― Алёша, ― укоризненно покачала головой Марго.

― Я уже много лет Алёша, ― проворчал Твердохлебов старший. ― Выкладывайте, док. Что вы жмётесь. Я же по вашей физиономии вижу, что дело швах. Пора заказывать макинтош?

― Я бы не торопился с выводами, ― поджал губы доктор. ― Алексей Глебович, скрывать не буду. Дело серьёзное. У вас застарелая болезнь сердца. Если бы вы обратились раньше, то можно и нужно было бы сделать операцию. А сейчас... В вашем возрасте, учитывая проблемы с сосудами, давлением и прочим, никто не возьмётся. Слишком высок риск, что операцию вы не переживёте.

― Но отец никогда не жаловался, что у него болит сердце, ― удивился Глеб.

― Так бывает. Иногда подобное заболевание протекает скрытно, почти незаметно для пациента. Наверняка какие-то симптомы были, но они были столь незначительны, что ваш отец не обратил на них внимание. Если бы он раньше лёг на обследование, мы вовремя выявили бы заболевание и оказали необходимую помощь.

― Док, мы, Твердохлебовы ― народ упрямый. Нас без хрена не сожрёшь.

― Боже, ― глаза Марго наполнились слезами и губы задрожали, ― ... неужели ничего нельзя сделать?

― Ну, почему же... На данный момент, мы можем попытаться укрепить и поддержать сердце Алексея Глебовича. Вам придётся пересмотреть свой режим, избавиться от некоторых вредных привычек.

― Угу, стать овощем, перейти на кефир и мультики.

― Не надо столь категорично.

― Бросьте, док.

― Отец, прекрати! ― Глеб вскочил, подошёл к графину с водой и налил в стакан. ― Марго, успокойтесь, вот выпейте воды.

― Спасибо, ― всхлипнула женщина и прижала стакан к дрожащим губам.

― Марго, ― недовольно скривился Твердохлебов, ― что ты хоронишь меня раньше времени. Хватит сырость разводить, перед людьми стыдно.

― Отец! ― рявкнул Глеб. ―Марго не обращайте внимания. Это у него нервное.

― Спасибо, сынок. Ты меня ещё и в психи записал.

― Тогда не надо истерить и кидаться на всех, кто рядом. Мы тоже за тебя переживаем. Ты не можешь отказать нам в этом праве.

В кабинете повисла напряжённая тишина. После недолгого раздумья, Алексей Глебович повинился:

― Сын, Марго, извините старого дурака. Я не хотел вас обидеть.

― Вот и отлично, что мы со всем тут разобрались. ― Владимир Сергеевич, с облегчением выдохнул и потёр щёку. ― А теперь ― рекомендации. Пневмония у вас, к счастью, прошла практически без последствий. Дадим вам передохнуть, потом милости просим на уколы и капельницы.

― Владимир Сергеевич, если можно, Любочка будет делать все необходимые процедуры.

― Ах, да, Любочка. Поймите, Алесей Глебович, вам лучше лечь в стационар и полежать у нас под наблюдением хотя бы дней десять. Возможно, понадобятся какие-нибудь корректировки в вашем лечении.

― Алёша не упрямься, прошу тебя, ― умоляюще прошептала Марго.

― Отец прекрати вести себя, как ребёнок. Если доктор сказал надо, значит надо.

― А ты не уедешь, пока я буду в больнице бока отлёживать?

― Нет. Мы с Марго будем тебя навещать, как можно чаще.

― Угу,… передачи носить.

― Ну что вы, Алексей Глебович, ― усмехнулся врач, ― ведёте себя, будто в тюрьму отправляетесь. У нас вокруг больницы отличный парк. Вы сможете гулять там со своими родными сколько угодно. Желательно только процедуры не пропускать.

― Ладно, уговорили, ― недовольным голосом проворчал Твердохлебов старший. Вижу, что вам всем не терпится упечь меня сюда. Ох, попьют тут моей кровушки. Чувствую себя зверем, которого пытаются загнать в клетку. Помру я тут у вас от тоски, док. Меня ваши белые казённые стены такую тоску нагоняют, хоть волком вой.

― Не преувеличивай, ― усмехнулся Глеб, ― Ещё не известно, кто у кого попьёт.

― Ничего десять дней можно и потерпеть, ― пожал плечами Владимир Сергеевич.

― Не уверена, что он столько продержится, тяжело вздохнула Марго.

Женщина, как в воду глядела. На седьмой день Твердохлебов сбежал из больницы и возвращаться отказался категорически. Пришлось снова обращаться к Любочке.

Глава 42

Благословенны миротворцы на земле. Люби всех, доверяй избранным, не делай зла никому.

Вильям Шекспир

Твердохлебовы сидели на кухне и завтракали, когда в дверь позвонили.

― Это, наверно, Любочка, ― подхватилась Марго.

― Что-то она сегодня рановато, ― удивился Алексей Глебович, глянув на часы. ― Он неторопливо встал. ― Сиди, ― строго велел он сыну, приподнявшемуся вслед за ним,― завтракай спокойно. Марго вон вне себя от счастья, что хоть кто-то, наконец, оценил её кулинарные шедевры.

― Я никогда не говорил, что Марго плохо готовит, ― пожал плечами Глеб.

― Но и никогда не хвалил.

― А сам?

― Может, я и самодур, но нахваливать жену за котлеты, мне претит.

― Боишься прослыть добряком?

― Угу, типа этого. Старый пёс новые трюки не исполняет. Ладно, потопал я. Невежливо заставлять себя ждать, тем более хорошенькую девушку.

Через пару минут после того, как ушёл Алексей Глебович, на кухню вернулась Марго. На её лице застыло странное выражение.

― Что-то случилось? ― насторожился Глеб.

― Даже не знаю, ― развела руками мачеха. ― Укол пришла делать Марина. Это более чем странно и на Любу совершенно не похоже.

― Может, девушка в отпуск ушла или у неё неотложные дела появились. Вот подругу и попросила подменить.

― Люба ― девочка очень ответственная. Она всегда предупреждает, если у неё прийти не получается.

― А в чём собственно проблема?

Марго выглянула в коридор, потом вернулась и, понизив голос, тихо призналась:

― Алёша терпеть не может эту Марину. Говорит, что она жуткая болтушка. Теперь он весь день будет ворчать.

― Разберёмся, ― пообещал Глеб и ободряюще похлопал мачеху по плечу. ― Спасибо, всё было очень вкусно.

От похвалы лицо женщины разгладилось и как будто даже помолодело.

― Я так рада, что тебе понравилось. Кофе?

― Не откажусь.

Мачеха быстро составила грязную посуду в раковину. Смахнула крошки со стола. Выставила на стол вазочки с джемом и домашним печеньем и поставила перед Глебом чашку свежезаваренного кофе. Женщина открыла воду и стала мыть тарелки. Она тщательно протирала их мыльной губкой, после чего, хорошенько ополоснув, переворачивала вверх дном и раскладывала для просушки на предварительно расстеленное, большое полотенце.

― На сегодня, Алексей Глебович, ― всё. Завтра приду примерно в тоже время, ― долетел до них звонкий голос медсестры.

Марго закрыла кран, торопливо вытерла руки полотенцем и выбежала, чтобы проводить Марину. Глеб вышел вслед за ней.

― Значит так, Маргарита Михайловна. Укол я сделала, таблетки выдала, давление измерила. Результат в таблицу внесла. Пока всё в норме. Вечером, когда будете повторно мерять давление, не забудьте внести в таблицу, ― тарахтела медсестра. Говорила она очень быстро совершенно без пауз, плотно нанизывая слова, как бусины на нитку.

― Не волнуйтесь, Мариночка. Я всё сделаю, ― клятвенно пообещала Марго.

― Да, чуть не забыла. Владимир Сергеевич велел напомнить, чтобы Алексей Глебович побольше гулял на свежем воздухе. Погода сегодня, кстати, отличная. Можете прогуляться к,... – девушка, уловив какое-то движение или звук, отвела глаза от Марго и, увидела темноволосого красавца, взирающего на неё с лёгкой усмешкой на губах. Медсестра застыла, чуть приоткрыв рот и позабыв, что хотела сказать. Мужчина стоял, скрестив руки на груди, прислонившись широким плечом к косяку кухонной двери. У Марины всё внутри свело от жгучего желания, хоть одним пальчиком, прикоснуться к шикарным мышцам незнакомца. Она плотоядно облизнулась, заметив тугие плиты мышц груди и кубики пресса, которые не скрывала, а скорей даже подчёркивала плотная чёрная футболка.

― Кхм, кхм, ― громко кашлянула Марго.

― Ой, ― выйдя из ступора, девушка слегка вздрогнула и немного рассеянно поправила белую шапочку, ― у вас гости.