Да она мечтать о таком не смела, и вдруг бац — привет, новая реальность.

— Да, остался. Ты что, хочешь и ногу уколоть? Да нет смысла торопиться, ускоренное восстановление, это и так лишняя боль, а гель её усиливает. Подожди пару дней, всё и без него поправится.

— Вкалывай.

— Эй, да что это с тобой такое? Любишь боль?

— Нет, не люблю. Но для такого готова потерпеть.

— Ладно, как скажешь. И да, я забыл упомянуть одну деталь. Представь, что в твоём организме сейчас заработал термоядерный реактор. Бешенный выброс особой энергии начался. Она лечит все твои старые и новые травмы и восстанавливает запас крови. Но это расход материалов, поэтому, процессу требуется горючее. Много горючего. Ускоренное восстановление, как бы, почти копирует то, что умеют делать заражённые. Они чемпионы в регенерации, игроки в этом сильно им проигрывают, чтобы сравняться, приходится хитрить, как я с тобой схитрил. Но за всё приходится платить, у некоторых до того доходит, что на людей кидаются, пытаются зубами грызть. Конечно, я о самых крайних случаях. Судя по твоему зверскому взгляду, процесс дошёл до стадии голода. Сильно проголодалась, да?

Вот что ему ответить? Что на неё внезапно напал аппетит? Что она, действительно, захотела есть? Но это будет неправдой. То есть, не совсем правдой.

Нет, Кира не захотела есть. Кира захотела жрать. За какие-то несколько минут девушку накрыло настолько нестерпимое чувство голода, что она сейчас смотрела на Криса не только лишь, как на человека.

Человек, это, конечно, личность, это не надо забывать, что, одновременно, он ещё и мясо.

Мясо! Нет ничего вкуснее этого слова.

— Кира?

— Уммм… — невнятно ответила девушка, не переставая торопливо жевать.

— Сколько ты весишь?

— Мало. Я мелкая и худая. А чего спрашиваешь? Хочешь меня протащить в самолёт в ручной клади?

— Великовата ты для ручной клади.

— Ну, не знаю. Брат однажды в рюкзаке на военный полигон пронёс.

— Зачем?

— Мне туда нельзя. Детей не пускают. Малая была. Да и вообще, чужим не попасть.

— Нет, зачем, вообще, понадобилось тебя туда нести?

— Да так… долго рассказывать. Раз там получилось, можно и с самолётом попробовать.

— Да уж, оригинальный способ сэкономить на билете. Но такой фокус не пройдёт, потому что с самолетами здесь швах.

— Швах?

— Летать они могут, но недолго и недалеко. Да и не везде. Я это к тому интересуюсь, что ты, по-моему, уже больше своего веса стрескала. Не, не подумай, я не жадный, кушай на здоровье, но первый раз вижу, чтобы концентрат из пайков ели с таким довольным мурлыканьем. Это же, на вкус, как жеванная бумага. Да в него даже ароматизаторы зажали добавить, картон картоном.

— Уммм… Спасибо, Крис. Было вкусно. Сама не понимаю, как в меня столько влезло.

— Я же говорил, у тебя сейчас не желудок, а реактор. Уран, ты, конечно, вряд ли переваришь, зато всё остальное — запросто. Концентрат, сама видишь, по вкусу на деликатес не тянет, но, для тебя, в самый раз. В нём есть всё, что нужно для полного восстановления: высокое содержание белка, микроэлементы, железо для гемоглобина при кровопотере, витамины всякие, фосфор и кальций для костей.

— Крис, так спокойно? Столько времени прошло, после той машины, а нас никто не попытался убить?

— Для начала, нас нужно как-то найти. Посредник, при загрузке, обычно, оказывается недалеко от цели, и ещё у него есть специальное устройство, через него он может увидеть картинку местности, с отметкой, на которой находится цель. Но Система не любит создавать тепличные условия, поэтому, такая функция срабатывает через некоторое время и не всегда точно показывает: по ней не определишь высоту отметки и не получится её использовать каждые пять минут, придётся ждать перезарядку. И ещё важно, чтобы цель не находилась слишком далеко и не скрылась в слепых областях интерактивной карты.

— Что за слепые места? Ничего такого на карте не вижу.

— Это места, где цифр нет или очень мало. Активные элементы карты, в основном, на их действия реагирует, так задумано. Ты как с ней? Уже освоилась?

— Многое не понимаю. Что обозначает знак золотистого цвета? На сундучок похожий, слева от нас.

— Это тайник.

— Какой тайник?

— Я уже говорил, что в этом мире есть некоторые игровые моменты, сундучки на карте — один из них. Представь, что ты в игре, где по всей территории устроены тайники. Их можно находить случайно или разными способами и забирать разное добро, которое там хранится. Здесь, если находишь тайник без посторонней помощи, очень неплохо качаешь характеристику «„Наблюдательность“». Она дополнительная, а такие не так просто поднимать. Дело полезное во всех смыслах, ведь в тайниках высокого уровня часто попадаются приличное оружие и редкое снаряжение. Карта Посредников тем и ценна, что на одних лишь тайниках можно спокойно разбогатеть. Как я уже говорил, у Системы есть свои правила, поэтому она не создаёт предметы из воздуха, не может нас снабжать сама, кто-то этим должен заниматься. В основном, сами Посредники и занимаются. Но, как видишь, она помогает по-другому, ведь карты с такой детализацией обычным игрокам недоступны. И это не единственная привилегия Посредников.

— А что за синеватая область, через которую мы сейчас едем?

— Зона пониженной агрессивности. Это значит, что плотность цифр на единицу площади здесь невысокая, и далеко не у всех испортились характер и пищевые привычки. Нам, сейчас, больше всего надо опасаться психованных, а не ботов. Боты, для начала, должны нас как-то выследить. Даже если их начнёт наводить Двоечник, это не сильно поможет, у него не так уж и много возможностей. А вот цифры, это постоянный головняк для Ошибок, от них никуда не деться. Некоторые, прям с первых минут начинают жёстко чудить. Может, дозу спор повышенную получают, может, так Системой задумано, их не понять. Для таких нет ничего святого, спокойно могут вырезать свою семью, а потом на тебя с шестого этажа сигануть, да ещё и топором с полёта рубануть успеют. Меня, в самом начале, два раза такие смертники подлавливали. С каждой минутой психованные плодятся, как кролики, в какой-то момент набирается критическая масса, и город превращается в сплошной дурдом. Особенно они любят носиться на машинах и не просто носиться, а врезаться во всё, что видят. Желательно, конечно, в другие машины, но и пешеходов тоже уважают, особенно их скопления. Прям, мания, за руль садиться, когда мозги расползаются в кашу. Говорят, это у них из-за нехватки возможностей, ведь мало у кого есть доступ к приличному оружию, а вот к машинам есть у многих. Это, если вдуматься, оружие, пострашнее некоторого огнестрела. А знаешь, мне твой город всё больше и больше нравится. Приятный. Скоро пять часов, как загрузился, а психованных почти не видать. Один минус, вояки ваши какие-то неправильные, или у них там целыми дивизионами с ума посходили. Постоянно лупят из артиллерии, вся карта в пометках обстрелов. Но на такое я согласен, по мне, пусть психи издали снаряды накидывают, чем устраивают здесь гонки на бензовозах.

— А сколько часов проходит до превращения города в дурдом?

— По-разному, Система не любит предсказуемость. В некоторых городах уже через три часа после загрузки веселье на каждом углу, а в некоторых и через пять часов, относительно, спокойно. На дорогах везде с самого начала надо посматривать в три глаза, это опасные места из-за психов на машинах. Электричества нет, на светофорах беспредел начинается, все куда-то носятся, правила, вообще, не соблюдают. Ты эту часть города хорошо знаешь?

— Я все части города хорошо знаю.

— По карте здесь одна из основных дорог, получается, а машин почти не видно. Как по пустыне едем. Странно это, а странное меня напрягает.

— Ничего странного, у нас, при обстрелах, не принято кататься. Люди даже из домов не выходят, а многие, вообще, по убежищам да по подвалам сидят.