— Ноги, руки целы? Рёбра? — начала допрос я и попыталась вытянуть из себя хоть капельку энергии.

Истван молчал и кривился. Представляю, как ему больно.

Прикосновение к шее вызвало спазм мышц. Некромант вскрикнул, побелел и часто-часто задышал. Глаза слезились, но не от грязи.

— Сейчас, сейчас я попытаюсь помочь! — успокаивая, бормотала я и сама себе не верила.

Не могу наложить обезболивающее заклинание. Вижу, как он мучается, даже не пытается скрывать, вижу характерный мутный взгляд, капли пота на лбу — и не в силах оборвать эту пытку.

— Так, вода, чистая вода! — я лихорадочно размышляла вслух, в отчаянье оглядываясь.

Разве что снег… Ну да, снег! Тот, где нет трупов.

Эх, чистого на мне ничего, на дворе — ранняя весна, трава не выросла, а то бы ей перевязала. На первое время сошло бы, но чего нет, того нет. Даже волосы — и те в мерзких останках зомби!

Вспомнив о кисти костяка, выдрала её вместе с целой прядью — иначе никак и отшвырнула подальше. Облизала губы и решилась на опасную вещь.

Если проглочу хоть немного, слягу рядом с жуткой резью в желудке.

— Тихо, тихо, всё хорошо! — будто малому ребёнку шептала я Иствану и осторожно, стараясь не причинять лишней боли, положила пригоршню снега на рану.

Некромант взвыл и дёрнулся, едва не выбив мне локтем зубы. Инстинктивно, разумеется, а не из мести мучительнице.

— Дай умереть спокойно! — сквозь зубы процедил он.

— Не дам! — решительно заявила я и, придавив коленями его ноги, чтобы сильно не дёргался, продолжила очищать рану.

Истван шипел, стонал, ругался, обещал прикопать в свежей могиле, если выживет, — я не слушала. Одной рукой отбивалась от излишне активного раненого, другой убирала сгустки чёрной крови.

Кажется, я нечаянно надавила на сломанные кости, потому что некромант заорал благим матом, даже трепыхаться перестал, а потом заскрежетал зубами.

— Где? — мгновенно отреагировала я.

— Везде! Нет, доломай мне кости, чтобы целых не осталось! — зашипел Истван, сверкнув глазами.

Эмоции — это хорошо, значит, не умирает.

Оказалось, у некроманта сломано ребро и ещё одна рана на бедре, тоже серьёзная. Шутки шутками, а если задета артерия, дело дрянь!

Плюнув на всё, стянула куртку, вытерла руки о подкладку и попыталась, не раздеваясь донага, снять нижнюю рубашку. Это единственная относительно чистая вещь, хотя бы без трупного яда. Пойдёт на жгуты и бинты.

Истван с интересом наблюдал за моими акробатическими этюдами, даже стонать перестал. Вот они, мужчины! Даже перед смертью любопытно на женскую грудь взглянуть. Только я её показывать не стану.

Наконец, рубашка оказалась у меня в руках. Зубами разодрала её на полосы и повесила на ветку дерева. Затем наклонилась к Иствану, наполнила рот слюной и прикоснулась губами к ране. Похожим методом отсасывают яд змей, может, и тут сработает?

— Идиотка, сама скопытишься! — попытался оттолкнуть меня некромант, но не вышло.

Знаю, нехорошо бить раненого, но если он иначе не угомонится, приходится. А то действительно проглочу нечаянно трупный яд.

В рот будто вылили помои и содержимое уборной разом.

Рвотные спазмы следовали один за другим, но я мужественно боролась с ними и раз за разом сплёвывала вязкую слюну на снег.

Истван затих, закрыл глаза и не двигался. То ли вконец обессилил, то ли устал со мной бороться.

Я то и дело посматривала на цвет крови. Когда она вновь станет красной или бурой, можно будет смело отползти в кусты и опорожнить желудок.

Кожа Иствана осталась липкой и потной даже после мытья снегом. Прикасаться к ней не хотелось, но профессия обязывала. Придерживая его голову, снова и снова чуть ли не вылизывала рану и сплёвывала омерзительную массу.

На мгновенье показалось, будто некромант не дышит, и я испуганно отстранилась, затормошила его:

— Истван, Истван, держитесь!

Веки некроманта дрогнули и снова закрылись.

— Джено, — чуть слышно напомнил он. — Мне легче, некроманты ночью живучее.

— И рот прополощи, — чуть погодя, посоветовал Истван. — Немедленно.

Полоскать не пришлось: меня вырвало. Едва успела отбежать в ближайшие кусты, как желудок решил проблему с ядом. Но на всякий случай я наглоталась снегу и почистила рот. Даже трижды, для гарантии. Тем не менее, во рту всё равно остался гадкий привкус.

Кажется, Иствана тоже тошнило — от боли и яда. Во всяком случае, характерные признаки были.

— Давайте, станет легче, — я с готовностью обняла его за плечи, стараясь не нажимать на рёбра. Какое из них сломано, не знала.

— Не станет, — пробормотал некромант.

Он держался, не позволяя тошноте взять вверх, и я занялась перевязкой. Потянувшись за разодранной рубашкой, выбрала полосы почище и перебинтовала Иствану шею. Затем, не спрашивая разрешения, вытащила у некроманта нож и разрезала штаны.

Рана на бедре действительно оказалась серьёзной. Нанесли её не зубами, а каким-то острым предметом. Зато кровь чистая, без трупного яда.

На перевязку ушли почти все оставшиеся самодельные бинты.

Теперь ребро.

Расстегнула куртку и рубашку некроманта и начала искать сломанную кость. Её я зафиксирую тугой повязкой.

Так, это третье ребро справа. Перелом внутренний. Хорошо бы не в нескольких местах!

Перевязочного материала катастрофически не хватало, поэтому в ход пошла одежда Иствана. Тот не возражал, точнее, не противился. Глаза его вновь помутнели от боли, челюсти сжались.

— Простите, но во мне ни капли магии, — извинилась я. — Потерпите, пожалуйста!

Разумеется, прикосновение к сломанному ребру вызвало очередной стон.

Я постаралась всё сделать быстро. Перевязала как можно туже и застегнула на Истване куртку.

Беднягу таки вырвало. Даже дважды. Подозреваю, дело не только в яде, но и во внутренних повреждениях. Зато потом, вроде, полегчало, во всяком случае, взгляд Истван стал более осмысленным.

Расспросив, где может быть Джено, обещала скоро вернуться и поспешила на поиски второго мага. Почему не ушла раньше? Что толку найти человека и не оказать ему помощь? Да, Джено наверняка в точно таком же пограничном состоянии между жизнью и смертью, но это не повод бросить умирать Иствана. Их жизни равноценны, а, занимаясь поисками, а не лечением, не спасу ни одного.

Джено лежал на болоте посреди пожухлой травы за ёлочками. Сверху его придавил упырь. Мёртвый — маг вспорол ему живот.

Нежить оказалась тяжёлой, пока скинула, умаялась.

Первым делом приложила пальцы к сонной артерии. Пульс есть, но слабый.

И глаза так страшно смотрят, но не видят…

— Джено, Джено! — испуганно позвала я, стараясь докричаться до сознания. — Всё кончилось, очнитесь!

Маг не приходил в себя, и это пугало.

Может, Истван прав, и, приди я на пару минут раньше, успела бы спасти Джено?

Всхлипнула и попыталась найти следы ран. Искать пришлось недолго — вся грудь в крови, рука неестественно согнута…

Не давая себе погрязнуть в пучине отчаяния, вспомнила курс оказания первой помощи. Главное, чтобы Джено пришёл в сознание, а дальше… Дальше сломаю две палки и, опираясь на них, понесусь быстрее ветра, поборю усталость, сугробы и буреломы.

Или же?.. Винс, может, у паренька осталась капелька силы? Чтобы послать весточку, много не надо.

Пока думала, тело само делало нужные движения. Давить на грудную клетку нельзя, поэтому положила голову Джено себе на колени, внимательно осмотрела рот и начала помогать дышать.

Через пару минут пульс выровнялся.

Перевязать Джено, увы, оказалось нечем, но я вспомнила о сумке, забытой на островке. Там есть шарф. Если с сумкой ничего не случилось, Джено спасён.

Определённо, Макошь ко мне благоволила! Во-первых, я не провалилась в трясину, пока прыгала по кочкам. Лич, конечно, наполовину осушил её, но не целиком же, да и пустоты остались. Торфяники — вещь коварная. Во-вторых, сумка осталась цела, только сверху заляпана останками нопэров.