— Не болеет, в холле стоит. Прости, не могу разговаривать.

Тибор оказался понятливым, пожал плечами и вернулся к себе в кабинет. Я же через пару минут уже стояла у дверей библиотеки.

Внутри оказалось прохладно и тихо — то, что надо для израненной души. Бросила сумку на стол и направилась к каталогу. Нужные карточки и книги нашла быстро, только читать не смогла: буквы прыгали перед глазами.

Не знаю, сколько просидела, смотря и не видя, потом встала и попыталась отыскать место, где лежал подброшенный Бертоком труп. В итоге и вовсе открыла потайной ход и в нерешительности замерла на пороге. Что я теряю? Зато точно отвлекусь.

Оставив записи лежать, где лежали, ступила на лестничную площадку тайной Башни. Казалось, здесь никогда не ступала нога человека: пыльно, пустынно и полно грязи.

Куда же пойти? Осмотреть заброшенные кабинеты, подняться в логово Бертока или устроится в верхнем зале? В итоге решила выбрать последний. Помнится, Миклос утверждал, будто там камин, полки с книгами и удобные стулья.

Скользя пальцами по перилам, смахивая целые хлопья пыли, поднялась наверх и остановилась перед дверью — точной копией той, которая вела в библиотеку. На ней стояла защита — сняла её за пару минут. Странно, думала, не смогу сосредоточиться.

Внутри оказалось уютно. Огонька зажигать не потребовалось: зал освещался высокими стрельчатыми узкими окнами. Ещё одна загадка: как можно не заметить их снаружи? А если окна видели, почему не задались вопросом, куда они ведут. Или маги голову не задирают? Видимо, Авалон постарался или тут какой-то морок. Выглядит же Башня снаружи меньше, чем в реальности.

Торец зала занимал огромный камин с солнечными часами на колпаке. Странно, но время они показывали правильно: тень лежала точно на десяти утра. Луч солнца наискось падал точно на железный стержень — какие же строители предусмотрительные!

Пыльные шкафы с книгами, полки, ломящиеся от фолиантов в диковинных футлярах, даже гримуары в цепях. Всё старинное, в основном эльфийской работы.

Столы накрыты зелёным сукном, на стульях с резными спинками — подушки-сиделки. Уютно, как я и хотела.

Задумчиво обошла читальный зал, проверила, безопасно ли и устроилась на широком подоконнике. Отсюда открывался вид на вересковые пустоши, леса и плавный изгиб реки среди россыпи гранитной породы. Невольно залюбовалась и ещё раз убедилась, север в тёплое время года прекрасен. Эрно тоже оценил, такие пейзажи писал…

Бережно хранимая записная книжка встала перед глазами.

Отвернулась, чтобы не мучить себя воспоминаниями, и уставилась на камин.

Ба, да тут поленья! Сухие, берёзовые. Здесь, наверное, Берток занимался с учителем. Вот и я сейчас посижу, снова попробую занять себя чтением.

Камин вспыхнул быстро, с первого раза. Не коптил, давал ровное, приятное тепло. Опустилась на корточки и с удовольствием подставила огню руки. В этой позе меня и застал хозяин всего этого великолепия. Я не расслышала его шагов, поэтому вздрогнула, когда пальцы коснулись мочки уха. Вздрогнув, обернулась и, не удержав равновесия, упала.

До Тибора — один этаж, но он не услышит. Авалон неизвестно где и тоже не поможет. Видно, судьба нам с Эрно разделить одну смерть.

Лич постоял с минуту, отпустил и уселся в кресло у камина, пристроив посох между колен. Глаза неотрывно следили за мной, лицо ровным счётом ничего не выражало.

А я сидела и боялась дышать.

Так прошла минута, вторая. Наконец, решила поменять положение тела и робко попросила дозволения уйти.

— Я знаю, это ваш дом, я ничего тут не взяла, даже не трогала! Кристоф не нарушал договор, он ничего не знает, — оправдание получилось похожим на детский лепет, но от страха разучилась думать.

Лич безмолвствовал, будто потеряв ко мне интерес, и я, не поворачиваясь к нему спиной, на корточках поползла к выходу. Почему на корточках? Встать боялась. Вдруг лич на резкое движение среагирует, за нападение примет?

Но никто меня отпускать не собирался. Стоило отползти на три локтя, как лич тут же вернул на место, только пальцами щёлкнул. Взвизгнула, когда очутилась в воздухе, забарахталась, как котёнок, и прокляла себя за глупость. Лучше бы кладбище, чем такое уединение! А разумнее всего было бы запереться в библиотеке или устроиться в кабинете Авалона, он бы разрешил. Но нет, отправилась в самое опасное место Башни!

Лич подвесил меня под потолком, крепко зафиксировав невидимыми путами.

— Ты уже нарушила, — бесцветным голосом обронил самовоскресший маг. — Слово дано, слово не сдержано.

— Не надо его трогать, пожалуйста! — взмолилась я. С собственной жизнью уже попрощалась.

— Договор, — упрямо повторил лич, подняв вверх указательный палец. — Я вспомнил тебя. Ты тоже мне должна.

— Да, — запинаясь, пробормотала я, — вы воскресили меня после нападения инферна, но ничего не попросили взамен!

Лич мотнул головой и встал.

Ай! Я с высоты двух с половиной саженей рухнула на пол и, кажется, вывихнула плечо и сильно ушибла спину. Повезло, головой не ударилась, а то бы раскроила череп.

Больно, очень больно и страшно пошевелиться.

Посох лича упёрся в грудь, будто самовоскресший маг собирался её проткнуть.

— Прости меня, мама, — пробормотала я и закрыла глаза: зачем смотреть на собственную смерть? — И здравствуй, Эрно!

И уже громче добавила:

— Возьмите мою душу, не трогайте Кристофа. Я… я гораздо полезнее, из моего тела хороший зомби выйдет.

Лич безмолвствовал, но посох убрал.

Холодные пальцы коснулись висков и слегка надавили.

Болезненный спазм пронзил голову, будто её проткнули от уха до уха.

От лича пахло так же, как и прежде: смесью тления и ванили. Он поневоле проникал в сознание.

— Человеческие мысли занятны, — наконец произнёс лич. — Знаю, не хотела, но пришла. Что-то искала, но не вещь. Кто такой Эрно?

— Любимый человек, — чуть слышно пробормотала я.

— Из мира мёртвых? — Кажется, лич заинтересовался. Неужели он действительно умел читать мысли?

Кивнула.

— Я могу забрать тебя, — задумчиво протянул лич, — но смерть мне уже неинтересна. Жизнь гораздо занятнее. Душа… Пожалуй.

Он потянул ко мне руку, будто собираясь вырвать из тела душу, но в последний момент раздумал. Повернулся спиной и уселся в кресло.

— Я не стану портить собственную работу — один из кирпичиков моего будущего величия. Иди!

Не веря собственному счастью, встала на колени и тут же застонала: падение с высоты не прошло бесследно. Целы ли ноги? На левую руку точно лучше не опираться.

Сознание между тем зацепилось за фразу лича об интересе к жизни. Это шанс, Рената, другого не будет!

— Вы хотите стать самым великим магов в истории, верно? — я осторожно подбирала слова, чтобы не рассердить лича. Тот пребывал в благостном расположении духа, но пример Бертока доказывал, обольщаться не стоит. — Это легко сделать и сравниться с богами.

Лич знаком показал: говори, и поманил к себе. Послушно, как собачка, подошла. Всё тело ныло, но я старалась не показывать слабости: вдруг именно это разозлит собеседника?

Запинаясь, рассказала об Эрно и попросила оживить его, если, разумеется, душа сохранилась в закоулках мироздания.

Лич задумался, а потом поинтересовался, что получит взамен.

Кончики пальцев похолодели.

Слово вылетело, его не заберёшь назад, оставалось только кусать губы и жалеть, что чувства взяли вверх над разумом.

— Поняла? — в руках лича оказался хрустальный шар. Не удержалась и бросила на него взгляд — увы, шар показал лишь кромешную тьму. — За воскрешение любимого оба отдадите души. Применение найду.

Он сделал эффектную паузу, будто прикидывая, какой прок можно извлечь из конкретной магини, то есть меня, а потом обронил:

— Иди и не возвращайся, пока не передумал. Кристоф же расплатится за твою глупость.

— Нет! — отчаянно возразила я. Этого не хватало, чтобы из-за меня пострадал невинный человек. — Каковы условия договора? Вам не должны мешать? Так я и не мешала, а просто искала одиночества.