Сам Александр пришел в восторг от философских вопросов.
Своим хриплым баритоном он сказал:
— Могут ли умершие вернуться к жизни? Ибо для вас я уже давно мертв… И можно ли изменить прошлое — исправить совершенные в нем ошибки, тем самым не дав родиться сожалению?..
— Для человека, у которого столько крови на руках, как у этого царя, идея возможности исправить прошлое, должно быть, кажется невероятно заманчивой… — прошептал Абдикадир Байсезе на ухо.
— Для большинства философов время представляет собой цикл. Оно подобно тому, как бьется сердце, сменяют друг друга времена года, становится полной и вновь превращается в серп луна. Астрономы Вавилона составили космический календарь, в основу которого легло движение планет. Великий Год в нем, если я не ошибаюсь, длился более четырехсот тысяч лет. Когда планеты образуют одно особое созвездие, возникает великий огонь, а в тех местах, где во время скопления планет господствует зима, начинается великий потоп… Некоторые даже утверждают, что эти явления регулярно повторяются в начале каждого нового цикла.
— Но этот вопрос не давал покоя Аристотелю, — возразил Александр, который, вспомнилось Байсезе, был учеником великого философа. — Если я живу как до падения Трои, так и после него, тогда что же вызвало ту войну?
— Однако, — продолжил Гефестион, — в понятии циклов есть много такого, чем можно объяснить много странных вещей. Вот, например, оракулы и пророки. Если время течет по кругу, то, возможно, пророчества вызваны скорее воспоминаниями о событиях далекого прошлого, чем видением будущего. И это странное смешение времен, которое мы наблюдаем, таким образом кажется более понятным. Ты согласен со мной, Аристандр?
Старый прорицатель кивнул.
Далее разговор продолжался между Александром, Гефестионом и Аристандром — громко и иной раз настолько быстро, что неслаженная команда переводчиков никак не могла за ней поспеть.
Редди был поражен происходящим.
— Что за удивительные люди, — прошептал он.
— Довольно на сегодня философии, — сказал Евмен, практичный как всегда. Он заострил внимание присутствующих на необходимости определить дальнейшие действия.
Капитан Гроув выступил с предложением. С собой на совет он принес атлас — довольно старый даже для его времени, который когда-то пылился в классе одной из викторианских школ — и теперь раскрыл его перед советом.
Македонцам карты и картография не были в новинку. И действительно, во все свои походы Александр всегда брал греческих картографов, чтобы составлять карты земель, им открытых и завоеванных, о многих из которых древние греки почти ничего не знали в те времена. Поэтому македонцы были заинтригованы атласом и возбужденно столпились вокруг маленькой книги. Они изумлялись качеству печати, четкости шрифтов и насыщенности цветов изображений на страницах. Пришельцы из 325 года до нашей эры, казалось, с легкостью согласились с тем, что их мир, расположенный вокруг Средиземного моря, лишь часть планеты, которая имела форму шара, о чем говорил еще Пифагор за несколько столетий до рождения их повелителя. Да и Аристотель, который был наставником Александра, посвятил этому вопросу целую книгу. В свою очередь, Байсезу позабавили наведенные розовыми чернилами жирные линии, которыми были отмечены территории Британской империи в период ее рассвета.
В конце концов Александр немного раздраженно потребовал, чтобы атлас поднесли ему к трону. Но он был потрясен, когда увидел, что границы его империи теряются на фоне планеты.
— Я считал, что оставил огромный след на лице этого мира, — признался он, — но, оказывается, в нем еще так много того, о чем я даже не подозревал.
Пользуясь атласом, капитан Гроув изложил свое предложение, суть которого состояла в том, что они, объединив силы, должны отправиться в Вавилон.
Абдикадир взялся рассказывать о радиосигналах, замеченных «Союзом». Как и ожидалось, это оказалось делом непростым, пока Редди и Джошу не удалось подобрать к его словам красочные метафоры.
— Это подобно звукам неслышимой трубы, — объяснял Редди, — или отблескам невидимых зеркал…
— И единственный сигнал, который мы обнаружил, шел отсюда, — сказал Абдикадир и указал на Вавилон. — Я твердо уверен, что там у нас есть все шансы узнать, что случилось с нами и со всем миром.
Все это пересказали Александру через переводчиков.
Македонцы тоже подумывали о переезде в Вавилон. Вот уже много дней к ним не приходило никаких вестей из Македонии и других провинций, находящихся вне долины Инда, так же, как и у британцев не было ни единой весточки от своих. Был поднят вопрос, где можно обосноваться, если так будет продолжаться и дальше. Александр всегда планировал сделать Вавилон столицей империи, которая раскинулась от Средиземноморья до самой Индии, объединяемая морскими и речными путями. Возможно, даже теперь его замысел мог воплотиться в жизнь, даже с теми ресурсами, которые у него остались, даже если остальной мир бесследно исчез.
Ввиду всех обстоятельств, никто не сомневался в том, что решение отправиться в древний город было наилучшим. Когда согласие было достигнуто, Редди пришел в неописуемый восторг.
— Вавилон! — воскликнул он. — Бог мой… Куда же заведет нас это приключение?
Собрание быстро перешло к вопросам планирования и логистики. За стенками царской палатки стали сгущаться сумерки, а ни на секунду не присевшие за все время слуги принесли еще вина, и мероприятие медленно стало погружаться в хаос.
Как только представилась возможность, Джош, Абдикадир, Редди и Байсеза собрались вместе.
— Нужно оставить Мусе, Коле и Сейбл какое-то сообщение, чтобы они знали, куда мы отправились, если когда-нибудь сюда доберутся, — предложила Байсеза.
Стали обсуждать различные метки для потерявшихся, такие как выложенные на земле стрелки из камней, спрятанные в пирамидках из тех же камней послания; думали даже оставить рацию.
— Вы рады тому, что судьба свела нас с Александром и его людьми? — спросил Абдикадир.
— Конечно, — мгновенно ответил Редди. — Аристотель учил их быть ко всему открытыми сердцем и умом, а также развивал в них стремление познать мир. Путешествия Александра носили столь же исследовательский характер, как и военный…
— Ну, прямо настоящий капитан Кук с пятидесятитысячной армией, — сказал Абдикадир задумчиво.
— И конечно, — не унимался Редди, — именно благодаря этой открытости они умели уважать обычаи чуждых, незнакомых им народов, что привело к возникновению империи, которая, если бы не преждевременная смерть Александра, существовала бы веками и на протяжении столетий и тысячелетий двигала бы цивилизации вперед.
— Но здесь и сейчас Александр еще не умер… — сказал Джош.
Байсеза понимала, что в этот самый момент Александр за ними наблюдает. Царь откинулся на спинку трона и прошептал что-то на ухо евнуху, что заставило лейтенанта задуматься о том, мог ли царь догадаться, о чем они говорили.
— Не могу думать о лучшем наследии, чем основание в Азии и Европе Британской империи за два или более тысячелетия до наступления ее времени!
— Но империя Александра отнюдь не зиждилась на демократии и ценностях Эллады, — возразил Джош. — Он чинил зверства. Например, сжег Персеполь. Все свои последующие походы он оплачивал богатствами, награбленными в этом городе. И он ни в грош не ставил человеческую жизнь — по некоторым подсчетам, по его воле лишилось жизни, возможно, семьсот пятьдесят тысяч человек.
— Он был человеком своего времени, — ответил Редди жестко и цинично, как будто ему в тот момент было не девятнадцать, а в два раза больше. — А ты чего ожидал? В те времена порядок мог возникнуть только в империи. Именно в империях всегда развивалась культура, появлялись законы, и у людей был шанс стать цивилизованными. Вне империи господствовали варвары и царил хаос. Вести дела иначе было невозможно! И его достижения не исчезли после того, как империя рухнула. Благодаря ему греческий язык распространился от Александрии до Сирии, как варенье растекается по тосту. Когда римляне пришли на восток, то встретили там не варваров, а людей, говорящих на греческом. Если бы не наследие греков, то путь идей христианства из Иудеи в Европу был бы куда более долгим.
