— Интересно, о чем она сейчас думает?

— «Что-то не похожи они на моих соседей», — проворчал Абдикадир.

После нескольких часов бесплодных попыток связаться с Землей Муса устало откинулся на спинку сиденья.

Три космонавта лежали бок о бок, в своих скафандрах напоминая больших оранжевых клопов. Впервые в тесной капсуле «Союза», прижатые друг к другу, они почувствовали себя не более удобно, чем в тюрьме.

— Не пойму, что случилось, — сказал Муса.

— Ты это уже говорил, — пробурчала Сейбл.

Снова наступило зловещее молчание. После того как пропала связь с наземным командованием, нервы у всех были натянуты до предела.

Проведя три месяца в настолько изолированном и замкнутом месте, как космическая станция, Коля решил, что начал понимать Сейбл. Ей было сорок. Родилась она в бедной новоорлеанской семье со сложной генеалогической историей. Некоторые из россиян, служившие с ней, восхищались твердостью ее характера, благодаря которой она сумела продвинуться так далеко. Даже сейчас, чтобы достичь чего-либо в космическом агентстве НАСА, необходимо было быть мужчиной и к тому же чистокровным англосаксом. Но находились и такие, которые проявляли меньшую терпимость, отпуская шуточки по поводу того, что если Сейбл была на борту, то необходимо было сделать перерасчет веса при запуске, учитывая то невероятное давление, которое оказывало начальство на ее женские плечи. Большинство соглашалось, что если бы она была россиянкой, то никогда бы не прошла психологические тесты, необходимые для проверки пригодности космонавта к полетам и пребыванию на орбите.

За три месяца этого космического дозора Коля научился довольно хорошо уживаться с Сейбл, возможно, из-за того, что был полной ее противоположностью. Криволапов был действующим офицером военно-воздушных сил, у которого в Москве осталась молодая жена и дети. Пусть полеты в космос и были для него увлекательным занятием, но надевать скафандр его заставляла возможность обеспечить будущее своим детям и послужить Родине. И его вполне устраивало, что его карьера строится сама собой. Коля видел, что в душе у этой женщины свирепствовало пламя амбиций, которое, без сомнения, не угаснет до тех пор, пока она не достигнет вершин своей профессии: станет командующим лунной базой «Клавиус» или получит кресло пилота марсианского звездолета. Вероятно, Сейбл не считала его возможной преградой на пути своего блистательного продвижения наверх.

Но Коля понимал, что с ней всегда нужно держать ухо востро. И теперь, когда они попали в столь проблемную и страшноватую ситуацию, он ожидал, что она вот-вот взорвется.

Муса хлопнул в ладоши, дав этим понять, что он снова готов приступить к обязанностям командира.

— Думаю, всем понятно, что в данный момент мы не сможем войти в атмосферу. Но не стоит волноваться. В былые времена советские космонавты имели всего лишь двадцатиминутную связь с командованием из девяноста минут пребывания на орбите. Поэтому наш «Союз» был разработан с учетом необходимости функционировать независимо…

— А может, проблемы не у нас, — перебила его Сейбл. — Что, если на Земле что-то случилось?

— Какой же должна быть неполадка, чтобы из строя вышли все наземные станции? — спросил Муса с легкой издевкой в голосе.

— Война, — сказал Коля.

— Подобные разговоры для нас сейчас бессмысленны, — сказал Муса жестким голосом. — Что бы там ни случилось, а связь с командованием скоро восстановят и мы вернемся к нашему плану полета. Все, что нам остается, так это ждать. А пока что у нас есть работа.

Он стал шарить рукой под своим креслом в поисках руководства во время пребывания на орбите.

Криволапов понимал, что командир прав: их маленький корабль сам никуда не полетит, и если уж ему придется задержаться на орбите до тех пор, пока планета разок — или два, или три — не повернется вокруг своей оси, то его экипаж должен помочь ему в этом. В норме ли давление в отсеках? Правильное ли соотношение газов? Вращается ли «Союз» должным образом, когда следует по своей длинной кривой, чтобы его солнечные панели ловили свет? Все это необходимо было проверить.

Вскоре все трое углубились в столь знакомые и почему-то успокаивающие шаблонные проверки, словно в тот момент, как показалось Коле, они были хозяевами своей судьбы.

Но всем было ясно, что все изменилось, и этого нельзя было игнорировать.

Союз вновь направлялся в тень планеты, и Коля, чтобы хоть как-то подбодрить себя, смотрел в иллюминатор, стараясь разглядеть желто-оранжевые огоньки больших городов.

Но там все было укрыто мраком.

Что-то в этой женщине из будущего — если это действительно было так! — манило Джоша. Черты ее лица были правильными, если не сказать прекрасными, нос был стильным, подбородок — квадратный. Ее глаза были светлыми, а коротко подстриженные волосы — блестящими. В ней чувствовалась сила, в том числе и физическая, которую ему никогда не доводилось наблюдать у других женщин: оказавшись в столь беспрецедентной ситуации, она оставалась уверенной в себе, пусть даже нервничала от усталости.

Даже когда наступила ночь, он не переставал ходить за ней по пятам.

По словам Байсезы, этот день был самым длинным в ее жизни, несмотря на то что несколько часов в нем куда-то исчезли, поэтому распоряжение капитана Гроува накормить и разместить нежданных гостей в крепости оказалось как нельзя кстати. Но они упорно настаивали на том, чтобы им сначала разрешили кое-что сделать. Абдикадир хотел навестить Кейси, другого пилота, и вернуться к своей летающей машине, которую называл «Птичка-невеличка».

— Нужно стереть память бортового компьютера, — сказал он. — Там есть деликатные данные, особенно по авиационной электронике…

Джош был в восторге от рассказов об умных машинах. Он представлял себе, как в воздухе повисла куча невидимых телеграфных проводов, по которым во все концы света летят загадочные и важные сообщения.

Капитан Гроув не стал ему в этом мешать.

— Все равно не вижу для нас никакого вреда в уничтожении того, природу чего я даже не понимаю, — сказал он холодно. — К тому же, господин уорент-офицер, вы сказали, что так поступить велит вам ваш воинский долг, и я это уважаю. Пространство и время могут растаять, как карамель, а долг все равно останется.

В свою очередь Байсеза хотела проследить путь, который пролетел ее вертолет, перед тем, как рухнуть на землю.

— Нас сбили, и мне кажется, что это произошло как раз в тот момент, когда мы заметили, что солнце прыгнуло со своего места. Понимаете, если мы каким-то образом прошли сквозь… сквозь барьер во времени, то тот, кто в нас стрелял, тоже должен находиться по эту сторону…

Видимо, капитану Гроуву, как и Джошу, бросилась в глаза усталость на лице лейтенанта Датт, поэтому он решил, что лучше отложить ее путешествие до утра. Но Байсеза продолжала настаивать на немедленном отправлении, как будто бы любое промедление означало, что она покорилась экстраординарной действительности. В конце концов капитан дал добро на незамедлительное проведение вылазки. Уважение Джоша к Гроуву из-за рассудительности командующего и его способности понять других возросло. Британский офицер не лучше других понимал, что происходит, но он тем не менее пытался идти навстречу людям, которые буквально свалились с неба на вверенную ему территорию.

Полевой отряд собрали быстро: Байсеза, Джош и Редди, которые оба напросились сопровождать ее, и небольшая группа солдат, возглавляемая Бэтсоном, рядовым из Ньюкасла, который, видимо, своими действиями произвел на Гроува благоприятное впечатление и получил повышение.

К тому времени, как они выдвинулись из крепости, тьма постепенно окутывала все вокруг. Солдаты несли в руках масляные лампы и горящие факелы. От места падения вертолета они направились прямиком на восток. По расчетам Байсезы, до интересующего ее места было не больше мили.