― Какую ещё свинью? ― недовольно проворчал Коля.

    ― У тебя, рано или поздно, башню сорвёт, и ты кого-нибудь покалечишь. Сам в больничку свалишь, а нам с хозяином придётся всё дерьмо разгребать. Как думаешь, кто стрелочником окажется? Уж точно не хозяин.

    ― Да, ладно тебе.

    ― Я своё слово сказал.

   ― Ладно, не бухти. Пройду я твою реабилитацию. Тем более, хозяин уже договорился. Меня просто немного вывело это её «ясно». Не болталась бы ночью по городу, сейчас сидела бы на кухне и чай пила.

    ― Я не болталась, ― неожиданно даже для самой себя не смолчала Галя, ― я с работы ехала.

    ― С работы, ― противным голосом передразнил её Николай. ― Что это за работа такая? В твоём возрасте замужем пора быть. Дома сидеть и мужу щи варить. Твой мужик, как я слышал, смылся. ― Галя оторопела от такой осведомлённости о её личной жизни совершенно незнакомого человека. ― Запомни, от хорошей бабы мужики не сбегают. Я своей жене не разрешу работать. Женщина должна о муже и детях заботиться, а не чёрте где по ночам шляться. Согласен, Вован?

  ― Нет, ― неожиданно буркнул водитель. ― Женщина должна работать, а то ей в голову всякие глупости лезть начинают. Только профессия должна быть нормальная.

   ― В смысле «нормальная»? ― невольно заинтересовался Николай.

   ― Ну, там, повар, учительница, бухгалтер, а лучше всего ― врач.

   ― Ага, ― развеселился его напарник, ― чтоб клизмы тебе ставить.

    ― Причём тут клизмы? ― отмахнулся Вован. ― Ты знаешь, как теперь детишки болеют? У моей сестры трое. Дашка с больничного не вылезает. Она с племянниками каждый год к морю ездит, а толку нет. Средний из садика инфекции приносит чуть ли не каждый месяц. Болеют коллективно, в том числе и сестра с мужем. У них как в анекдоте: «Всю неделю ломали голову, чем заняться на выходные. Младший принёс из садика инфекцию, проблема решилась сама собой. Все выходные просрали».

    Мужики заржали. Водитель успокоился первым и строго велел:

    ― Так, тихо, отставить ржач. Вон КПП на горизонте. Товарищ лейтенант, ведите себя прилично.

    Галя просто кивнула. Она уже поняла, что везут её в элитный посёлок «Солнечный». Вытроенный за чертой города, он поражал богатством домов и красотой ландшафта. Попасть в него можно было только по личному приглашению, проживающего на территории посёлка. Галя даже не представляла, что ей когда-нибудь «повезёт» здесь побывать. На КПП машину генерала быстро пропустили, мазнув любопытными взглядами по пассажирке, но вопросов никто задавать не стал, как и проверять документы.

    Машина въехала в посёлок и неторопливо покатила вдоль огромных, красиво подсвеченных особняков, построенных по индивидуальному дизайну. «Скромные» двух-трёхэтажные дома в классическом стиле со строгими, но в тоже время нарядными линиями балюстрад и рельефов, соседствовали с настоящими усадьбами и особнячками замкового типа в стиле: ренессанса, готики, барокко, а также эклектики и ампир. Несмотря на довольно высокие заборы, при резком подъёме дороги, можно было рассмотреть ухоженные газоны, великолепные клумбы, полыхающие поздними цветами, идеально стройные туи, а у кое-кого, даже небольшие фонтаны.

   Вместо того чтобы любоваться видами, Галя внимательно следила за дорогой. Ей удалось рассмотреть название улицы и запомнить номер дома, куда её «пригласили в гости», прежде чем машина въехала на территорию и за ней с тихим шуршанием закрылись ворота.

   Не дав толком осмотреться, Николай провёл девушку в дом, легонько подтолкнул в спину и застыл возле двери в позе футболиста, ожидающего пенальти. «Прямо, как преданный пёс», — с иронией хмыкнула Галя и отвернулась. Девушка вздохнула и принялась рассматривать обстановку.

    В холле мебели было немного, но это не вызывало ощущения пустоты, наоборот, помещение выглядело просторным, оформленным элегантно и по-современному. Посредине стоял огромных размеров светлый диван. На полу, выложенном дорогой итальянской плиткой, лежал пушистый ковёр. Галя подумала, что, наверно, очень приятно, удобно откинувшись на диване, зарываться в него пальцами ног. Рядом стоял приземистый стеклянный столик с вазой, наполненной фруктами.

   Вдоль стен, выкрашенных в бежевый цвет, напротив друг друга, притулились несколько уютных двухместных диванчиков. Рядом с одним из них, стоял шикарный бар с огромным количеством спиртных напитков. Почти посреди холла высились две белоснежные колонны, от которых на второй этаж вела широкая лестница с мраморными ступенями. Изящные перила с растительным орнаментом, были явно ручной ковки. Не удержавшись от искушения, девушка подошла к ним ближе и очертила пальчиком несколько тонких металлических лепестков, изумляясь мастерству человека сумевшего создать такое чудо.

    Галя услышала торопливый звук шагов, подняла глаза и увидела торопливо спускающегося вниз Решетникова. Мужчина при виде неё расплылся в довольной улыбке.

   ― Галчонок, ну наконец-то. Я уж совсем заждался.

     Генерал недовольно покосился на Николая:

    ― Коля, в чём дело? Почему так долго?

      Похититель недовольно засопел:

    ― Так, Герман Арнольдович, автобус опоздал. Мы сами задолбались ждать.

    ― Вот как, хм, говорили мне умные люди, на пенсию нужно отправлять вовремя. А я по доброте душевной… Ладно, завтра с прапорщиком разберёмся.

   ― Прекратите немедленно, ― рассердилась девушка. ― Товарищ прапорщик чудесный человек. Как вы можете, как же вам не стыдно.

   ― Ну, ну, ― Решетников покровительственно погладил её по спине, словно капризного ребёнка, и обнял за талию, притянув к себе поближе, ― Галочка, не надо так волноваться,

   Девушка вырвалась и отступила.

    ― Ах, так, ― окончательно разозлилась Галя, ― в таком случае, я немедленно ухожу.

    ― Галя, Галочка, ― генерал схватил развернувшуюся к дверям девушку за руку, пытаясь её удержать. ― Будет тебе горячиться. Не трону я твоего прапора.

    ― Обещаете?

    ― Слово офицера. ― Решетников положил её руку на сгиб своего локтя, и легонько потянул в дом. ― Думаешь, я не знаю, почему ты так за него заступаешься? ― с лёгким ехидством спросил он.

   ― И почему?

    Генерал весело хмыкнул:

    ― Давай не будем ссориться. Я счастлив, что ты согласилась заглянуть ко мне в гости.

    ― Вообще-то моим мнением никто не интересовался: за волосы и в седло.

    ― Если мой человек был груб, ты мне об этом скажи прямо, его накажут.

    ― Выпорют на конюшне?

    ― Какой-то странный разговор у нас получается. Я в толк не возьму, ты на меня сердишься или пытаешься уколоть из вредности?

    ― Из вредности?! У меня до сих пор от пережитого страха всё внутри трясётся.

    ― Что ж ты такая трусишка-зайчишка, ― рассмеялся генерал. ― Ах, нет. Ты у нас дикий котёнок. Вон глазки ― так и сверкают, так и сверкают.

    ― Угу, я ещё поцарапать и даже покусать могу, ― прищурилась девушка, будто примериваясь, куда куснуть в первую очередь, при этом испытывая почти неконтролируемое желание вцепиться наглецу в глотку. Только понимание того, что с довольно крупным, сильным мужчиной ей в одиночку, увы, не справиться, сдерживало её.

    Герман Арнольдович захохотал.

    ― Нет, ты просто неподражаема, ― покачал он головой, вытерев выступившие от смеха слёзы. ― Чего же испугался мой грозный котёнок?

    ― Ночь на дворе, а тут два амбала молча пихают в машину и увозят. Тут кто угодно испугался бы, даже вы. Скажите, а, по-человечески, нельзя было в гости пригласить?

   ― А ты бы согласилась?

    Галя неопределённо пожала плечами.

    ― Вот то-то и оно. Пока я рассусоливал бы, Твердохлебов увёл бы тебя прямо из-под моего носа.

    ― Причём тут майор? ― удивилась Галя.

   ― Девочка, не надо со мной играть. Я в таких играх ― собаку съел.

    «Собаку может и съел, только я больше кошка», ― ехидно подумала про себя Галя. ― «Как бы вам, ваше превосходительство, не подавиться. Мы кошки ― изворотливы. Можем зарвавшегося пса и по морде отхлестать».