«Часовня» привлекала не только католиков, но и инославных. Именно здесь я познакомился с молодым человеком с Поволжья, принадлежал он к какой-то казанской секте. К сожалению, не помню сути их учения: оно претендовало, помню, на звание истинного православия, несмотря на явные черты марксизма, и самым странным в секте было главенство женщины, которая исполняла роль главы «церкви» и священника.

Наиболее интересной из моих встреч с инославными была встреча с «пророком» Андреем. Он появился в конце лета 1950 года и сразу же стал известен пророчествами о скором конце большевизма. Один мой православный друг спросил меня, хотел бы я познакомиться с Андреем. «Это необыкновенный человек, — говорил друг. — Он аскет, не ест не только мяса, но даже рыбы, знает Библию досконально и хранит тайные пророчества, переданные ему бабкой. По его словам, большевизм рухнет между февралем и мартом следующего года — для него это нечто несомненное. Если вы, отче, хотите поговорить с ним, я приведу его сюда».

— Приведите, — сказал я. — Интересно услышать от него самого, на чем основана его уверенность. И потом, всегда полезно познакомиться с Божьим человеком. Говорит, в феврале? Смотри-ка! Случайно не 11 февраля? Как раз к первому явлению Пресвятой Девы в Лурде.

— Точно не знаю. Спросите его самого.

Я поблагодарил и с некоторым нетерпением стал ждать. Друг и «пророк» Андрей пришли вместе; я усадил их на тюфяк, а сам остался стоять между тумбочкой и печкой. В качестве гостеприимного хозяина я показал «пророку» молитвенник на украинском языке, полученный в посылке из Львова. «Пророк» задержался взглядом на названии книжки «Исусе, люблю Тебя» и довольно бестактно начал спорить по поводу написания имени Иисуса: «Почему Исусе? Нужно писать Иисусе».

Я объяснил, что это написано на украинском языке, а не на славянском и не на русском. Он начал доказывать, что имя Иисуса священно и не должно искажаться, и что Иоанн Златоуст сочинил целую проповедь, доказывая, что каждая буква имени Иисуса имеет сокровенный смысл, следовательно, написание Иисус должно оставаться таковым на всех языках. Мне с трудом удалось объяснить ему, что ни св. Иоанн Златоуст не имел перед собой русских или славянских букв, да и имя Иисуса изначально не произносилось, как в Греции, и, следовательно, нужно хвататься не за букву, которая убивает, а за дух, который животворит.

Но в тот момент не это было важно, и я попытался успокоить его, стараясь возражать как можно меньше. Правда, его упрямство вкупе с невежеством меня уже почти разочаровало, но я хотел услышать, по крайней мере из любопытства, пророчества, поэтому просил его поведать о своих откровениях. Тогда «пророк», спросив, осознаю ли я, что мы переживаем апокалипсические события, процитировал наизусть отрывок из апостола Павла, на который я никогда не обращал внимания: «Когда будут говорить: „мир и безопасность“, тогда внезапно постигнет их пагуба». Я спросил, откуда именно этот текст; тогда Андрей достал из кармана Новый Завет и прочел отрывок из пятой главы первого послания фессалоникийцам: «О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так придет, как тать ночью. Ибо когда будут говорить „мир и безопасность“, тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут».

«Вы слышали? — заключил „пророк“. — Не избегнут, и не избегнут сейчас, когда они каждый день разглагольствуют о своем мире и образуют свой Совет Безопасности». Цитата произвела на меня впечатление. Тогда у меня не было времени сообразить, что вопль врагов Божиих «мир и безопасность» — это крик победы, и если коммунизм — предтеча антихриста, то надо думать, что прежде поражения будут у него победы и самообольщение, что коммунизм ликвидировал всех своих врагов и может почивать на лаврах.

«Пророк» перешел к другим текстам Писания. Открыв шестую главу Апокалипсиса, он пересказал предыдущую главу, где говорится, что Сидящий на престоле показал книгу, запечатанную семью печатями, открыть которую достоин лишь Агнец Божий.

Вот текст о снятии печатей с комментариями нашего «пророка»: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец, и вышел он как победоносный, и чтобы победить».

«Конечно же, — сказал „пророк“, — речь о династии российских царей: их гербом был Георгий Победоносец на белом коне с луком в руке. Это ясно, — продолжал он, — а дальше еще яснее. Слушайте, слушайте, что говорит Иоанн: „И когда Он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем (видите, Ленин на рыжем коне) дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга (революция), и дан ему большой меч (мировая революция)“.

А сейчас послушайте описание Сталина, это стих пятый: „И когда Он снял третью печать и так далее, вот конь вороной (темная раса, кавказская раса) и на нем всадник, имеющий меру в руке своей (Сталин с нормами и пятилетними планами). И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий, елея же и вина не повреждай“. Слышите? Это описание колхозной жизни, точь-в-точь: динарий — это работа одного дня, трудодень; хиникс, мера пшеницы, или три хиникса, три меры ячменя, — это плата за трудодень. И затем вино и елей, кто в колхозе повреждает их? Их там даже и не видели».

Сходство всадников с Лениным и Сталиным поразило меня. «Пророк» приступил к чтению текста о снятии четвертой печати: «„И появился конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными“, то есть с различной жестокостью», — пояснил «пророк», имея в виду Гитлера. Я предположил было, что это не Гитлер, а преемник Сталина; «пророк» прервал меня, заявив, что выслушает меня потом, а сейчас растолкует снятие пятой печати.

«Что такое души убиенных за слово Божие и за их свидетельство, души, которые увидел Иоанн у подножия алтаря? Это наши жизни, принесенные в жертву здесь, где мы как будто погребены заживо и ожидаем, что Господь свершит правосудие и рассеет наших угнетателей. И Господь исполнит очень скоро наши молитвы. И действительно, Агнец „снял шестую печать… и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась, как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои“, и так далее». «Пророк», пропустив седьмую главу, принялся объяснять восьмую, о снятии седьмой печати и наказаниях; затем взялся за девятую и десятую главы, с большими натяжками перенес все на наше время, речам его не было конца.

Я прервал его, начав высказывать замечания. Тут он наконец остановился и протянул мне книгу (которую я не взял, так как имел свою). «Теперь толкуйте, — сказал он. — Но помните, что я отвергаю заранее всякое другое толкование». На что я ответил: «Тогда и говорить не о чем. Слишком уж вы горды и по гордости говорите глупости. Заранее отвергаете все, что я ни скажу, значит, если я скажу, что Иисус Христос есть Сын Божий, вы и это отвергнете только потому, что сказал это я, а ведь это истина. Тем самым уже доказано, что вы — лжепророк. Но все-таки скажите, когда падет большевизм?»

— В феврале-марте.

— Не верю. Слишком рано.

— Хорошо, а если все же это произойдет?

— Значит, вы действительно пророк. Правда, если произойдет, то может совпасть случайно, а если не произойдет, значит, вы — лжепророк. А вы точно лжепророк, о том говорит ваша безграничная гордыня. Господь не мог послать вам откровение, ибо сказано: «Бог гордым противится». К тому же, когда вы от имени Писания распространяете эти басни, вы порочите слово Божие. Идите и больше не приходите. Наша беседа не принесла никому пользы: ни вам, потому что вы слушаете только себя, ни мне, потому что вы говорите бессмыслицу.