу подкатил вездеход, хлопнула его железная дверца.

- Кто здесь? - сурово прозвучал голос отца.

- Это мы, папа, - отозвался Костя. - Мы ее поймали!..

- Кого поймали?!

К шалашу бросился Мергелян. Он приник к щели.

- Ну, что я говорил, товарищ капитан? - сказал он. - Конечно, обезьяна! Уж в чем другом, а в следах я кое-что понимаю.

Капитан подошел к шалашу и некоторое время пристально рассматривал шимпанзе. Мергелян, просунув руку в щель, уже завладел поводком.

- Не ее ли зовет шарманщик? - спросил капитан. - Наверно, он ее хозяин.

- Она от него сбежала, - вставил свое слово Костя. - Он, видно, ее бил.