Однажды отказали электрические шасси, и ей пришлось взяться за ручной насос, чтобы они не упали. В другой раз ей позволили лететь в броневой башне¹⁶. Ей понравилось — казалось, будто она одинокая золотая рыбка в пустом небе.

А в другой день им пришлось вытаскивать ее из самолета после приземления, потому что она так дрожала, что не могла спуститься самостоятельно.

Полеты Мэдди на Велингтоне были скорее авантюрными, а не легальными. Ее причисляли к Д.Н.Б. — душам на борту — когда ребята взлетали, и она давала советы начинающим бомбардировщикам, когда те тренировались в полетах на малой высоте над верховыми болотами, хоть и не имела на это полномочий. Поэтому все неравнодушные гражданские и военные люди повыбегали из управлений и казарм, бледные и без пальто, когда увидели, как Мэдди на руках выносят из самолета ее друзья из КВС.

Ее подругу по ЖВВС звали Джоан, и виноватый лидер эскадрильи первым достиг ее.

— Что-то не так? Что произошло? Она ранена?

Мэдди не пострадала. Она уже отбивалась от экипажа Велингтона, который помог ей спуститься на землю.

— Уберите руки, все же видят, девушки никогда не забудут мне этого...

— Что случилось?

Мэдди вскочила на ноги и, дрожа, выпрямилась.

— Нас обстреляли, — сказала она и отвела взгляд, сгорая со стыда от собственной реакции.

— Обстреляли! — рявкнул командир эскадрильи. На дворе все еще стоял 1940, они все еще были в Европе. Это произошло еще до гибельного Мая, когда Союзники отступили к французскому побережью, до осады, которую прозвали Битвой за Британию, до наполненных взрывами и пожарами ночей во время блицкрига. Весной 1940 года наше небо было начеку, вооружено и встревожено. Но мы все еще были в безопасности.

— Да, обстреляли, — отозвался пилот Велингтона. Он тоже был белый, как мел. — Те идиоты около противозениток Каттеркапа, у которых есть противовоздушное оружие. Наши собственные войска. Кто, черт их подери, занимается их обучением? Тупые кретины, стреляющие без разбору! Тратят патроны и пугают всех средь бела дня! Да любой школьник отличит летающую сигару от летающего карандаша!

(Мы называем наши Велингтоны летающими сигарами, а ваши паршивые Дорнье летающими карандашами. Приятного перевода, Мисс Э.)

Пилот был напуган не меньше Мэдди, но не дрожал.

Джоан утешительно обняла Мэдди за плечи и шепотом посоветовала не обращать внимания на ругань пилота. Мэдди неуверенно улыбнулась.

— Сидела даже не в броневой башне, — пробормотала она. — Слава Богу, что я не полетела в Европу.

Отдел связи

— Лейтенант Моттрам готов петь тебе дифирамбы, — сказала Мэдди начальница ее отдела. — Говорит, что у тебя самый острый взгляд во всем Оаквэй... — (начальница отдела закатила глаза) — быть может, это преувеличение, но он сказал, что ты первая всегда замечаешь пятно приближающегося самолета. Что насчет дальнейшего обучения?

— Чему?

Начальница отдела виновато откашлялась.

— Это секрет. Ну, большой секрет. Скажи да, и я отправлю тебя на занятия.

— Да, — согласилась Мэдди.

—

Чтобы уточнить высказанное ранее примечание, признаюсь, что все имена я выдумала. Думаете, я помню имена и ранги всех, с кем Мэдди доводилось работать? Или каждый самолет, на котором ей приходилось летать? Да и, по-моему, так интереснее.

Это все, что я могу рассказать сегодня, хоть и продолжаю говорить ни о чем, надеясь, будто таким образом я смогу избежать нескольких часов перекрестного допроса — Энгель страдает над моими каракулями, а фон Линден пытается отыскать лазейки в каждом моем слове. Но в любом случае это произойдет, так зачем оттягивать неизбежное? У меня есть одеяло, которому можно потом поплакаться, и, надеюсь, будет теплая тарелка kailkenny à la guerre — что состоит из капусты и картофельного пюре с картошкой и небольшим количеством капусты. В любом случае, цинги у меня пока нет только благодаря бесконечным запасам капусты во французских тюрьмах. О-хо-хо.

Ормэ, 10 ноября 1943

КВС ЖВВС ПДН Y

Б.С.О. У.С.О.

Сотр с/о Летн/оф

р/о

с/он

ма'дэ ма'дэ мэйдэй

Береговая оборона

На самом деле, я боюсь это писать.

Не знаю, почему мне кажется это важным. Битва за Британию окончена. План вторжения Гитлера — Операция «Морской лев» — провалилась три года назад. И скоро ему придется отчаянно сражаться на два фронта: с американцами позади нас и русскими, приближающимися к Берлину с востока, и с организованным Сопротивлением стран Центральной Европы. Поверить не могу, что его советники до сих пор не знают, хотя бы примерно, что повсеместно происходило на юго-восточном побережье Англии в самодельных хижинах из железа и бетона в 1940…

Только вот я не хочу войти в историю как та, кто выдала все подробности.

ПДН — это Поиск дальности и направления. Вроде радиопеленгации, но это не совсем одно и то же. Но вы это знаете. Сейчас это называют Радаром — американское слово, но запомнить его не легче. Летом 1940 года радары были редкостью, поэтому никто не знал, что это такое и почему оно столь секретно.

Черт возьми, я не могу этого сделать.

—

Неприятные полчаса я провела в обществе Фрёйлин Энгель над ручкой, которую, клянусь, я впервые сломала случайно. Это, правда, на продолжительное время избавило меня от необходимости писать, но время шло, а эта гарпия угрожала моим зубам, хотя я сама уже была готова отдать их ей, выбив о стол. Да, с моей стороны было глупо сломать ручку во второй раз, уже умышленно, когда она отдала ее мне. После этого она НЕСКОЛЬКО РАЗ показала мне, как медсестра использовала кончик ручки для того, чтобы набрать анализ крови, когда она была школьницей.

Не знаю, почему в очередной раз творю подобные глупости. Мисс Энгель так легко вывести из себя. Она всегда выигрывает, но лишь потому, что мои лодыжки привязаны к стулу.

Ну и, конечно же, потому что в конце каждого спора она напоминает мне о сделке, которую я заключила с офицером Гестапо, и мне не остается ничего, кроме как сдаться.

— Как ты знаешь, Гауптштурмфюрер фон Линден занят и просил не беспокоить. Но мне было сказано, что в случае необходимости я могу вызвать его. Тебе дали ручку и бумагу только потому, что он посудил, что ты готова сотрудничать, и если ты не будешь писать признание, то, согласись, у него не останется другого выхода, кроме как продолжить пытки.

ЗАТКНИСЬ, АННА ЭНГЕЛЬ. Я ЗНАЮ.

Я сделаю все: стоит ей только заикнуться о его имени, как меня пронзают воспоминания, поэтому я сделаю все, все что возможно, чтобы он больше не пытал меня.

Итак. Поиск дальности и направления. Береговая оборона. Могу я получить свои тридцать серебряников? Нет, только немного канцтоваров. Очень удобных.

Береговая оборона, полная версия

Мы видели — кто-то видел, как вы подступали. Мы всегда были на шаг впереди вас, а вы даже не понимали этого. Вы не понимали, насколько передовыми стали радары и как быстро мы учили людей пользоваться ими, как далеко они позволяли нам видеть. Вы даже представить себе не могли, насколько быстро мы собственными силами строили самолеты. Мы были в меньшинстве, это правда, но с помощью радаров мы видели, как вы подступаете: видели рой самолетов Люфтваффе, даже когда они взлетали с базы на территории оккупированной Франции, изучали высоту их полета, подсчитывали, сколькие отправились в налет. И это давало нам время подготовиться. Мы могли встретить вас в воздухе, противостоять вам, не позволяли вам приземлиться и отвлекали до тех пор, пока у вас не заканчивался бензин и вы, поджав хвосты, не убегали, дожидаясь следующего налета. Мы — осажденный одинокий остров на самом краю Европы.