И куда дальше? Направо запад, там, километрах в четырех, тянется окраина, а за ней лишь степь, изрытая окопами и перепаханная артиллерией. Туда Кире в любом случае соваться нельзя, потому что окопы эти не пустые, там, по одну сторону, сидят защитники города, по другую осаждающие. Первые её не пропустят, вторые, в лучшем случае, просто убьют, не позволив даже приблизиться к их позициям. Или даже никому не понадобится вмешиваться, она сама себя прикончит, не заметив в траве нить растяжки, которых там установлено никем не подчитанное множество.

А что налево? Налево восток, или путь прямиком к центру города. То есть, туда, куда Крис категорически запрещал идти. Он считал, что спасение скрывается где-то за окраиной.

Наверное, хороший человек, но странноватый, как и большинство людей. Ведь он, в своё время, как и Кира, стал объектом жестоких забав Посредников и ботов. И потерял все свои жизни, одну за другой, а сегодня вот, дошла очередь и до той, которая полагается охотникам сверх лимита.

Все эти разы он упорно рвался к окраине, погибая снова и снова. Воскрешался и продолжал делать то же самое.

Всегда одна тактика, всегда бежал прочь из города, и ни разу из этого не получилось ничего путного. Однако, пережитое ничему его не научило, он даже не пытался принять это и попытаться что-то изменить, предпринять то, что от него не ожидают. А ведь даже скудной информации, которую сумела собрать Кира, вполне достаточно, чтобы понять главное.

Бежать нет смысла, таковы правила этого мира. Система почему-то не любит беглецов. В своих игрушках она ценит кое-что другое и ждёт от них определённые действия.

Система не бегство ждёт. Вовсе не бегство.

Кира нагнулась, погладила левое бедро и не сдержавшись, улыбнулась. Шрам расплылся, его только лишь в упор разглядеть можно, а при нажатии не прощупывается тот чужеродный комок, из-за которого она, временами, едва в бешенство не впадала. Так и тянуло впиться в него ногтями, с яростью разрывая кожу, добраться до этой мерзости и вырвать с корнем.

Она, конечно, понимала, до чего же глупо выглядят такие мысли, но эмоции, временами, конфликтовали с разумом. Не верили, что этот комок не является чем-то чужеродным, это всего лишь рубцовая ткань, сшитые в узел родные жилы и мышцы. Врачи хорошенько постарались, чтобы из рваных обрезков соорудить что-то работоспособное.

Вот только работало оно плохо. При сильной нагрузке сразу болеть начинало, при слабой этот момент наступал позже. И боль — ладно, её можно терпеть, а вот отказ мускулатуры или её некорректная работа, это уже совсем другое. Не говоря уже о потерянной гибкости, которую удалось восстановить лишь частично.

Но сейчас не ощущалось ни боли, ни нездорового усталостного напряжения. Даже после длительного забега нога работала без малейших нареканий.

Крис и его лекарство сотворили то, что ни один врач не смог сделать. Он вернул Кире потерянное. Погиб, но вернул. Она перед ним в огромном долгу и понятия не имеет, как за такое возможно расплатиться. Но постарается что-нибудь придумать.

Не переставая улыбаться, Кира развернулась налево и припустила трусцой в сторону центра. Посредники знают, что она направилась к зелёной линии и предполагают, что дальше двинется к окраине. Там и станут её поджидать, под нескончаемым миномётным обстрелов.

Ага, ждать им придётся долго.

Последний из агрессивных преследователей, слишком толстый и жалкий, чтобы тратить на такого пулю, плетущийся за её спиной на подгибающихся ногах, выронил нож и жалко простонав, свалился вслед за несостоявшимся оружием кровавого убийства.

Кира осталась одна.

Кира продолжала целенаправленно продвигаться назад, к сердцу города. Получается, сознательно делала именно то, против чего её так сильно отговаривал Крис. При этом, в её душе не наблюдалось ни малейшего негатива или, хотя бы, тени сомнений по поводу происходящего. Она прекрасно понимала, что делает, и у неё были просчитаны разные варианты развития событий. Сейчас оставалось лишь устроить всё таким образом, чтобы все они свелись к единственному финалу.

Это её город, она знает о нём то, что даже на интерактивной карте не найдёшь, если не знаешь, что именно нужно искать. Пытаться вырваться за окраину, это, значит, лишить себя важного преимущества.

Нет, Кира такое делать не станет, ведь это её единственное неоспоримое преимущество. Во всём прочем Посредники её, скорее всего, сильно превосходят. Они опытные убийцы со сверхъестественными способностями, обычный человек в подмётки им не годится, так что, не надо переводить игру с ними на нейтральное поле.

Обычно, центр города — самая урбанизированная его часть с максимальной плотностью жителей. Этот, в общем-то, подчинялся общему правилу, но по всей его территории встречались участки, где даже в разгар оживлённого дня не придётся натыкаться на кого-то каждую минуту. А уж при обстреле непросто, хотя бы, одного человека повстречать или, в крайнем случае, попасться на глаза тем, кто посматривают из окон.

Металлургический комбинат, с которого, по сути, началась история этого места, именно, как города, и не жиденького скопища разбросанных по степи сёл и хуторов, всегда нуждался в руде, металлоломе, коксе, глине, известняке и прочем сырье. Самосвалами не навозишься — слишком затратно, да и откуда им взяться в девятнадцатом веке? Производство начиналось с того, что транспортный вопрос решали гужевым способом, или, говоря проще, всевозможными конными повозками. В дальнейшем, провели железнодорожную ветку, затем её дополнили, сделали частью разветвлённой сети.

Кира шла именно по этой, самой первой железнодорожной ветке. По санитарно-экологическим правилам, по обеим сторонам от неё тянулись лесополосы. В них запрещалась хозяйственная деятельность, и запрет этот нарушался лишь по особым случаям. Пешеходные тропы почти отсутствовали, если кому-то захочется пройтись на своих двоих, извольте сделать это чуть дальше, пользуясь тротуарами на примыкающих улицах.

За почти два километра пройденного пути, Кира не встретила ни единого человека. Спугнула выводок донельзя обнаглевших городских фазанов, которые не очень то и перепугались, но, хотя бы, убраться с пути соизволили, а чуть дальше, слева, трусливо пробежала бродячая собачонка. Так как, это не зона повышенной агрессивности, до Ошибки ни зверям, ни птицам не было никакого дела. Вот и прекрасно, значит, на своих хитроумных картах Посредники не увидят красных отметок ненависти, по которым можно просчитать путь цели.

Карта, надо признать, удобная. Кира, успев освоиться с меню, вызвала её почти мгновенно, но не в стандартно-грубом режиме, а с увеличенной прозрачностью. Теперь всё время висит перед лицом, но не мешает рассматривать путь, что очень важно, когда шагаешь по шпалам, далеко не всегда уложенным равномерно, а местами почти рассыпавшимися. Увы, но даже для неспециалиста очевидно, что, в последние годы, железная дорога ремонтировалась тяп-ляп, или, вообще, никак.

По карте заметно, что на западной окраине сейчас, если не ад творится, то что-то к нему приближённое. Да и уши постоянно улавливают рокот взрывов с той стороны. Самый опасный район, ведь значительную его часть получается простреливать из миномётов и танковых орудий, а некоторые места можно достать даже из лёгкого вооружения. Вот и страдает там народ по любому поводу или даже без него, повсюду руины, там и сям траурные венки по обочинам, цены на жильё смехотворные, а количество брошенных владельцами квартир и домов не поддаётся исчислению.

Взрывы показываются и в других районах, кое-где и там доходит до высокой плотности обстрелов, но с западом всё равно не сравнить. Зато здесь, пока что, тихо, и это, конечно, радует, лишние сложности Кире не нужны. Она просто заглянет кое-куда, заберёт там кое-что и пойдёт дальше.

А это ещё что такое?! Девушка едва удержалась, чтобы не замедлить шаг. На карте упорно лез в глаза знакомый знак, похожий на раскрытый золотистый сундучок. По словам Криса, он обозначает тайник, в котором можно найти вещи, ценящиеся игроками. Не исключено, что они и Кире пригодятся, но зачем же терять время, если она сделала ставку на поиск конкретных предметов, а не на лотерею с неизвестным выигрышем.