— Рената, — поторопил Истван, — я работаю, между прочим. Поглазеть и сверху можно.

Фыркнула и, проигнорировав протянутую руку, взобралась на гроб.

Нет, вот самомнение-то!

Что за невезение-то! Хочешь разобраться в принципе действия артефакта, так один думает, будто на камушки потянуло, другой — на его болезную особу. Спорить, объяснять — бесполезно.

— Упадёшь, — предупредил Истван. Он слез в яму и, склонив голову набок, с усмешкой наблюдал за моими попытками выбраться и не запачкаться. — Женская гордость — это хорошо, но ведь попросить же можно.

И я попросила — Винса.

Некромант, кажется, обиделся, потому что, не дожидаясь, пока выберусь из могилы, начал вскрывать гроб.

Страшная вонь и вид черепа с червяками в глазницах заставил буквально взлететь, вцепиться в руку Винса и, скользя и падая, постоянно оступаясь, спасаться бегством от мертвеца.

И надо ж было такому случиться, чтобы именно теперь меня, чумазую, в глиняной жиже, едва не блюющую под ближайшим деревцем, застала комиссия, пожелавшая заглянуть на кладбище?

Мысленно выругавшись — вслух нельзя, сразу по двум причинам, — стащила потерявшее вид пальто и попыталась уговорить желудок перестать реагировать на воображение.

Комиссию встретила уже улыбкой, но тут же попросила разрешения сесть — ноги не держали. Физическая активность и двойная передача энергии сделали своё дело, организм требовал отдыха.

— Надеюсь, хотя бы сейчас мы сможем переговорить, госпожа Балош? — Бородач одарил оценивающим взглядом. Потом поморщился и перевёл глаза на Винса. — А это, если не ошибаюсь, практикант, которому надлежит сейчас находиться в Башне? Вижу, дисциплина хромает на обе ноги, если даже студенты не выполняют ваших поручений, господин Имерский.

Авалон насупился и исподлобья глянул на Винса. Тот тут же указал на меня и нервно задёргался, не зная, остаться ли на кладбище или вернуться в библиотеку.

Сиротливо воткнутая в кучу земли лопата будто поделила присутствующих на два лагеря.

Только Иствана, кажется, не волновало недовольство чиновников. Он с упоением копался в человеческих останках и даже зачем-то кинул наверх череп, едва не попав в одного из проверяющих. Тот испуганно отскочил и предпочёл отойти подальше от могилы.

Все взгляды сосредоточились на мне, а я не знала, что ответить.

Майский денёк оказался коварным, стало холодно. К полудню воздух прогреется, а пока, особенно в тени, свежо. Опять же все чулки в жиже, юбка… Хорошо, ноги сухие. Как ухитрилась не начерпать воды — загадка.

— Итак, госпожа Балош? — устав ждать объяснений, поторопил чиновник.

— Должен же кто-то копать могилы, — пожала я плечами, уже предчувствуя последствия затеи Иствана. Если б не он, спокойно бы отчиталась перед важными гостями и вздохнула спокойно. Теперь же бородач из принципа в глотку вцепится, устроит пристальную проверку и наверняка найдёт, чем испортить Личное дело.

— Полагаю, это дело некроманта, — обладатель черничной мантии покосился на яму и тут же отвернулся, приложив платок к носу. Я его понимаю, воняло знатно. Если б не ветерок, вся комиссия стояла бы с зелёными лицами, и так проверяющие предпочитали обозревать окрестности. — Вижу, он вполне здоров, вопреки рассказам…

— Оно и понятно, — подал голос Истван и, подтянувшись, вылез с двумя костями в руках, — вам, — он интонацией выделил это слово, — всегда всё видно и ясно. И маги плохие, и дисциплина хромает, только наше место занять не хотите. Ренату не трогайте, это я попросил. Подумал, дай-ка встану с постели, налакаюсь всякого дерьма и подумаю о родимом королевстве. Каюсь, ошибался. Бумажки, они и в поле лучше пашут, и зомби их боятся, и оборотней отчёты ловят лучше любого боевого мага. А волшебники на государственной службе — дармоеды, согласен. Увольте-ка нас всех, а нечисти бумажку предъявите, по которой она сдохнуть должна. И все довольны!

С этими словами некромант наклонился, поднял череп, рубашку, и спокойно зашагал к воротам, оставив могилу разрытой.

Комиссия застыла, дружно открыв рты. Похоже, с такой наглостью они ещё не встречались. С другой стороны, я помнила разговор Иствана с Джено, в котором некромант обмолвился, что место службы давно опостылело. Так что Истван ничем не рисковал. Вряд ли кто захочет сменить его на боевом посту, а если и захочет, некромант только порадуется.

Промелькнула мысль: а не сознательно ли Истван пошёл на конфликт? Может, действительно хотел уволиться и уехать?

— Послушайте, господин… — опомнившись, крикнул в спину некроманту главный проверяющий.

— Истван Кирай, — представился Истван, развернулся и одарил бородача презрительным взглядом. — Не надо мне сейчас угрожать, напоминать, кто вы, ладно? Я без вас проживу, а вот вы без меня нет. Господин Зорич тоже перед носом должностью махал, требовал, чтобы упыри по плану дохли, а потом перестал лезть не в своё дело. Последуйте его мудрому примеру. Если просто поговорить хотите, о Гати, кладбище и прочем — милости прошу. Иначе… Я вам не аспиранточка, не благородный Авалон, отвечу и по существу.

Над кладбищем повисло молчание.

Некромант и глава комиссии стояли и буравили друг друга взглядами. Секретарь переминался с ноги на ногу, не зная, записывать ли слова Иствана. В итоге не стал, бочком протиснулся ко мне и шёпотом попросил рассказать о нападении оборотней. Я согласилась и поведала заранее отредактированную версию.

Самопишущее перо быстро летало по строкам, записывая мои слова.

Перечитав и кое-как поставив внизу подпись, подняла голову: те двое не сдвинулись с места, но, кажется, бородач проигрывал. Он, конечно, скверный мужик, но характер Иствана не переплюнет. Тот сейчас самому королю нахамит. Упёр руки в бока, гордо вскинул голову и смотрит с нескрываемым презрением.

Кто-то из комиссии нервно закашлял и с тоской предложил пойти перекусить.

— Хорошо, — наконец изрёк бородач, — будем считать инцидент исчерпанным. Однако мне хотелось бы знать, почему вы работаете днём, а не ночью.

— Необходимость, — пожал плечами Истван. — Мне ещё восьмерых откапывать и проверять, не успею. Да и силы свои берегу после ранения. Тут, кстати, лич бродит, осторожнее, когда обратно поедете.

Члены комиссии заметно заволновались, прося Авалона выделить сопровождающих. Тот развёл руками: заняты все, указания выполняют, устраняют недочёты. И так на одного меньше, чем положено. Опять-таки некромант в городе лишь номинально, не оправился ещё. Далее последовал рассказ о том, сколько всего уничтожил Истван в Гнилой гати. Упоминали так же меня, Джено и Винса.

Пригорюнившийся парень тут же приосанился и бойко заверил: рубил нежить направо и налево.

— Тут ведь благодарность, не? — вопросительно глянул на насупившегося бородача высокий тонкий мужчина. Во время разговора он молчал, только слушал и изредка делал пометки в блокноте.

— Благодарность, — сквозь зубы процедил глава комиссии. Видно, решение далось ему нелегко. — Считаю первую часть проверки законченной и предлагаю отдохнуть в каком-нибудь заведении.

Дружной толпой все потянулись к воротам, обходя Иствана по дуге. Тот так и стоял с костями в руках, недобро посматривая на проверяющих.

Авалон задержался, чтобы задать всем троим трёпку. Винсу — за самовольную отлучку, мне — за авантюризм, Иствану — за хамство.

Некромант закатил глаза:

— Только не надо изображать, будто сами не хотели то же сказать! Но вам-то да, нельзя, а я сам себе начальник и ни за кого не отвечаю. Вечером зайдите, расскажу кое-что.

Авалон кивнул, посоветовал не переусердствовать и поспешил за всеми. Не удержавшись, обернулся и погрозил пальцем. Кому из нас троих, непонятно.

— Зачем вы это сделали? — дождавшись, пока комиссия скроется из виду, спросила я и накинула грязное пальто.

Что-то тело совсем не слушается, в сон клонит.

— Тебя спасал. Обидно не защитить кандидатскую из-за такой мелочи. Сама завалишь — всё честно, а когда такой индюк…