— Ты меня утомила.

Намёк поняла мгновенно и попятилась к двери, надеясь, лич не накажет Кристофа.

— Один живой оборотень. Здоровый, без примеси. И унция человеческой крови. Сроку — неделя. Иначе заберу кого-то.

Вот и плата за мою дурость.

Кивнула и опрометью кинулась прочь. Остановилась только на площадке второго этажа башни. Бежала так быстро, что закололо в боку. Пришлось сесть и немного отдышаться.

До сих пор не верила, что осталась жива. Поразительное везение!

Затем пошла с повинной к Авалону. Поймать оборотня мне всё равно не под силу, да и кровь нужно где-то достать.

Главный маг башни сидел дома, разбирал почту и посматривал в окно. Видимо, заметил меня загодя, поэтому вышел встретить.

Виновато улыбнулась и попросила не ругать.

Авалон на минуту нахмурился, а потом расплылся в благожелательной улыбке. Видимо, решил сделать послабление для умалишённой влюблённой аспирантки.

— Лич вернулся, и я попалась ему на глаза. Нечаянно забралась в его читальный зал. И теперь либо заплачу за потревоженный покой, либо будет очень плохо, и не мне, — на одном дыхании выпалила я, отрезав пути к отступлению.

Авалон на пару минут потерял дар речи, а потом отчитал. Я стояла и кивала. Да, не думала головой, да, пошла одна туда, куда ходить нельзя. Казните и наказывайте.

— Рената, ну почему вы меня хотя бы не позвали? — немного успокоившись, с укором спросил Авалон.

— Потому что вы бы… утешали.

— Как Кристоф! — вздохнул Авалон и подтолкнул меня к двери. — Идёмте, будем решать вашу проблему. Сначала успокоительный чай, потом подробный и честный рассказ. Помнится, вы укоряли меня за скрытность и самостоятельность, а сами?

Покаянно опустила голову и предложила учесть моё недостойное поведение в отзыве для представления к защите.

— Чушь не мелите! — отмахнулся Авалон и загремел чайником. — Не стану я ничего писать. Только, пожалуйста, больше никуда не сбегайте.

Мне велели достать с полки синюю чашку и щедро засыпали в ошпаренный чайник травяного сбора. Робко спросила о здоровье Авалона, тот промолчал. Ну да, какое тут здоровье, когда я по уши в… Словом, там, куда приводит отсутствие разума.

Слово в слово передала разговор с личем, умолчав только о договоре Кристофа. Пусть тот сам расскажет, столько и то, что посчитает нужным.

Авалон снова пробормотал про 'волос долог, да ум короток' и погрузился в раздумья. Чай пришлось наливать самой, только в горло он не лез, глотала через силу.

— Оборотень, значит… — наконец отмер Авалон и поморщился — то ли от боли, то ли выразив отношение к происходящему. — И неделя. Удружили вы, Рената, придётся самому идти с Тибором.

— Может, я?.. — робко заикнулась о помощи в поимке оборотня, но в ответ получила категоричный отказ в форме приказа.

В качестве наказания Авалон приказал дежурить в Башне под приглядом Винса.

— Учтите, дам ему самые строгие указания, не подкупите. Чтобы ни шагу из моего кабинета! Там пишите, читайте — всё, что угодно, с девяти до трёх часов дня. Книги по запросу тоже принесёт Винс.

— То есть за него вы не боитесь? — Странная логика.

— То есть он в гости к личу не полезет. Жаль, Кристоф в постели, ему я, конечно, больше доверяю, но ничего, Денес скоро оклемается. Кровь же соберём со всех, пока целитель не уехал.

Унция на всех оказалось не так много, хотя сама процедура выдалась болезненной. Однако самым сложным оказалось объяснить смысл принудительного донорства. Естественно, маги эмоционально отнеслись к моему поступку, влетело абсолютно от всех. Иного и не ожидала, терпела, только на Миклоса огрызнулась: тот посмел высмеять мои чувства к Эрно.

Истван же промолчал, но так нехорошо и с таким выразительным взглядом, что стало не по себе. Потом соизволил всё же пробурчать:

— Безголовая идиотка! Стоило тебя заслонять, когда сама умереть мечтаешь.

Кровь оставили в библиотеке, справедливо рассудив, лич найдёт. Так и вышло: на утро склянка исчезла.

Миклос, Тибор и Авалон отправились на охоту. Денес же остался за главного.

Я отбывала наказание в башне, коротая дни за нудными расчётами и разговорами с Винсом. Тот всё время вертелся рядом и упивался возложенной на него ролью тюремщика. Совсем мальчишка, а мнит из себя магистра! На этой почве мы даже поругались. Винс обиделся и напомнил, из-за кого 'пожертвовал своей драгоценной кровью'. Думала, уйдёт — нет, остался, только отсел в уголок. В итоге пришлось мириться. Кто же принесёт книгу из библиотеки? Мне запретили туда ходить, даже защиту изменили, чтобы не пропускала, а без научного материала диссертацию не напишешь.

В итоге Винс начал меня шантажировать: книгу взамен на собственную практику. Сидела и старательно решала чужие задачки, а Винс лазал по полкам.

Об Эрно думала, разумеется, но первоначальная боль немного притупилась, а расчёты оттеснили на задний план тоску.

Тревожилась за магов, гадала, как там они. Авалон связывался только с Денесом, а тот не спешил делиться сведениями, отделывался скупым: 'Всё в порядке'. Он тоже журил меня за глупое поведение, но в своей манере — добродушно, с юмором. Я заходила к Денесу после отбытия повинностей в Башне, приносила чего-нибудь вкусненького: никто больше не брал. Вернее, не брал Кристоф, ссылаясь на то, что у самого кладовая ломится, а остальным раненым прописали строгую диету.

Вилма не мешала заходить к некроманту, кажется, между ними состоялся серьёзный разговор, но Истван упрямо отказывался есть вкусняшки. Пекла их мама. Разумеется, для меня, но, как всякая девушка, я берегла фигуру, вот и скармливала Денесу. Тот-то не играл в обиженного как некромант, а благодарил и ел.

— Ничего, не бойся, — успокаивал Денес, хрустя пирожком с яблоками, — поймают они оборотня. Чтобы Авалон — и не нашёл? Не достанешься ты личу, не отдадим.

Он лукаво подмигнул и пошарил рукой по тарелке. Денес удобно устроился на кровати под цветастым пледом. С одной стороны тарелка, с другой — недоделанная деревянная фигурка: маг давно увлекался резьбой. Целитель сказал, на днях магу можно будет вставать, и он с нетерпением ждал этого момента. Признаться, я тоже: больно надоел зазнавшийся Винс. Он мальчишка хороший, но самомнение у юношей частенько зашкаливает.

Маги вернулись на исходе шестого дня, уставшие, злые, но с уловом — усыплённым связанным оборотнем.

— С трудом нашли, — мельком обмолвился Тибор.

Подробности расспрашивать не стала: незачем, просто поблагодарила.

Оборотня оставили там же, в библиотеке, спеленатого заклинаниями.

Маги отправились отмываться и спать, а я всю ночь просидела над записями. Сон не шёл, работа тоже не двигалась. В итоге достала припрятанный альбом Эрно и до рассвета рассматривала пожелтевшие записи и наброски. Букв не видела: взгляд скользил по строчкам, цепляясь за кляксы, завитки. Не плакала: боялась повредить своё главное сокровище.

С утра узнала: лич забрал оборотня. От сердца отлегло, и я с чистой совестью направилась на кладбище.

Могилу Эрно отыскала не сразу, в первый раз прошла мимо. Надгробие валялось на земле, как и думала, раскололось. Могила раскурочена, вокруг валяются щепки гроба. Присела на корточки и бережно собрала кусочки камня. Потратила пару часов, но склеила надгробие. Никто другой ведь не станет…

Горожане, восстанавливавшие места последнего упокоения родственников, подозрительно косились на мою скорбную недвижную фигуру, но я не замечала чужих взглядов.

Молчала. С кем говорить: я проверила, могила пуста. Для порядка, ни на что не надеясь, позвала Эрно — разумеется, он не откликнулся.

Ушла только тогда, когда зарядил дождь, оставив на могиле букетик полевых цветов. Отныне я приносила их ежедневно.

Мама уехала. Не хотела, но я её уговорила. На прощание надавала кучу советов и взяла слово писать ей каждый день. Я, разумеется, пообещала и проводила до Нийска. Домой вернулась на следующий день, переночевав на постоялом дворе. Думала, развеюсь — не помогло. Одно радовало — наступило лето, разлилось теплом и сладким ароматом земляники.