— Рената, стойте здесь, — решительно заявил Нар и рукой преградил дорогу.

— Нет, я пойду!

Попыталась обойти мага — куда там! Нар умело раз за разом оказывался на пути, убеждая, Берток сейчас смертельно опасен. Маг напомнил, тот однажды уже пытался меня убить и очень рассердился, узнав, что я выжила.

— Теперь он не успокоится, пока не уничтожит. Вы ведь помогли раскусить его.

Не поспоришь, Нар прав, мне самой безумно страшно, но, с другой стороны, совесть не позволит прятаться в укромном месте и ждать разрешения конфликта.

— Я постою в стороне, подстрахую. Он не увидит, — я умоляюще глянула на Нара.

Миклос же уже давно крутил пальцем у виска, намекая, тут и обсуждать нечего.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Нар. — Вы взрослый человек и сами отвечаете за свою жизнь. Если Авалон и Джено не запрещали, то пожалуйста. Поможете с духами.

Иствана я увидела сразу. Сложно не заметить некроманта, занятого страшным делом.

Губы плотно сжаты, лицо даже в скудном освещении походит на маску. Глаза такие же пугающие, налитые тьмой, как тогда, во время оживления, но не мёртвые.

В руках Иствана сосредоточились сверкающие нити. Они тянулись к трём зомби, которые дрались с ещё пятью-шестью, которых подпитывал Берток.

Денес и Авалон замерли по обеим сторонам, заслоняя и защищая.

Откуда в Истване столько сил? По моим подсчётам, он должен был уже сидеть, как Джено, и, тяжело дыша, безвольно наблюдать за работой товарищей. Однако некромант не проявлял слабости. Оседлав чью-то могилу, так сподручнее и надёжнее, Истван ловко, умело манипулировал подопечными.

Не такой уж Берток всемогущий, если не справился.

Миклос и Нар присоединились к товарищам. Два новых меча вклинились в строй зомби, Авалон и Денес же занялись магической составляющей.

Воздух буквально трещал, даже дышать стало больно.

Стараясь держаться в тени, я быстро осмотрелась и хотела незаметно подобраться к Бертоку сзади, чтобы накрыть сетью, но замерла, ощутив на периферии кладбища странное движение. Никак не могла понять, что это, никаких опознавательных знаков, никакой окраски. То ли живое, то ли мёртвое. Оно крайне странно передвигалось, и после него исчезали кладбищенские обитатели. Минуту назад был беспокойный дух, топал по дорожке зомби — и нет его, снова тихо и спокойно.

Нахмурившись, постаралась прощупать незнакомца, но в итоге потеряла его из виду. Наученная горьким опытом, не стала списывать на 'показалось', а быстро прочесала окрестности, чтобы, позабыв об опасности, истошно закричать: 'Сзади!'.

Берток отреагировал мгновенно, натравив на меня зомби. Хуже всего, что помимо этой троицы ко мне ломились те, кто до этого бесцельно бродили по кладбищу.

— Прости, ничего личного, — мерзавец даже одарил сочувствующим взглядом. — И на этот раз я проверю, умерла ли ты.

Я же стояла и не знала, что лучше, быть разорванной зомби, и встретиться лицом к лицу с новой опасностью. Но выбор за меня сделал Истван. Он перехватил нити управления, оборвал их, а потом одним движением упокоил мертвецов.

Берток удивленно глянул на Иствана. Тот криво усмехнулся, откинувшись на памятник в виде фигуры плачущей девы, будто на спинку дивана, и констатировал:

— Нечего боевым магам делать в некромантии.

Рядом со мной тут же оказался Авалон, заслонив от разъярённого Бертока. Тот, изрыгая проклятия, попытался избавиться от меня традиционным способом, а потом обрушил свой гнев на Иствана. Чары отскочили от щита. В воздухе запахло озоном.

— Авалон, там… — я указала на тёмное кладбище за спинами дуэлянтов и, не договорив, задрожала.

Тихо-то как! И лазоревые искорки вон там, у склепа с железными розами. Однажды я уже видела такие всполохи — на Гнилой гати. И точно так же, как тогда, вспотели ладони, и резко стало нечем дышать.

Авалон понял всё по моему лицу, оглянулся, но ничего не увидел. А я практически кожей ощущала приближающую смерть. Нет, она ничем не пахла, не топала ногами, не светилась алым, просто тонкая материя изменилась, будто поплыла, меняя направления потоков. То самое существо, не живое и не мёртвое, шествовало по кладбищу, оставляя после себя первозданную пустоту. И через считанные минуты оно придёт за нами.

Истван внезапно напрягся и, отмахнувшись от Бертока, как от надоедливой мухи, крикнул:

— Делайте ноги!

Значит, он тоже почувствовал и тоже понял, кто успокоил целое кладбище. Оно ведь действительно замерло, застыло, даже зомби, управляемые некромантами.

Берток издал злорадный смешок.

— Что, испугались? Видимо, учитель решил сам избавиться от оккупантов Башни.

Денес ответил не словом, а делом — вернул стену огня. Она вышла мощной и загнала Бертока за могильные холмики. Откуда у мага только силы взялись? Хотя, вижу откуда: злость открывает скрытые резервы, а Берток привёл Денеса в состояние бешенства.

Авалон тут же послал весточку троице на главной аллея, отгородил нас полукругом временного щита и велел спешно выбираться.

Истван, стиснув зубы, рывком поднялся на ноги и, пошатываясь, подошёл к нам. Он напрягся, как струна, и поминутно оглядывался по сторонам.

Я же следила за Бертоком и гадала, почему тот ничего не предпринимает. Мог бы убить, натравить оставшихся целыми зомби, но не сделал этого. Более того, Берток ушёл, просто ушёл, затерявшись среди могил.

Магические огоньки дрогнули и погасли.

Я лихорадочно попыталась найти лича и с ужасом поняла, что не могу. Он исчез, отсутствовал и в тонкой, и в физической материи. Зато с помощью следящего заклинания отыскала Бертока: тот стоял на одной из боковых дорожек.

— Рената, хватит витать в облаках! — хрипло окликнул Истван.

Он снова замер, прислушиваясь, а потом, позабыв об усталости, рванулся ко мне, ухватил за руку и потащил к кладбищенским воротам.

— А как же Авалон, Эрно, остальные? — я с трудом поспевала за некромантом. Тот, крепко стиснув мою ладонь, буквально летел через кусты и могилы.

— О себе думай! — не оборачиваясь, рявкнул Истван. — Это лич, Рената, лич, понимаешь?!

Я очень хорошо понимала, поэтому не предпринимала попыток вырваться. Мокрый подол сковывал движения, и некромант, ругнувшись, ухватил за шиворот и буквально поволок по грязи.

Истван задыхался. Судя по гримасе боли, он заставлял себя бежать усилием воли. В итоге некромант начал сдавать, и теперь мы бежали наравне.

Вот и главная аллея, а впереди маячили ворота.

За сколько мы добрались сюда? Судя по ощущениям, за считанные минуты.

— Давай! — ухватившись за бок, Истван остановился и скрючился. Показалось, или даже тихо застонал?

— Нет. Истван…

Я заботливо склонилась к нему и услышала, насколько тяжело и поверхностно дышал некромант. Дотронулась до лба — потный, прохладный.

Истван дрожал, будто осиновый лист, и никак не мог заставить себя двигаться.

— Не глупи, Рената, — а вот голос остался прежним, — твой труп ничем Верешену не поможет. Так что вперёд, аспирантка, и…

Некромант не договорил, толкнул меня в придорожную канаву и накрыл собой. Я без слов поняла: лич оказался быстрее.

Тихо всхлипнув, со страхом подумала о судьбе остальных. Я не слышала и не видела отголосков колдовства, но в то же время не ощущала резких всплесков энергии. Но ведь не позволили же маги убить себя без боя? И лич не мог незаметно уничтожить живое существо.

Пальцы Иствана погладили меня за ухом, а пропахший мертвечиной палец с наверняка грязными ногтями коснулся губ. Я и сама понимала, нужно молчать и не двигаться, вдруг лич не заметит. По идее мог, не увидел ведь в Гнилой гати?

Даже деревья перестали шелестеть, сова не ухает…

Мороз пробежал по коже, стало тяжело дышать.

Я осторожно, стараясь не шуметь, повернула голову и осторожно приподнялась.

Вот он. Плывёт над дорожкой со святящимся посохом в руках. Мантия скользит над землёй, будто шлейф божества. Рядом роятся духи, чуть позади семенит Берток.