И пусть, потом, все присутствующие, включая её, умрут. Кира сейчас не сомневается ни в едином слове Криса. В итоге, всё будет хорошо, ведь смерти здесь нет, только лишь одну жизнь потратит. Ради такого, стоит. Если Система не совсем сумасшедшая, если подчиняется логике, смерть всех участников охоты, это приемлемый результат.

А вот и край крыши. Левая ступня наступила именно на него, используя каждый сантиметр дистанции разбега, чтобы, оттолкнувшись, зашвырнуть тело, как можно дальше в уникальном элементе, которому тренер даже название не успел дать по фамилии первой исполнительницы, как это принято в мире спортивной гимнастики.

Ещё не завершив отталкивание, Кира поняла, что всё будет хорошо, что прыжок и правда получится красивым.

Открыв глаза, Сорок Пятый некоторое время силился понять, кто он, вообще, такой, где находится и почему так терзается из-за досадно-богатейшей гаммы негативных ощущений. Очень смутно помнилось, что бежал изо всех сил к окну, по непонятно какой причине неистово мечтая в него выпрыгнуть головой вперёд. Вот зачем ему понадобилось такое представление устраивать? Да кто же его, теперь, знает…

И почему потом стало темно? Или это ему показалось? Ложная память? Что-то неладное со зрением? Лишь спустя десятки секунд, а то и несколько минут, он, наконец, смог относительно адекватно проанализировать происходящее.

А происходили здесь чрезвычайно пренепреятнейшие события. Сорок Пятый лежал на спине и не мог ни встать, ни, хотя бы, пошевелиться по двум причинам. Виною первой являлся вмявшийся в живот и бёдра огромнейший кусок бетонной плиты, с торчащими из неё прутьями арматуры. Некоторые из них пронзили его тело насквозь с такой силищей, что её хватило даже на то, чтобы глубоко впиться в асфальт.

Вторая причина не настолько очевидна, но тоже очень досадная. Увы и ох, но с высокой степенью достоверности можно предположить, что у него серьёзно повреждён позвоночник. Сорок Пятый совершенно ничего не ощущал ниже шеи и не мог пошевельнуться. Двигалась нижняя челюсть, закрывались и открывались глаза, но на этом моторика исчёрпывалась.

Сколько он провалялся в таком положении — неизвестно. Погода успела испортиться, тучи, сгущавшиеся над свежим кластером весь последний час, наконец, разродились грозовым ливнем. Но Посредник не слышал грохот грома, он лишь видел вспышки молний и ощущал, как намокшее тело подтапливает расползающаяся по асфальту лужа.

Меню персонажа работало, по нему получилось установить, что защитное умение успело откатиться, сработав и сейчас. Но увы, чем оно могло помочь, если против Сорок Пятого последовательно сработали чудовищный взрыв, падение с немалой высоты и накрытие железобетонным «„подарком“»?

Как там говорила мелкая невыносимо вредная холера, устроившая команде череду нехороших сюрпризов? Он выиграл билет первого класса на «„Титаник“»? А ведь, прекрасно сказано, пусть и противоречит исторической правде. В списке злоключений печально известного парохода, всего лишь, отправка на дно, без взрывов на борту и прочего.

Ещё раз попробовав закрыть глаза, Посредник приоткрыл их очень медленно и впервые увидел Ошибку настолько близко, что смог бы дотянуться до неё рукой, если бы та сумела пошевелиться. Даже глядя снизу вверх, можно сразу определить, что девушка невысокая, с характерно-тонкой фигурой худощавого подростка, выдающей низкий вес. Лицо миловидно-безобидное, эдакая крошка, от которой не ждёшь ничего худого.

Тот случай, когда внешность очень сильно обманывает. Несмотря на все передряги, Сорок Пятый не забыл, что имеет дело с первостатейной стервой, щедрой на смертоносные выходки и живучей, как кошка.

С виду девушке не очень досталось: Посредник не заметил на ней крови, лёгкая спортивная одежда в порядке, не рваная и не запачканная. Разве что волосы, намокшие под начавшимся дождём, не длинные, но и не слишком короткие, сильно спутались и кажется, что кончики их пострадали от близкого огня. Но в этом нельзя быть уверенным, зрение плохо фокусировалось на мелких деталях.

Кажущаяся невредимость виновницы разгрома команды Сорок Пятого не обманула. Он, сам не зная, откуда, понял, что девушка сильно оглушена и вряд ли сумеет услышать тихий голос, а в том, что сейчас способен говорить громко, Посредник сильно сомневался.

Ради пробы приоткрыл рот, по слогам произнёс:

— Ты слышишь меня? Ошибка?

Та, взводя пистолет, кивнула и также нарочито-медленно зашевелила губами, тоже понимая, что собеседник, только что ставший жертвой исключительно громкого несчастного случая, расслышать её не сможет:

— Да. Слышу. Я умею читать по губам. Пришлось научиться.

Сорок Пятому захотелось узнать, где и почему она научилась столь специфическому умению, но приберёг слова для более важного вопроса.

Не став спрашивать, что за адский Армагеддон здесь случился, поинтересовался самым главным:

— А тебе не страшно, убивать меня, вот так? Руки не дрожат? Я ведь даже пошевелиться не могу.

Ошибка ответила, не раздумывая:

— Для тебя это не смерть. Всего лишь игра.

— А Шестьдесят Второй тебе рассказал, куда мы попадаем после игровой смерти?

— Да.

— Я бы не сказал, что архив отличается от смерти в лучшую сторону. Здесь всё разнесло, как же ты успела выбраться?

Девушка покачала головой:

— У меня тоже есть вопросы, я хочу кое-что узнать взамен.

— Да без проблем, я отвечу на любой твой вопрос. Но только давай по-честному: свои ответы меняю на твои. Мы договорились?

Кивнув, Ошибка чуть обернулась и махнула свободной от пистолета рукой:

— Я перепрыгнула на крышу конторы комбината. Слишком длинный прыжок с перепадом высоты, я никогда такое не делала. Повредила колено, когда приземлялась. Но повезло, не сильно, успела спрятаться за надстройкой. И ещё повезло, что здание выдержало, там только часть стены обвалилась, и пожар внизу начался.

— Хороший прыжок. Честно, хороший. Даже для игрока хороший. А ты, всего лишь, нулевая Ошибка, для тебя это сложнее.

Ошибка улыбнулась до того мило, что ни одна стерва так улыбаться не способна:

— Жаль, что ты его не видел. Это было красиво.

— Жаль…

— Теперь мой вопрос.

— Говори, — как можно бесстрастнее сказал Посредник.

Он, наконец, начал что-то ощущать в районе плеч и груди. Оттуда волнами расползалось покалывание, плавно переходящее в колющую боль. Если хотя бы одна рука сможет работать, он, даже в настолько незавидном положении, сделает то, что обязан сделать.

Доберётся, наконец, до этой стервозницы, ухватится чуть ниже милой улыбочки и хорошенько подержится за хрустящее горлышко.

А та, не подозревая, что враг беспомощен не так уж и безнадёжно, спросила:

— Как вытащить Криса?

Затягивая время, Сорок Пятый ухмыльнулся и неспешно уточнил:

— Решила достать его из архива? Зачем? Хочешь пыль с неудачника отряхнуть?

Девушка покачала головой:

— Нет, я ему задолжала. Ты главный Посредник, ты знаешь многое. Знаешь такой способ?

Сорок Пятый медленно, еле заметно кивнул:

— Знаю. Тебе надо убить нолда. Не простого нолда, а… как бы тебе сказать… Тебе нужен самый-самый, нолд из нолдов, нолдище. У такого на руке особый браслет, его ни с чем другим не перепутаешь. Надо просто снять браслет и ввести идентификатор Шестьдесят Второго. Там всё просто, разберёшься.

— И что потом?

— Потом ты откроешь выход. У Шестьдесят Второго появится жизнь, а не архив. Настоящая жизнь. Нолды, тем более, такого уровня, это ценный приз. Это сама жизнь для нас. Продолжение жизни сверх заданного лимита. Только тебе и близко к ним не подобраться, сольёшься так быстро, что понять ничего не успеешь.

— Это всё? — спокойно уточнила Ошибка.

— Да, всё. Просто сними браслет и активируй идентификатором Шестьдесят Второго, — Посредник чуть не заскрипел зубами, в правую руку начала возвращаться чувствительность, что сопровождалось нестерпимой болью. — Идентификатор, это уникальный набор цифр для каждого игрока. Я могу тебе его назвать, но только на кое-что взамен.