— Какая прекрасная перспектива, — вздохнул Джош. — Должно быть, будущее — удивительное место, — он повернулся к ней. — Как же все это странно. Как захватывающе… быть здесь с вами… быть потерявшимися во времени, вместе!
Байсеза протянула руку и приложила свой указательный палец к его губам.
— Спокойной ночи, Джош.
Она перевернулась на другой бок, натянула на себя свое пончо и свернулась клубком.
Он лег на спину и стал прислушиваться к своему бешено прыгающему сердцу.
На следующий день земля под их ногами неуклонно пошла на подъем, становясь все более неровной и безжизненной. Чистый воздух стал разреженным и, хотя солнце светило ярко, более холодным, а когда с севера налетал ветер, то и жутко холодным. Стало ясно, что никакой угрозы нападения со стороны пуштунов или кого-либо еще не ожидается, и Бэтсон перестал высылать вперед дозоры, отчего их продвижение ускорилось.
Летный костюм Байсезы, который был рассчитан на любые погодные условия, довольно хорошо защищал ее от холода, но остальным приходилось нелегко. С каждым порывом безжалостного ветра солдаты все сильнее кутались в свои одеяла и сетовали на то, что следовало бы прихватить зимние шинели. Редди и Джош полностью погрузились в свои мысли и казались подавленными, как если бы ветер понемногу вытягивал из них последние силы. Такого никто не ожидал: даже бывалые солдаты, которые давно служили в Джамруде, не могли припомнить, чтобы в марте случались такие холода.
Но они упорно продолжали идти. Даже Киплинг почти не жаловался. По его словам, он так замерз, что ему было не до этого.
Четырнадцать из двадцати солдат их отряда были индийцами. За все время их похода у Байсезы сложилось впечатление, что европейцы сторонятся сипаев. Да и амуниция и оружие у тех были похуже.
— Когда-то соотношение британских солдат к индийским было один к десяти, — рассказывал ей Редди. — Но восстание[13] все изменило. Теперь на каждого европейца приходится три индийца. Лучшее вооружение, в том числе и артиллерия, находятся в руках британских солдат, а индийцев вполне можно использовать в качестве погонщиков мулов. Никто не будет готовить против себя армию потенциальных бунтовщиков. Здравый смысл, понимаете ли. Не забывайте, что Индийская гражданская служба держит лишь около тысячи человек — всех этих храбрых людей с равнин! — чтобы управлять страной с населением в четыре сотни миллионов. Только благодаря армии такая авантюра возможна.
— Именно поэтому, — сказала Байсеза, — вам и необходимо самим взрастить будущую элиту Индии. Здесь же не Америка или Австралия. Британские колонисты или их потомки никогда не превзойдут по численности коренное население этой страны.
В ответ Редди лишь покачал головой.
— Со всем уважением к вам, конечно, но вы говорите о том, чтобы увеличить толпу бабу. Такие разговоры могут казаться разумными в Лондоне, но не здесь. Вы, должно быть, слышали о Лакхнау, в котором почти всех белых вырезали подчистую! Вот на какой пороховой бочке мы сидим. Можно оставлять себе лучшие винтовки, но, вбивая в голову бабу идеи свободы и независимости, вы тем самым даете ему самое мощное оружие — оружие, для которого он пока не созрел.
Такая небрежная забота действовала Байсезе на нервы. Но она понимала, что Редди действительно был представителем своего класса, пусть даже и более ярко выраженным, чем многие. Она успокаивала себя мыслью, что Редди был абсолютно не прав в своем видении будущего, даже того, которое наступит при его жизни. Сражениям казаков против индийской конницы в Средней Азии, которых так давно боялись в Лондоне, не суждено случиться. На самом деле Россия и Британия окажутся союзниками перед лицом нового общего врага в лице кайзера. Британскую империю всегда интересовали лишь расширение своих границ и обогащение, но ее наследие, оставленное в этом регионе, не всегда носило негативный характер. После нее в Индии сохранился отлаженный государственный аппарат, и вплоть до времени Байсезы эта страна была второй по величине демократией в мире, уступая лишь Европе. Но происшедшее с благими намерениями разделение, когда британцы ушли из Индии, почти сразу привело к трениям и напряженности, которые окончились ужасным разрушением Лахора.
Она не переставала себе напоминать, что такой была прежняя история. Уже спустя несколько дней после того, как она здесь очутилась, Байсезе показалось, что она заметила перемену в поведении сипаев. Теперь они были менее почтительны с белыми, как если бы им стали известны некоторые события в будущем, а именно, что бабу, такие как Ганди, да и как Байсеза, рано или поздно победят. Даже если время каким-то образом вернется в свое прежнее русло, она сомневалась, что этот кусочек истории, который она осквернила своим присутствием, останется таким же, каким был до ее появления.
Вскоре они зашагали между большими холмами, и когда северный ветер врывался в окруженные кручами долины и теснины, идти было еще сложнее. И это были только предгорья!
Наконец они выбрались из последней усеянной холмами долины, и перед их глазами предстали горы. Их вершины были покрыты яркими серо-белыми ледниками, которые срывались вниз и сползали по склонам. Даже находясь за несколько километров, Байсеза слышала рокот и хруст ледяных рек, когда те пробивали себе дорогу по изрезанным трещинами горным бокам.
Потрясенные увиденным, люди остановились.
— Боже всемогущий, — воскликнул Редди. — Сипаи говорят, что в прошлый раз здесь этого не было.
Байсеза достала свои очки ночного видения и переключила их в режим бинокля. Она внимательно осмотрела подножия гор. За их остроконечными вершинами повсюду расползался лед. Отсюда начинался ледниковый покров.
— Думаю, перед нами кусочек ледникового периода.
Дрожа всем телом, Редди обхватил себя руками, надеясь согреться.
— Ледниковый период… Да… Я уже слышал эту фразу. Об этом упоминал профессор Агассис[14], кажется… весьма спорная идея… Спорная и не больше!
— Еще один скачок времени? — поинтересовался Джош.
— Посмотрите туда, — она показала на подошву гор.
В том месте ледники резко останавливались, образуя барьер. Но вверху они продолжали медленно и неумолимо сползать, и было видно, как в барьере появлялись трещины и от него откалывались куски, как от огромных оказавшихся на берегу айсбергов. Лед сиял ярко-голубым светом. У основания барьера он уже таял, и неторопливые потоки воды стекали вниз.
— Наверное, там пролегла еще одна граница. Как та ступень, что мы обнаружили на равнине.
— Да, вижу, — сказал Джош, затаив дыхание. — Еще одна граница между мирами, ты как считаешь, Редди?
Но бедняга Редди, страдающий близорукостью, мало что мог видеть сквозь свои обледеневшие очки.
— Возвращаемся, — сказал Бэтсон, стуча зубами. — Мы увидели то, что хотели увидеть, и дальше идти не можем.
Все были с этим согласны.
Тут в кармане у Байсезы пикнула рация. Она достала из кармана гарнитуру и всунула наушники в ухо. Это было сообщение от Кейси, присланное на короткой волне. Одна из разведывательных команд капитана Гроува обнаружила в долине Инда нечто, похожее на армию, многочисленную армию. Также на свою самодельную радиостанцию он получил сигнал. Сигнал из космоса. Ее сердце забилось быстрее.
Перед тем как развернуться и уйти, Байсеза в последний раз пробежала глазами по основанию ледника и подумала, что не было ничего удивительного в том, что творилось с погодой. Этого огромного куска льда не должно было быть здесь. Холодный ветер, пришедший из этих мест, отрицательно отразился на погоде на много километров вокруг, а когда лед растает, местные реки выйдут из берегов и начнутся наводнения. Конечно, это случится при условии, что ничего не изменится и больше не будет временных аномалий…
Тут Байсеза краем глаза уловила движение. Она навела туда бинокль и увеличила дальность. Две, три, четыре фигуры двигались в холодных голубых тенях ледника. Они шли на двух ногах и были одеты во что-то темное и тяжелое — в шкуры, возможно. В руках у них были палки или копья. Существа были низкорослые, широкие, с массивными округлыми плечами и огромными мускулами. Байсезе они показались накачанными игроками в американский футбол. Кейси кусал бы локти. Над ними она заметила крохотные вспышки, расположенные на регулярном расстоянии друг от друга. Цепочках серебряных сфер, таких же, как Глаз.
