— Вот даже как! — присвистнул Андор. — Всё так серьёзно?

— Тебя это не касается и это совсем не то, на что ты так старательно намекаешь, — охладил его энтузиазм Истван, повертел и отставил нетронутую кружку. — Аранка, значит… Она в Академию приехала из маленького городка поступать, я приёмной комиссии помогал, предпоследний курс закончил. Так и познакомились.

— Красивая? — подперев голову ладонью, мечтательно поинтересовалась я. Кажется, напилась. Из чего настойка-то? Понюхала и поняла — тот же первач, но на травах. Градус соответствующий.

— Красивая, — хмыкнул некромант и опрокинул-таки кружку. — Или я, по-твоему, на уродине мог жениться в двадцать три года! Голубоглазая брюнетка, грудь, талия, попка — всё на месте. И ресницами, как ты в своё время, хлопала. Она поступила, но предметы кое-какие не шли, начал помогать на свою голову… Аранка ведь мужское общежитие не хуже женского знала. Не в том смысле, в котором ты подумала, — нахмурился Истван. — Рассказывал ведь, как она по утрам будила, всякую всячину просила: от чая до контрольной работы.

— Да-а, помню Аранку! — подал голос Андор, с аппетитом вгрызаясь зубами в куриную ножку. Я тоже усиленно жевала, радуясь, что мне положили бедро — можно есть одной рукой. — Вокруг неё всегда парни увивались, любила она мужское общество.

— Слишком любила, — помрачнел некромант. — Вертихвостка! Знал бы… Словом, отношения зашли далеко, мы поженились. Я только что в аспирантуру поступил. И тут началось! 'Истван, я одеваюсь как нищая. Истван, у всех мужья как мужья, а ты какие-то жалкие крохи домой приносишь. Истван, прекрати ревновать, мы всего лишь друзья. Истван, не груби маме! Истван, я не хочу жить в общежитии. Истван, я ухожу, приготовь ужин сам, вернусь поздно. Прости, но с собой взять не могу — ты не впишешься в компанию. Истван, я устала, у меня голова болит, в другой раз, милый'. Хорошо, ума хватило детей не заводить, а то бы весь заработок на пелёнки тёще отсылал. Ничего, пусть нынешний Аранкин супруг отдувается, реализует чужие амбиции. Госпожа тёща ведь такие планы на наш брак строила, а я подкачал, не позволил пролезть в высшее общество. Чтоб подавилась-то своим любимым вишнёвым компотом!

Последнюю фразу некромант произнёс с такой злостью, так стукнул кулаком по столу, что я вздрогнула. Представляю, какие скандалы сотрясали молодую семью!

— Прожили два года, потом разбежались, — коротко закончил Истван. — Всё, Рената, тема закрыта.

— Она вам изменила? — робко спросила я. Вспомнился рассказ о поединке на кладбище. Наверняка некромант дрался с любовником жены.

— Нет, — вместо Иствана ответил Андор, — Аранка с другими не спала, только кокетничала и гуляла.

— Сам ушёл, — мрачно добавил некромант. — И я сказал, хватит!

За столом на пару минут воцарилось молчание. Нарушил его Андор, резюмировав итог брака Иствана:

— День и ночь работал, толком не спал, всё жене отдавал, даже на выпивку себе не оставлял, а всё без толку. Жаль, конечно, красивая была пара!

— И после этого ты мне о женитьбе говоришь! — скривился некромант и покосился на меня. — У, щёки уже порозовели, глаза блестят… Силы свои не переоцени, настойка у меня крепкая.

Не дав возразить, что вовсе не пьяна, Истван хитро прищурился и, откинувшись на стенку буфета, потребовал рассказать, каким ветром в Верешен занесло 'смазливую аспирантку'. Такие, по мнению некроманта, всегда устраивались в спокойном, тихом месте, особенно теоретики.

— С кем-то не поладили? — в глазах Иствана плясала усмешка. — Право, на ссылку похоже. Ну, давай, говори. Откровенность за откровенность.

Отчего-то смутившись, будто действительно отказала научному руководителю, а то и самому ректору в домогательствах, пробормотала, что получила направление и приехала, только и всего.

— А почему тогда краснеешь? — подловил некромант и рассмеялся. — Ладно, узнаем, когда ответ на свои каракули получишь. Почитаю. А пока слушай, будущая помощница, что я на кладбище нарыл.

Не успела удивлённо вопросить, почему помощница, как услышала знакомый высокий голос:

— Рената, дочка, тут такие ужасы рассказывают, что кровь в жилах стынет! Знала бы, с тобой поехала. Выйди, помоги вещи донести.

Застонала и отложила недоеденное бедро. Мама. Если она увидит сломанную руку, выпью всю настойку Иствана и переберусь в Башню духов, потому что здесь спокойно жить не смогу.

— Истван, — с мольбой посмотрела на некроманта, — пожалуйста, скажите, что меня нет, что я уехала, только вечером вернусь. И можно… можно я через окно вылезу? Надеюсь, Ядвига сжалится и вылечит перелом.

Истван вопросительно заломил бровь и прислушался: мама не унималась, оповещая весь Верешен о своей заботе. Когда ж она приехала? Вроде, никакой дорожной кареты сегодня нет… Подвёз кто-то, не иначе.

— Я любое желание исполню, — пошла ва-банк. Надеюсь, некромант ограничиться стандартной просьбой, вроде помощи на кладбище.

— Неосмотрительно, Рената, — покачал головой Истван. — И, будь добра, разбирайся со своими родственниками сама.

Надежда рухнула, и я, понурившись, поплелась встречать маму.

— Уфф, пока добралась, семь потов сошло!

Я кисло улыбнулась, покосившись на сундук и два тюка, которые мне предстояло тащить. Но это-то несложно, трудно совсем другое — спрятать от матери сломанную руку. Как могла, прикрывала её пальто, изображая, будто просто накинула. А что, денёк сегодня прохладный.

Признаться, хотелось позорно обернуться и позвать Иствана. Зачем? Чтобы он как-то отвлёк родительницу, а я меж тем сбегала бы к Ядвиге под любым благовидным предлогом. Мать с некромантом препиралась бы долго, я как раз успела бы. Но, увы, Истван ясно дал понять, что каждый сам за себя.

— Какая-то ты бледненькая! — мама окинула меня придирчивым взглядом. Я поспешила выпрямиться и растянуть губы в улыбке. — Ешь плохо, всё работаешь? Ничего, станешь ты у меня вновь румяной и полненькой.

— Мам, не надо! — с тоской возопила я, понимая, во что это выльется.

Белбог, за что мне это?! Легче убиться головой об стену, чем переубедить маму. Она до сих пор считает меня маленьким ребёнком, который должен есть по расписанию, иметь щёки, как у хомяка, и талию как у гномки. По её мнению, это признак здоровья. Мама тоже женщина дородная, хотя и высокая, поэтому лишние пуды не видны. Мы же с сестрой пошли в отца, то есть худощавые, или костлявые, как выражается матушка. И не убедишь её, что нормально питаешься… Словом, если смогу нормально ходить после сытных маминых обедов, легко отделаюсь.

— Чой не надо-то! — всплеснула руками родительница. — Заморили совсем тебя маги треклятые, скоро одна душа в теле останется! Ничего, я на них пожалуюсь. Ишь, чего удумали: девочку в пасть оборотню засовывать! Куда ректор-то ваш смотрит? Тут бы крепких мужиков, а тебе, Наточка, сидеть бы в библиотеке, с подружками, с чашечкой чая и книжки читать. Клялась ведь, извергуша моя, что теоретиков никуда не посылают…

Клялась — а как иначе-то? Спокойствие иногда дороже правды. В данном случае, так лучше нам обеим.

Вот и сейчас соврала:

— Да тут обычно спокойно, мам, ты не больно-то слушай. Просто скучно, вот горожане байки и травят. Маги прекрасно с нечистью справляются, я в эти дела не вмешиваюсь, спокойно себе диссертацию пишу, уже четверть готова.

Опасливо покосилась на маму: поверила или нет? И, главное, не заметила ли, что второй рукой не жестикулирую?

— Всё равно, не нравится мне тут, — наморщила нос родительница и плюхнула тюк на крыльцо. — Даже добраться по-людски нельзя. Спасибо добрым людям, подвезли.

— А ты из?..

— Из Нийска, дочка. Ну поцелуй же мать, Ната! — родительница раскрыла объятия и двинулась ко мне.

Наступил критический момент.

Нервно облизнув губы, подошла и приготовилась стерпеть любую боль. Даже если мама стиснет до хруста в костях, не покажу виду.

Интересно, Истван по-соседски бесплатно не воскресит? Чувствую, некромант мне понадобится.