Глава 50

Раневская изобрела новое средство от бессонницы и делится с Риной Зеленой:

— Надо считать до трех. Максимум — до полчетвертого.

Глава 50

     Несмотря на все старания Марии Васильевны, толком выспаться Гале так и не удалось. Выпив чай, из самых лучших побуждений, дополненный матерью щедрой порцией бальзама, девушка мгновенно согрелась и быстро задремала, но спустя час проснулась и до самого рассвета так и не смогла сомкнуть глаз.

     В голове бродили тревожные мысли, вспыхивали какие-то смутные образы и непонятные разговоры, не давая телу расслабиться и отдохнуть. Устав бороться сама с собой, Галя взбила и подняла повыше подушку, откинулась на неё и бездумно уставилась в окно, разглядывая усыпанное звёздами небо. Так и пролежала, а потом, казалось, только на секунду смежила веки, как запищал будильник. Тихонько застонав, девушка неохотно слезла с кровати и поплелась в ванную, слегка покачиваясь и вздыхая. Только после холодного душа, она кое-как смогла разлепить тяжёлые веки, чтобы с тоской уставиться в зеркало.

     «М-да, красавица, ничего не скажешь. Краше в гроб кладут», ― констатировала она, при виде себя. Тени под глазами, вместо того, чтобы исчезнуть, как будто только увеличились, наползая даже на виски. Колдовские очи, как когда-то назвал их генерал, сейчас больше походили на провалы, полыхающие демоническим огнём. Тёмные густые локоны торчали во все стороны.

     Галя покусала губы, чтобы они хоть немного обозначились на лице. Тональник, тональник и ещё раз тональник, дорогой товарищ лейтенант. А то ещё чего доброго за зомби примут. Народ, телевиденьем развращённый, у нас пошёл нервный, с перепугу может начать отстреливаться. Начальству, опять же беспокойство. Пиши рапорты, куда это так незапланированно был израсходован боезапас. Хотя… «Нашествие зомби отбито. Территория зачищена. Готовы к приступить к выполнению новой боевой задачи…», ― тоже звучит неплохо.

Приведя себя в более или менее пристойный вид, Галя поплелась на кухню. Есть не хотелось совершенно. А зачем пошла? За «надом». Девушка знала, что если уйдёт, не позавтракав, мама еще больше встревожится. «Соберись, развалина», ― строго велела она сама себе. Желудок взвыл и задёргался в истерике: «Не хочу, не буду!». «Заткнись!», ― отрезала хозяйка. ― «Мобилизуйся и… ладно, так и быть, кофе прими». «Я подумаю», ― недовольно проурчал желудок. «Кто тебя спрашивать будет». «А если стошнит?» ― ехидно булькнул вредина. «Переживу. Главное из дома выбраться, а там…» «Жестокая!», ― громко взвыл несчастный. «А ты думал. Жизнь — не поле, так, вдруг ― не перескочишь».

― Дорогая, ― окликнула Галю Мария Васильевна и девушка от неожиданности подскочила.

― Ой, мама, ― схватилась она за сердце, ― напугала до потери пульса.

― Прости, мне и в голову не пришло, что ты можешь не услышать, как я тут гремлю сковородками. Что ты там себе под нос бормотала?

― С желудком вела воспитательную работу, ― призналась Галя.

― И как успехи?

― Всю дорогу пытался сопротивляться и проявлять характер.

― Я так и поняла, когда услышала его громкое бурчание, ― рассмеялась женщина. ― Садись скорее за стол. Сейчас сырнички подам.

― Сырнички?! Это ж насколько я зомби, что даже не почуяла их умопомрачительный аромат, ― изумилась девушка. ― Мам, ну зачем ты в такую рань вскочила. Поспала бы ещё. Я бы прекрасно обошлась бутербродом и чашкой кофе.

Женщина обхватила ладошками лицо дочери, заглянула в глаза и вздохнула:

― Ты выглядишь не просто усталой, а измученной. Плохо спала?

― Стыдно признаться, бессонница одолела. Я и барашков считала, и звёзды за окном…

Мария Васильевна на мгновение прижала дочь к себе, погладила её по голове, как маленькую, чмокнула в макушку и подтолкнула к столу:

― Это всё нервы, будь они не ладны. Вот я балда, ― женщина расстроенно хлопнула себя по лбу, ― надо было тебе снотворного дать.

― Вот этого точно не надо было. Всё хорошо, мам. Подумаешь, не выспалась. Приду с работы и лягу пораньше. Помнишь, когда я училась: ночь зубрёжка, утром экзамены, потом лекции, а вечером Саша… И откуда только силы брались… Сейчас такого режима, точно не выдержала бы.

Мария Васильевна поставила перед дочерью горячие, ароматные сырники с золотистой корочкой и чашку свежезаваренного крепкого кофе.

― Ешь, давай. Тебе скоро выходить, ― ласково улыбнулась она и придвинула ближе тарелку.

― Мам, ― растерянно пробормотала девушка, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, ― прости, но…

Женщина, пристально всмотрелась в побелевшее лицо дочери, хотя казалось, куда больше, итак бледная до синевы и опять тяжело вздохнула:

― Хоть, кофе выпей.

― Мамочка…

― Не переживай, я тебе их в контейнер положу, на работе пообедаешь. ― Женщина присела напротив дочери и с улыбкой стала наблюдать, как она, прихлёбывая ароматный напиток, жмурится от удовольствия. ― Галчонок, ты мне ничего не хочешь рассказать? ― мягко напомнила она.

Девушка вдруг застыла, будто окаменела.

― Нет, нет, ― невольно испугалась Мария Васильевна такой реакции дочери на свой вопрос, ― не хочешь ― не говори. Мужики, обычно, ищут решение своих проблем в водке, а нам бабам, чтобы разобраться, выговориться надо.

Девушка поставила чашку с недопитым кофе на стол, и устало потёрла щёку:

― Ты права, тем более я обещала.

Женщины помолчали. Мария Васильевна терпеливо ждала, когда дочь соберётся с мужеством и начнёт свой рассказ.

― Дело в том… так получилось…. Даже не знаю с чего начать, ― начала девушка и так сцепила пальцы, что они побелели. ― В общем, один человек весьма настойчиво за мной ухаживает, если это можно так назвать и даже предложил выйти за него замуж.

― Вот как? ― слегка удивилась женщина. Дочь выглядела, какой угодно, но только не влюблённой.

― И в чём проблема?

― Всё очень просто. Я не хочу.

― Ну, так скажи ему об этом и дело с концом. Отказ не обух, шишек на лбу не будет.

― Понимаешь, он довольно высокопоставленный человек…

― Ааа, понятно… По божьему веленью, по царскому уложенью, по господской воле, по мирскому приговору.

― Что-то типа того. Если я ему откажу… Мама, мне придётся подать рапорт на увольнение.

― Увольняйся.

― Ты не понимаешь… Что?!

― Я сказала ― увольняйся. Доченька, мы с отцом поддержим любое твоё решение. Раз нет другого выхода, уходи из армии. Он ведь твой начальник?

― Откуда…

― Догадалась, ― отмахнулась Мария Васильевна. ― Ты говорила с ним? Пыталась объяснить, что чувствуешь?

― Мама, его волнуют только собственные чувства и желания. Клянусь тебе, я не делала ничего такого, чтобы привлечь его внимание. Мы даже толком не знакомы.

― Судя по всему, он напыщенный индюк и полный болван. Галчонок, Галчонок, не успела от одного истукана отбиться, как другого прибило. Может, отцу расскажем?

― Ой, мама, только не это. Давай тяжёлую артиллерию прибережём на крайний случай. Ты что папу не знаешь. Он на уши не то, что часть, всю армию поставит.

― Ты права, Гриша может, ― кивнула Мария Васильевна. ― Такое заварит ― век не расхлебаем.

Глава 51

Это был не мой день. Думала, вечер всё поправит….

Глава 51

          Галя вошла в служебный автобус. Не обращая внимания на любопытные взгляды и шепотки за спиной, села на свободное место, прислонилась лбом к холодному стеклу и отключилась, будто провалилась в бесконечный космос. Во всяком случае, тьма перед глазами присутствовала, да и звёзды, то и дело вспыхивали, медленно кружась со всех сторон. Очнулась от лёгкого прикосновения к плечу. Вздрогнула и испуганно вскинулась.

        ― Не пугайтесь, товарищ лейтенант, приехали, ― сказал Селиваныч, почему-то виновато. ― Вы так крепко уснули…

        ― Ничего, всё в порядке, спасибо, что разбудили, ― ободряюще улыбнулась девушка и тяжело вздохнув, встала.