— Ты знаешь, Деваки, меня порой потрясает бездна культуры, накопленная нашим народом. Я надеюсь, что когда-нибудь наш народ станет достойно жить на этой земле, он заслужил это… — и Ананд посмотрел в глаза Деваки.

— Пора спать, дорогой… Не забудь только, что ты обещал мне недельный отпуск.

— Да?

— Конечно. Вспомни, когда мы ехали из Пуны.

— Деваки, милая, завтра же к обеду я освобожусь. Придется запрячь Раджу.

— А почему ты экономишь? Возьми себе администратора.

— Да, надо бы…

— А что ты будешь делать с домом в Кении? — вдруг спросила Деваки.

— Это пусть дядя решает. А вообще-то мы ведь поедем с тобой гуда и поживем с месяц, хорошо? Это удивительная страна, Деваки!

— Я видела твои фотографии. Там красиво и дико! Ананд, ты бы написал о Кении, ведь ты пробыл там целых четыре года! Можно написать о ее природе, о животном мире, об экономике, о людях, племенах…

— Да, хорошо бы. Но, скорее всего, время у меня появится только на старости лет.

— Надо писать дневник. Каждый день по странице, пока все помнится, а когда поедем туда, все систематизируешь.

— Ты у меня просто профессор, Деваки. Хорошо, я попробую.

— Ведь это будет прекрасным подарком твоему потомству.

— Что?

— Потомству.

— А! Да, да…

Вернувшись к обеду домой, Ананд столкнулся в холле с доктором, который шел к выходу, держа в правой руке кейс. Его провожал Раму.

— О, доктор! Добрый день! Рам, рам!

— Рам, рам, господин Ананд! Рад вас видеть. Вы прекрасно выглядите.

— Вы тоже, доктор.

— Только что я осматривал вашу супругу, и должен вас обрадовать…

— Что?!

— Обрадовать, — повторил доктор. — Хотя нет, пусть она скажет вам сама… До свидания, господин Ананд! — откланялся доктор.

Ананд даже не успел ответить ему, как тот скрылся за дверью. Он быстро поднялся наверх и осторожно постучал в комнату Деваки. Никто не отозвался, и Ананд открыл дверь. Но ее там не было. Оказалось, что Деваки была в спальне. Она, напевая, стелила постель.

— Деваки, как самочувствие?

— Хорошо, дорогой супруг. Итак, неделя отпуска, да?

— Да, да! Сейчас, милая, позвоню Радже и сделаю кое-какие распоряжения. Внизу я встретился с доктором. Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не случилось?

— Я же тебе сказала, что хорошо.

Ананд пошел вниз, звонить в контору.

После обеда, отдыхая на тахте, Ананд поглядывал на супругу, которая развешивала новые шторы.

— Ананд, надо приобрести новый пылесос. Раму говорит, что этот перегревается и уже плохо чистит.

— Хорошо. Вот отдохну немного и поеду в магазин.

— Зачем? Ты позвони и закажи. Пусть привезут. Я не хочу из-за пустяков расставаться с тобой.

— Деваки! Принеси мне вина! — попросил он.

— Ладно, принесу, только один бокал.

— Конечно! Мне вполне хватит! И еще грушу, кашмирскую, медовую…

— Будет исполнено, мой господин! — и она, качнувшись в талии, закрыла за собой дверь.

Ананд с удовольствием выпил белого терпкого вина и съел грушу и яблоко.

— Ты очень правильно питаешься! — смеясь, сказала ему жена. — Совсем не ешь мяса. Цвет лица у тебя стал светлым и чистым. А главное — взгляд! — И она засмеялась.

Ананд взял жену за голову обеими руками и поцеловал ее.

— Пойдем в сад, Ананд?

— Пойдем.

— Видишь, на моем розовом кусте — два цветка. И какие они красивые!

— Они просто прекрасные! — согласился с ней супруг. Он наклонился и поочередно понюхал каждый из них.

— Второй цветок расцвел и во мне! — и она положила на живот ладони.

— Неужели, Деваки?! Господи, какое счастье! Ты снова будешь матерью! — Ананд совершил глубокий пронам — наклонился и коснулся ступни жены, а она поцеловала его в голову.

— Ананд, я счастлива. У меня снова выросли крылья. Одно крыло — это Кишен, а второе… будет девочка.

— Наверное! — радостно согласился с ней Ананд и побежал в холл.

— Раму! Неси что-нибудь выпить! У нас радость! У нас снова будет ребенок!

— Я сама принесу! Не надо гонять старого человека, — весело сказала Деваки.

— Что вы, госпожа, подавать вино — это лучшая работа на свете, — и старик тоже улыбнулся. Около глаз у него вспыхнули морщины, собравшись в лучистый пучок…

Со стороны равнины к воде галопом выбежало стадо буйволов, состоявшее примерно из тридцати голов. Они, расталкивая антилоп и зебр, принялись утолять жажду. Затем плюхнулись в жижу и стали валяться в черной илистой грязи.

Джавар и Мумба сидели в машине. Джойс на всякий случай не выключил зажигание.

— Все! — сказал Джавар, и передал кинокамеру Мумбе. — Я заснял потрясающий фильм для своего внука и… внучки.

— Что, бвана, у вас уже и внучка есть? — спросил Мумба, коверкая английский.

— Да, Мумба! Вчера мне сообщил об этом племянник. Он звонил из Бомбея и сказал, что Деваки родила девочку. Теперь, мои дорогие, мне пора подумывать о возвращении на Родину. Мумба, если хочешь, поедем со мной!

— Нет, нет, бвана, спасибо! Африка — моя жизнь. Здесь — мой народ, мои горы, реки, буйволы. Нет, нет! Здесь я умру!.. — затараторил Мумба на суахили.

— Тогда строй потихоньку себе дом. Денег я дам тебе взаймы под проценты.

— Спасибо, бвана.

— Но это будет не так скоро, Мумба. Я пока еще в силе. Мне и самому жаль покидать эту прекрасную страну. Пока я поживу здесь.

— Да, бвана, именно прекрасную! — восторженно поддержал его Мумба.

«Но Индия все равно прекрасней!» — подумал Джавар и сказал:

— Поехали, Джойс! Мумба! Хорошо закрыл футляр?

— Да, да, бвана! Не беспокойся.

— Завтра улетаю на неделю, Мумба. Как следует упакуй дикий мед, ладно?

— Хорошо, господин.

В аэропорту Джавахарлала встречали все, кроме Деваки. Она была дома с грудным ребенком.

Кишен первым подбежал к Джавару и бросился ему на шею. Тот, просто обомлел от счастья и неожиданности. Он был очень доволен, что его встречает столько людей. Здесь были Ешода, господин Саксена с супругой, Ананд и два новых его сотрудника.

— Вы встречаете меня, будто какую-то знаменитость! Хотя, вы знаете, я оказался неплохим режиссером. Завтра приглашаю всех на просмотр фильма о Кении, об Африке, ее людях, природе и животном мире.

— Невестушка! — раздался густой баритон.

— Я здесь, дядя! — улыбающаяся, светящаяся, как весеннее солнце, Деваки встретила Джавара и низко поклонилась ему.

— Вот теперь я вижу прежнюю Деваки, вечно юную, молодую, счастливую, как и я! — дядя поднял руки кверху и весело расхохотался.

— Дядя! Можете не просить меня приготовить вам кюфты. Пока вы переоденетесь, они уже будут дымиться на столе! — торжественно объявила Деваки.

— Дорогая невестушка! Ты меня просто поражаешь своей предупредительностью, хорошей памятью и добротой… — он отвернулся, вынул платок и промокнул глаза.

— Ананд! — позвал он. — Раджа! Идите все ко мне…

— Слушаюсь, господин полковник! — сказал, подбегая к нему, Раджа.

— Быстрее, все — на стол! — распорядился дядя. — Дикий мед — Кишену! Остальное всем вам!

В столовой собрались: Ананд, Раджа, Деваки и Кишен, которого Ешода оставила до утра, так как ему очень хотелось посмотреть фильм об Африке и пообщаться с сестричкой.

— Деваки! Ты просто очаровала меня. Мне кажется, что я помолодел лет на тридцать! Спасибо тебе! — дядя встал с полным бокалом в руке. — Я пью за мою невестку! — провозгласил он тост, и все дружно поддержали его.

Кюфты были необыкновенно сочны и ароматны. Природа Индии, которая щедро дарит разнообразнейшие пряности и зелень, рассыпалась в воздухе гаммой запахов, входила в кровь и плоть вместе с этим прекрасным кушаньем.

Джавар буквально засыпал всех подарками.

— А у меня бочка дикого меда! — хвастался Кишен. — Дедушка, ну давай смотреть кино об Африке! И о животных!