Обойдя башню, подобралась к покрытому мхом цоколю и тихо позвала Эрно. Кричать нет смысла: если дух может, то придёт, если нет, повышай голос или не повышай, не явится.

Потянулись долгие минуты ожидания.

Стремительно холодало. Весна — девушка коварная, днём приласкает, ночью заморозит.

На всякий случай я проверила, что творится вокруг Башни.

Ага, духи. Те самые, которые беспризорные души. Пользуясь темнотой, они скользили вдоль стен, но не решались приблизиться.

Ещё раз позвала Эрно и погладила его записную книжку. Сработало: голова духа возникла из стены.

От неожиданности я охнула и едва не выронила сумку.

— Простите, я не хотел, — извинился Эрно и, помедлив, будто проверяя, держит ли его Башня, выплыл наружу.

— Как же давно я не видел неба! — посетовал дух и завертелся, жадно пожирая глазами небосвод. В них светилось столько радости, что невольно устыдилась собственных жалоб на жизнь. Наверное, после заключения в унылом подвале без возможности даже умереть, переосмысливаешь ценности.

Довольно улыбнувшись: идея с записной книжкой сработала, я убрала последнюю в сумку и предложила Эрно прогуляться на кладбище.

— На могилу? — оживился дух.

— Вы так радуетесь, будто я предложила вас оживить.

— Взглянуть на собственное тело — это тоже радость, — улыбнулся Эрно и тут же грустно добавил: — Даже если оно истлело.

Я вздрогнула: воображение нарисовало обезображенное разложением тело, и пожалела, что не смогу взглянуть на него. Странно, но мне хотелось бы рассмотреть Эрно в виде человека, пусть даже мёртвого. Увидеть, какого действительно цвета его волосы, какая кожа, одежда. Неужели сказалось общение с Истваном? До этого интереса к мёртвым за собой не замечала.

Отогнала навязчивое нездоровое желание и напомнила себе, мертвецы красивы только на смертном одре, если скончались во сне. Остальные, увы, не подходят для любования.

— О чём вы задумались? — Вопрос Эрно застал врасплох.

Покраснела и отвернулась. Он точно всё неправильно поймёт, я сама бы не так поняла. Некрофилка какая-то!

Наваждение развеялось, я улыбнулась и ответила:

— О разной ерунде. И, пожалуйста, говорите мне 'ты'.

— Это невежливо, — возразил Эрно.

— Очень даже вежливо. Мы знакомы, разница в возрасте невелика…

— Вы живая, а я мёртвый, — покачал головой Эрно. — Да и как дворянин я не могу позволить…

Рассмеялась и возразила:

— Это мне положено вам 'выкать', а не вам мне. Я девушка простых кровей, не илира Балош.

'Илир' или 'илира' заменяли для дворян обращение 'господин' или 'госпожа'. Архаизм былых времён, которым всё реже пользовались. Раньше же и на надгробиях писали не просто: 'Благородный Эрно Триглав', а 'Благородный илир Эрно Триглав', видимо, чтобы ещё больше подчеркнуть разницу между аристократами и простым людом. Хотя прежде Эрно ни за что не похоронили бы на верешенском кладбище, только в фамильном склепе. Сейчас же нравы и традиции изменились, и дворянин лежал рядом с купцом второй гильдии безо всякого 'илира' на плите.

Эрно скользнул сквозь меня, вызвав уже знакомую волну холодка, и заявил:

— Не вижу различий. У вас так же бьётся сердце, как билось у меня.

В итоге договорились перейти на 'ты'.

Попросив временно помолчать и не отставать от меня, чтобы сойти за тень, я ещё раз покосилась на дом Кристофа и зашагала прочь.

Милостивая судьба задержала интенданта в 'Трёх рыбах', а полностью поглощённые собой парочки не заметили бы и оборотня в двух шагах от себя. А ещё говорят, в провинции строгие нравы… Мама, наверное, ужаснулась бы, узнай, что мы с Несией не только с подружками вечерами гуляли. Правда, я только целовалась, насчёт сестры, не знаю.

Возле дома Иствана к горлу вновь подступило беспокойство. Оно не имело под собой почвы: некромант пока передвигался по стеночке до туалета и обратно, но ничего не могла с собой поделать.

Свет в квартире Иствана не горел. Значит, Вилма ушла или устроилась спать рядом.

— Нервничаешь? — Эрно чутко среагировал на моё волнение.

Кивнула и объяснила почему.

— Я его не знаю. Тогда в Верешене некроманта не было. А жаль!

С этим не поспоришь.

Миновав мост, мы возобновили прерванный разговор.

Эрно интересовало всё, что произошло в нашем старом добром Иссале за последние шестнадцать лет. Пришлось вспомнить уроки истории и газетные статьи, чтобы удовлетворить его любопытство.

Попутно рассказала об Истване и магах Башни. Эрно помнил пятерых: Авалона, Кристофа, Джено Тибора и Денеса. Оказалось, последний занял место убитого мага в последний месяц жизни Эрно.

— Совсем молоденький был, только-только диплом защитил. А Авалон, наверное, не изменился. Посмотреть бы на них… — мечтательно протянул Эрно, плывя по воздуху рядом со мной.

— А разве ты не?..

Странно, духу ничего не мешало проходить через любые стены внутри башни.

— Они наверху, я внизу. Снимешь привязку, смогу бывать, где хочу. Ты ведь снимешь, Рената? — Эрно с надеждой заглянул мне в глаза.

Кивнула. Пожалуй, сумею. Заодно проверю, какой из меня теоретик. Придётся заглянуть в библиотеку, освежить кое-что в памяти… Только одна я туда не пойду, возьму Миклоса.

Эрно первым подплыл к кладбищенским воротам, проскользнул сквозь них и застыл. Выражение его лица стало серьёзным, даже в тусклом свете огонька видела насупленные брови.

Вспомнив о специализации, взглянула на кладбище иным зрением.

Неспокойно, однако. Когда я приехала, духи в основном спали, а теперь отправились на прогулку.

Какая фаза луны? Не ошиблась ли, проверяя вчера?

Глянула на небо и успокоилась: тоненький серп рос, как и предполагала. Хорошо, потому что ущербная луна представляет опасность. На неё проводят ритуалы, направленные на разрушение. На растущую же луну творят добрые дела или, как я, черпают из неё силу. Хотя, тут тоже таилась опасность: даровая энергия привлекает магов вне закона. Оставалось надеяться, что лич пресытился Верешеном, и никакие озлобившиеся маги по окрестностям не бродят.

Возмущение слабое, почти в норме, но почему Эрно до сих пор не двигается?

Не выдержав, спросила. Оказалось, причина банальная — силится сориентироваться.

— Уфф, ты меня не пугай больше так! — с облегчением перевела дух и убавила яркость огонька до минимума: нечего тревожить покой мёртвых, они этого не любят.

— Тут кладбище, — философски ответил Эрно, — поводов для беспокойства хватает. Некромант у вас хороший. Раньше кладбище ходуном ходило, а теперь одни души, ни одного нерождённого или зомби.

Кивнула, умолчав о любви Иствана к разрытию могил. Вряд ли тот раскапывал чей-то гроб, чтобы полюбоваться на покойника. Значит, подозревал упыря или опасался, что труп подымется. Мог, конечно, за деньги тайны выпытывать, некроманты подобное часто практиковали. Или по поручению властей усопших допрашивали.

Похоже, у сторожа вошло в привычку не запирать боковую калитку, и я, как в прошлый раз, без труда попала под сень берёз.

Ночное кладбище пугало тишиной и сгустившимися тенями.

Хоть бы сова ухнула!

Осторожно ступая, чтобы не зацепиться юбкой за кустарник или не оступиться в осыпавшуюся яму — таких хватало, а на дне — вода и кости, вышла на главную аллею и повела Эрно к месту его упокоения.

Мимо потянулись ряды плит, памятников и склепов. Один из них напугал мелькнувшими на миг блестящими глазами. Послав туда огонёк — даже если там инферн, лучше его видеть, убедилась, что страшным существом оказалась банальная летучая мышь. Мой свет потревожил её, и недовольное рукокрылое с писком затерялось среди деревьев.

Однако я не теряла бдительности и проверила, заряжен ли артефакт остолбенения. Кинжал тоже взяла — какая-никакая защита от нежданных встреч.

Подпиткой решила заняться потом, на обратном пути и за кладбищенскими воротами. Здесь небезопасно. Наверняка сбежится вся окрестная нежить. Именно поэтому проводить действия, связанные с изменением энергетического фона, в таких местах не рекомендуется. Если вы не некромант, разумеется.