— Он окно попросил открыть, — пожаловалась Вилма, — и вот результат! Слабенький совсем…

— На кладбище лучше, — глухо отозвался некромант. — И спокойнее. Ну, — он перевёл взгляд на меня, — что случилось? Комиссия какая-то?

Покачала головой и объяснила суть дела.

Истван весь обратился в слух, даже на локтях приподнялся.

— Дело — дрянь! — пробормотал он, когда я закончила. — Жаль Авалона. Теперь письмо прочитай: не глядя, подписывать не стану. И тащи потом свои заготовки по нерождённым.

— Зачем? — не поняла я.

— Делать мне всё равно нечего, новых нерождённых тебе увидеть не светит, так что возмещу расход продуктов на мою скромную персону. Целую главу напишу. Поверь, — хмыкнул Истван и снова лёг, — без некроманта всё равно бы правильно распределение потоков не описала.

Вилма попыталась воззвать к разуму любимого, но тот отмахнулся и послал её на кухню.

— Это за котлеты? — наклонившись, шёпотом озвучила свою догадку и покосилась на дверь.

Истван кивнул.

Письмо некромант подписал. Сам, даже руку не пришлось придерживать, и пожелал Кристофу удачи. Кажется, Истван сомневался в успехе мероприятия.

— Вилма примочки делать умеет? Лекаря звала? — меня беспокоил кашель некроманта. С такими ранениями простая простуда может обернуться серьёзными осложнениями. И жар у него — когда передавала письмо, коснулась руки.

— Рената! — Откуда голос прорезался?

Гневный выкрик закончился гримасой страдания и приступом кашля.

Тут же прибежала Вилма, но я уже наложила обезболивающее заклинание на шею и грудь. Мера временная, но на пару часов поможет.

Пожелав Иствану доброго здоровья и обещав вечером попотчевать снадобьем по маминому рецепту, вернулась к себе, попила с Миклосом чая и поспешила на поиски Кристофа. Чем раньше отдам письмо, тем лучше.

Кристоф уехал, Авалон тоже, ещё раньше, и мы остались предоставленными сами себе.

Чтобы не думать о плохом, взвалила на себя часть работы Нара и Иствана. Положим, зомби убивать я не умею, но с мелкой нечистью и духами справлюсь. Заодно и подзаработаю.

В основном, конечно, просили зачаровать дома от разных бед и починить разного рода амулеты. Я не отказывалась, с удовольствием практикуя полученные в Академии знания и умения.

Не забыла и о могиле Эрно.

Я отыскала её быстро: мага похоронили на главной аллее и даже не поскупились на надгробие. Никаких статуй, никаких безутешных дев, просто большая гранитная ваза с двумя поникшими лентами. Ветер нанёс внутрь землю, и в вазе пророс вереск. Я почему-то не удивлена: на кладбище положено расти только цветам смерти.

Очистив плиту от палой листвы, провела пальцем по скупым строкам и прочитала даты рождения и смерти. Всё, верно, Благородный Эрно Триглав скончался шестнадцать лет назад в возрасте тридцати двух лет. Всего через неделю после дня рождения…

Вспомнила, что видела на пригорке у реки цветы, и решила принести Эрно букет. За могилой никто не ухаживал, даже давно сгнивший венок не убрали. Видимо, не осталось уже тех, кто помнил Эрно. А если остались, они давно забыли безвременно погибшего товарища. Обидно! Неужели даже родственники не приезжают? Они ведь дворяне, пусть и без баронского титула, а у таких с правилами приличия строго.

Присела рядом с могилой и признала: сама редко посещаю могилы давно усопших родственников, а уж если они за тридевять земель… Словом, родные Эрно ни в чём не виноваты и наверняка достойно оплакали его гибель.

Погрустила и вернулась к реке за цветами. Они простенькие, полевые, но ценно внимание, а не стоимость подарка.

Отдав долг памяти Эрно, занялась насущными заботами.

Весенний солнечный день не сулил никакой беды, поэтому без опаски отправилась на поиски жертв очередных экспериментов во благо диссертации. Отругать всё равно бы никто не смог: Джено не скоро встанет, а Истван валяется с простудой.

Окинула взором кладбище, наметила две беспокойные могилы и направилась к ним. Там не зомби, не упыри, просто духи, хотя и злобные. Наверняка пугают по ночам припозднившихся прохожих. Вот и принесу пользу Верешену.

Работа спорилась, записи в блокноте множились. Я и не заметила, как солнце начало клониться к закату. Значит, пора взять записную книжку Эрно и сводить того на кладбище. Пусть бедняга воссоединиться с телом или хотя бы на него посмотрит.

Интересно, если закопать записную книжку, Эрно упокоится? Или без ритуала тут не обойтись? Смерть насильственная, дурная…

У почтовой станции поджидал сюрприз.

Авалона я узнала сразу, пусть он и стоял спиной ко мне, разговаривая с почтальоном.

Замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, прислушиваясь.

В воздухе ещё чувствовался грозовой привкус — последствие применения заклинания телепортации. Ею пользовались сильные маги и то в случае крайней необходимости. И не только по причине энергозатратности: многих волшебников после тошнило.

Авалон спрашивал о каком-то письме. Подробности узнать не удалось: маг обернулся и увидел меня.

— Рената, — Авалон поманил к себе, — что вы там написали?

Я промолчала, изображая полное неведение.

Судя по выражению лица Авалона, тот сердился. Брови насуплены, губы поджаты, глаза смотрят сурово.

Видя, что я не собираюсь выдавать товарищей, Авалон заметил:

— Я всё знаю.

В ответ пожала плечами и постаралась сменить тему разговора. Меня волновало, чем обернулись недавние события для Авалона, не отстранили ли его от должности. Седовласый начальник на провокации не поддавался, упрямо гнул свою линию.

— Где Кристоф и что он повёз в министерство? И не лгите, будто не знаете! На чьи показания ссылались в комиссии?

Я ощущала себя первокурсницей, которую распекал преподаватель. Давненько никто не заставлял меня чертить узоры носками ботинок!

Безусловно, я могла бы всё рассказать Авалону, но зачем? Дело сделано, а как неважно. Признаться, внутри даже чуточку гордилась, что оказалась среди спасителей доброго имени Авалона. А он отчего-то упорно называл доброе дело безумием и распекал за неосмотрительность.

Не выдержав, прервала поток сердитых слов и спросила:

— Неужели лучше было бы, если бы вас засудили?

Авалон задумался, а потом неожиданно улыбнулся, шагнул и положил руку мне на плечо.

— Я не за письмо ругаю вас, Рената, а за неосмотрительность. Вам ещё диссертацию защищать, а вы уже так прославились! Кристоф же…

Авалон вздохнул и покачал головой:

— Его бы инициативы да в мирную жизнь! Вы письмо-то читали, видели, какие выражения он употребил? Одни 'злобные наветы' чего стоят!

Признаться, не помнила таких. То ли не заметила в волнении, то ли Кристоф потом первый лист переписал.

— Всё хорошо, Рената, — Авалон по-отечески обнял меня и повёл к башне. — Выговор и предупреждение. Но впредь, пожалуйста, никаких писем! Мне же за них потом отвечать, вас, неразумных, от начальства спасать. Я-то старый уже, уволят, устроюсь в деревенской тиши, а у вас вся жизнь впереди. Не надо её портить ссорами с министерскими.

Кристоф вернулся через неделю. Его было не узнать: осунувшийся, растерявший благостность и даже будто похудевший. Едва поздоровавшись с нами, Кристоф прошёл к Авалону. Запершись, они о чём-то разговаривали больше двух часов. Мы же, забросив прямые обязанности, сгрудились в коридоре.

— Может, Кристоф уезжает? — предположил Миклос.

Он вновь оказался рядом со мной и фривольно положил руку на талию. Скидывать не стала, просто дала понять, я заметила.

Пока всё по-дружески, посмотрим, что будет дальше.

— С чего вдруг? — покачал головой Денес. — Кристофа из Башни вперёд ногами вынесут.

— С того, что на шее новый амулет. Это накопитель. А теперь скажи, для чего на складе магия? То-то и оно! — цокнул языком Миклос и покосился на меня. — Как думаешь, Рената, магические способности возвращаются?