Первая ракета разорвалась, в тот миг, когда она крикнула Клео падать. Повезло, что смерть упала далеко, по другую сторону здания министерства. Но по одной такие не прилетают, в худшем случае, это полный пакет — блок направляющих труб, в каждой их которых притаилась реактивная смерть.

А в самом худшем случае, это несколько пакетов с самой разнообразной начинкой. В зависимости от выбора артиллеристов, она способна жечь, взрывать, покрывать всё вокруг рваной оспой от множества поражающих элементов, разрушать и сжигать здания, громить бронетехнику на обширной площади. Огромное спасибо, что люди, сконструировавшие это оружие, не нашли способ, как всю начинку вываливать одновременно или пачками. Ракеты стартуют одна за другой с крохотным, но осязаемым интервалом, иначе установке придётся несладко, да и точность, и без того не впечатляющая, снизится.

Эта особенность залпа оставляет для некоторых шанс выжить. Для Киры — возможно, но не для Клео, для неё всё кончено, надежды нет. Уже прыгая вниз, Кира обернулась, успев увидеть, что женщина в чёрном так и стоит на обочине дороги, глядя вслед сообщнице по побегу с недоумением.

Впервые под обстрелом, что ли? Блин, да они даже не упала, вот растяпа!

Зато начали падать ракеты, мир переполнился неутихающим грохотом, вбивавшим многострадальные уши Киры в черепную коробку. Она даже ничего не ощутила, когда голыми ногами приземлилась на битые кирпичи, усеявшие днище ямы. Вжавшись в оконную нишу закрыв глаза и широко разинув рот, думать ни о чём не могла, все мысли покинули голову.

Ну и ладно, все раздумья и расчёты сейчас ни к чему, ведь Кира ничего не решает. Решают действия наводчиков артиллеристов, случайности рассеивания снарядов и статистика. Она может оказаться на твоей стороне, или на стороне врагов. И с этим, увы, ничего невозможно поделать.

Кира атеистка, но в такие моменты даже она не прочь начать молиться.

Клео получилось опознать лишь по остаткам её необычного комбинезона. Что с черным цветом ни делай, а становиться белым он не желает, все прочие оттенки тоже его не устраивают. Да и ткань очень характерная, по обрывкам можно определить, что она тонкая, даже тончайшая, невесомая, такая должна трещать от самого легкого дуновения ветерка. Однако, нет, с первого же взгляда складывается впечатление, что её зубами не порвать.

Осколки порвали. Вместе с костями и мягкими тканями. Они даже автоматы изуродовали. Два автомата, третий Кира не видела и не горела желанием его отыскать. Ей и одного хватит, своего, спасибо, что не потерялся в таком бедламе.

Стоя над кошмарно изуродованным телом женщины, она торопливо озиралась. Нужно срочно определиться с обстановкой, а надежда сейчас лишь на зрение. Слух отбило полностью, его будто отключило, и неизвестно, когда восстановится. В ушных раковинах сухо, крови, к счастью, нет, зато пробки там те ещё, будто свинец залит, даже тяжесть инородная ощущается и побаливает. Если сейчас кто-то продолжает стрелять, Кира это услышать не может. Конечно, если речь идёт только о лёгком оружии, ведь падение снарядов — совершенно другое дело. Ударные волны в твёрдой среде распространяются гораздо быстрее, чем в газовой, взрыв нервные окончания на измученных ступнях ощутят даже быстрее, чем колебания воздуха доберутся до отбитых артиллерией барабанных перепонок.

Поэтому, Кире приходилось оглядываться с максимально возможным проворством. Здание министерства полыхает, как минимум, в четырёх местах, разрушения в нём до того ужасающие, что даже дымная пелена не в силах скрыть их масштабы. Также горят многие машины, припаркованные вдоль дороги. Неизвестно, что за начинка содержалась в некоторых снарядах, но пламя там пожирает чуть ли не всё и до оставшегося транспорта тоже скоро доберётся. Вдоль тротуаров, там и сям, валяются груды тряпья и чего-то, что рассматривать не хочется. За последние годы она нагляделась на трупы, изуродованные самым разным оружием, но удовольствие от этого получать не научилась, поэтому, при виде очередного тела, торопливо отводила взгляд.

Итак, Клео больше нет. Зато есть рация. Увы, сейчас полностью бесполезная, потому что нет слышащих ушей. Блин, да Кира даже не уверена, что она работает. Такие вот новости.

И что дальше? А дальше, пора отсюда уходить. Бесконечно наивны те, кто всерьёз верят в утверждение, что два снаряда в одну воронку не попадают. Да ничего подобного, они просто видели такое лишь только по телевизору. Это место чем-то приглянулось противнику, его могут обстреливать столько раз, сколько приказано, значит, оставаться здесь опасно, да и бессмысленно.

Поймав влачимый ветром по дороге пластиковый пакет, положила в него автомат. Материал непрозрачный, увидеть, что за ним скрывается оружие, невозможно, но, надо признать, маскировка, так себе. Слишком специфически выпирает начинка, опытный человек может догадаться о содержимом по очертаниям. Но девушка сейчас выглядит так, что хоть в открытую с парой пулемётов иди, на фоне множества пожаров, разрушений и картин самой неприглядной смерти, она смотрится невиннейшим ангелочком. Несмотря на некоторые изъяны внешности, Кира и в нормальное время кажется безобидной до такой степени, что ей нередко доверяют, будто родной, даже совершенно незнакомые люди. Не все, конечно, но многие. Подсознательно уверены, что миниатюрная худышка с миловидным лицом и приятной улыбкой никогда не ударит в спину.

Смешные и глупые. Ещё как ударит. Если сильно понадобится, Кира готова на что угодно.

Миловидная внешность, это не только лишь заслуга генетики, это ещё и труд, причём, труд каждодневный. За собой приходится присматривать постоянно, в том числе даже сейчас, ещё не придя в себя после артиллерийского обстрела. Если Кира станет бродить по городу с разбитыми в кровь коленками, чумазой мордашкой и крайне подозрительным пакетом, это плохо, потому что, привлекает ненужное внимание. А ещё у неё нехороший порез на предплечье, из-за чего одежда ещё и в крови вымазана, ну а такое всегда вызывает подозрение. Увы, как ни вжималась в оконную нишу, полностью избежать знакомства с сыплющимся стеклом не удалось. Плюс, она по-прежнему босиком, что тоже необычно.

Всё необычное привлекает внимание, а Кире внимание нужно меньше всего на свете. Поэтому, она, развернувшись, прошлась до угла дома, где начала приводить себя в порядок, используя воду, хлещущую из разорванной трубы, которая наискось свешивалась из руин квартиры предпоследнего этажа. Повезло, что попадание пришлось в эту часть здания, ведь случись взрыв на середине, девушку могло засыпать. Вон сколько обломков навалило, ступить некуда.

Смывая кровь, выступившую из носа, не забывала вертеть головой. Смотрела не только вдаль, всё, что под ногами валяется, тоже интересовало. В первую очередь, конечно, отмечала местоположение зелёных кривоватых «„бабочек“», раскиданных кассетными снарядами по окрестностям. Это, конечно, не бабочки, а пластиковые противопехотные мины, очень не хочется наступить на одну из них. Но и на всё прочее внимание, конечно, обращала. Благодаря этому, разглядела, что шкаф, выброшенный взрывом на обочину, сильно разбился, его содержимое рассыпалось, и в этой россыпи просматривалось кое-что интересное.

Покончив с умыванием, Кира подошла к искалеченной мебели, присела, начала торопливо копаться в развале одежды и обуви. Тут много чего валяется, но, увы, всё не то. Миниатюрный рост в сочетании с детским размером ноги, это почти проклятие. Если обычный человек просто идёт и покупает то, что ему нужно, такие, как она, должны, вначале, это нужное где-нибудь разыскать.

К сожалению, здесь найти не получилось. Предсказуемый результат, но всё же, разочаровал. Ну да и ладно, зато удалось подыскать компромиссный вариант — лёгкие копеечные шлепанцы. Тоже не её размер, конечно, да и очень неудобные, изодранные до неприличия, но кое-как передвигаться в таких уже возможно. Главное, что уже не босиком, исстрадавшиеся ступни нуждаются хоть в какой-нибудь защите.