— Я действительно не знаю, — пробормотала Байсеза.

Раздался невероятно громкий треск, вертолет метнулся вперед и завертелся юлой. И тут отвалился весь хвостовой узел. Оказавшись без заднего винта, корпус вертолета наклонился вперед и закружился вокруг оси основного винта. Кейси не переставал дергать рычаги, но вращение продолжалось — и ускорялось, — пока наконец Байсезу не швырнуло о стенки кабины, а желтая земля и бело-голубое небо не закружились в хороводе за стеклом вертолета, сливаясь в разноцветное пятно.

Над низким холмиком что-то пронеслось. Джош увидел вращающийся металлический предмет, лопасти, бешено крутящиеся, словно меч в руках невидимого дервиша. Под лопастями был стеклянный шар, к которому снизу были приделаны две рельсы — или что-то похожее на рельсы. Это была машина, грохочущая, вздымающая пыль машина, которую он никогда раньше не видел. И она поднималась и поднималась, пока ее рельсы не оказались высоко над землей, футах примерно в десяти-двадцати. Из хвоста валил черный дым.

— Вот это да! — изумился Редди. — Я был прав, это русские, чертовы русские!

Неожиданно летающая машина камнем рухнула на землю.

— Пошли, — на бегу крикнул Джош другу.

Кейси и Абдикадир тянули за рычаги управления основным двигателем, борясь с центробежной силой, создаваемой несущим винтом. Им удалось выключить его, после чего скорость вращения вертолета вокруг основного вала резко упала. Но без питания машина не могла оставаться в воздухе и перешла в свободное падение.

Земля неожиданно бросилась навстречу Байсезе. С устрашающей четкостью она видела, как осколки камней и куски грунта, на которых все еще оставалась убогая растительность, полетели во все стороны, отбрасывая длинные тени в свете слишком низко стоящего солнца. Женщина все думала, какой клочок этой враждебной земли станет ей могилой. Но пилоты не подвели. В самый последний момент выпуклая кабина рванула вверх и почти выровнялась. Байсеза понимала, насколько это важно. Возможно, им еще удастся выбраться из этой передряги живыми.

Последнее, что она видела, был мужчина, который приближался к гибнущей «Птичке-невеличке», держа какую-то винтовку на изготовку.

Вертолет ударился о землю.

Для Коли Слияние прошло почти незаметно. Все началось с потери сигнала, размытой картинки на мониторе и тишины в радиоэфире.

Утвержденное время отсоединения космического корабля «Союз» от орбитальной станции наступило. Состоялся обмен прощальными рукопожатиями, тяжелые двойные люки закрылись, и хотя отстыковка «Союза» еще не произошла, Коля уже покинул свое орбитальное жилище, где провел три месяца своей жизни. Теперь им предстояло лишь короткое путешествие домой, всего-навсего четыре сотни километров вниз сквозь атмосферу земли к ее поверхности, где Колю ждала молодая жена и дети.

Полное имя сорокаоднолетнего Коли звучало так: Анатолий Константинович Криволапов. Это было его четвертое дежурство на Международной космической станции.

Коля, Муса и Сейбл, экипаж «Союза», плыли сквозь бытовой отсек, направляясь в спускаемый аппарат. Оранжевые скафандры космонавтов, все карманы которых были доверху набиты сувенирами, которые они намеревались скрыть от глаз наземных команд, делали движения людей неуклюжими. Бытовой отсек должен был отделиться при входе в атмосферу и сгореть в ее верхних слоях вместе со всем хламом, накопившимся на МКС. Это касалось и медицинского мусора и изношенного белья. Сейбл Джонс, единственный представитель Америки, плыла впереди и громко выражала свое недовольство на грубом английском, свойственном южанам.

— Господи, а это что, казацкие портянки?

Муса, капитан «Союза», и Коля молча переглянулись.

Спускаемый аппарат представлял собой тесную маленькую кабину, внутри которой были установлены три сиденья. Несмотря на то что Сейбл готовили как системного техника этого корабля, на обратном пути на Землю ей отводилось едва ли не место пассажира. Поэтому она первой влетела в кабину и не без труда умостилась в правом кресле. За ней последовал Коля, который вскарабкался на отведенное ему по должности левое кресло бортинженера. Спускаемый аппарат был таким крошечным, что когда Коля направлялся в самый дальний его угол, то случайно зацепил ногу Сейбл, отчего та одарила его недовольным взглядом.

Наконец Муса, прижимая шлем к груди, тяжело опустился на свое кресло, словно яркий оранжевый шарик. Многослойный костюм космонавта делал этого и без того крупного человека еще больше. Кресла в кабине были так близко расположены друг от друга, что, когда все трое заняли свои места, их колени были прижаты в одну линию и Муса, пристегивая себя ремнями безопасности, неуклюжими движениями толкал Сейбл и Колю то в одну сторону, то в другую.

Несложно было предсказать реакцию Сейбл:

— Где делали эту штуку, на тракторном заводе?

Этого-то Муса и ждал:

— Сейбл, я три месяца мирился с твоей болтовней на станции, потому что ничего не мог с этим поделать. Там ты была капитаном. Но на борту «Союза» командую я, Муса Хироманович Иванов. И до тех пор, пока наземная команда не откроет люк и не вытащит нас наружу, вы, мадам… Как там у вас говорят… Заткнете свой чертов рот, дамочка!

Лицо Сейбл окаменело. В свои пятьдесят Муса был матерым космонавтом, которому и самому доводилось быть капитаном на космической станции и даже служить на Луне, хотя и не в должности командира международной базы. В тот момент все трое понимали, что сделанный Мусой выговор Сейбл слышали как их товарищи на станции, так и командование на Земле, что было куда важнее.

— Тебе это с рук не сойдет, Муса, — процедила сквозь зубы американка.

На ее угрозу капитан «Союза» ответил ухмылкой, затем отвернулся.

Спускаемый аппарат был заполнен доверху. Здесь находились основные системы управления кораблем, а также все оборудование и снаряжение, которое могло понадобиться во время их возвращения на Землю: парашюты, плавучие мешки, аварийно-спасательная укладка, аварийные пайки. У стен располагались контейнеры с материалом программы биомедицинских исследований (включая образцы крови и стула, а также сделанные лично Колей срезы бобовых растений и фруктовых деревьев, которые пытались выращивать в условиях невесомости). Все это следовало доставить на Землю с космической станции, поэтому контейнеры перетащили сюда, тем самым еще больше сократив пространство для экипажа.

С Колиной стороны иллюминатор остался незагроможденным. Космонавту открывалась непроглядная темнота космоса, кусочек голубой Земли, распорки и помятые микрометеоритами стены самой космической станции, сверкающие в не ослабленных озоновым слоем солнечных лучах. «Союз», который все еще был состыкован со станцией, находился во власти вращения этого превосходящего аппарат в размерах корабля. Перед глазами Коли мелькали тени.

Тем временем Муса выполнял необходимую перед отделением проверку, получая подтверждения от наземного командования и экипажа станции. Коле предстояло мало работы: основной его обязанностью в тот момент была проверка давления в своем скафандре. «Союз» был разработкой российских конструкторов, и, в отличие от американских кораблей, ориентированных на пилотов-людей, в соответствии с американскими инженерными традициями, большинство его систем работало в автоматическом режиме. Сейбл не переставала ворчать, пытаясь дотянуться до различных элементов управления кораблем, которые были расположены по всей капсуле, в разных местах и под разным углом. Некоторые были абсолютно недоступны, и по опыту бывалых космонавтов их было легче толкнуть палкой. Но Коля испытывал какую-то непонятную гордость за низкотехнологический утилитарный дизайн их «Союза».

«Союз» напоминал перечницу зеленого цвета с прикрепленными по бокам ее цилиндрических стенок кружевными крыльями, на которых располагались солнечные батареи. Сейчас он отражался в иллюминаторах орбитальной станции, купаясь в сверкающих огнях космоса. «Союз» был похож на нескладное насекомое и действительно был неуклюжей «старой пташкой» на фоне современных американских космических летательных аппаратов. Но эта «старая пташка» снискала себе международную славу. «Союз» родился в период холодной войны, во времена «Аполлона», и был действительно рассчитан на то, чтобы совершать полеты на Луну. Примечательным был тот факт, что история программы «Союз» была длиннее Колиной жизни в два раза. В 2037 году люди вновь вернулись на Луну — и на этот раз среди них были и россияне! Но в таких экзотических путешествиях для моделей серии «Союз» места не нашлось. Теперь этим надежным рабочим лошадкам суждено доставлять и забирать грузы на потрепанную временем Международную космическую станцию (славу которой давно затмили миссии на Марс), на которой велись научные исследования (значимость которых уже давно превзошли проекты на спутнике Земли). Но все же МКС оставалась на орбите, удерживаемая на плаву за счет безынициативности и гордыни политиков.