— У меня сейчас свадебное путешествие, поэтому не хотелось бы заниматься делами. Но я прилечу к вам еще раз, специально, чтобы заключить контракт, или пришлю коллегу. А сейчас, если можно, я приобрету у вас вот этот ковер с великолепным павлином — в подарок моей жене, — и он вынул из кармана чековую книжку.

— Что вы, господин Ананд! Я вам его дарю! — возразил Али Шах.

— Нет, нет! Этот я хочу подарить жене! — настоял Ананд и выписал чек на сумму, указанную в прейскуранте.

— Ну, хорошо. Тогда я вам пришлю этот ковер и еще один, который выберу сам, — серьезно согласился Али Шах.

«Не обиделся ли он?» — подумал Ананд.

— Я приглашаю вас с супругой посетить мой скромный дом, — вежливо пригласил хозяин, когда они расставались, и Ананду ничего не оставалось, как принять предложение, имея в виду, что отказ будет сразу же известен дяде Джавару.

Он откланялся и пешком отправился в гостиницу. Деваки только что вернулась из кино.

— Разве можно здесь ходить в кино и читать книги, Деваки? — спросил Ананд. — Вокруг — живое кино и живые книги, музыка в архитектуре и логос, реализованный в природе, — философски заметил он ей.

— Не обижайся, Ананд. Это для контраста, как пауза, — спокойно ответила она.

— Логично, милая!

Они обнялись, а потом поделились впечатлениями, полученными в прошедшие дни и часы.

Когда человек счастлив, такое понятие, категория, как Время, перестает существовать. Счастливый человек, или же человек, находящийся в состоянии счастья, сам в себе содержит Время, а человек, «изгнанный из рая счастья», то есть локальный, находится в потоке Времени. Разница немалая. А потому Ананд и Деваки частично были опутаны сетью могучего божества Природы, изолированы от Добра и Зла. А где-то там, за семнадцатью вершинами Гималаев, может быть рядом, есть сказочная страна Шамбала, где нет ни зла, ни насилия, ни лишений, ни нищеты, ни богатых, ни бедных, ни болезней, ни смерти, где царят благоденствие и любовь, мудрость и истина…

После плотного обеда у Али Шаха, в гостях у которого они побывали, Ананд и Деваки шли пешком. Под широкими платанами было уютно и прохладно. Глубокая и плотная тень от высокой, густой и широкой кроны была не просто тенью, а объемным оазисом.

— Да, мусульманская кухня положительно повлияла на чисто индийскую, — заметил Ананд, гладя на гибкую фигуру Деваки.

«Наливное яблоко, — подумал он. — Да и я вроде бы ничего», — и, довольный, улыбнулся.

— Для пищеварения вредно так питаться и для сердца тоже, — ответила ему жена.

— Но это же не так часто: когда гости или праздники.

Они шли по тихой широкой улице. По одной ее стороне росли яблони, празднично унизанные плодами — золотистыми, румяными, краснобокими, темно-красными и белыми.

— Какие крупные яблоки! — восхищалась Деваки.

— А вон на той стороне — груши, крупные, как колокола.

Упавшие спелые плоды источали сладкий аромат, привлекая к себе множество пчел.

Подул легкий ветерок, и стал накрапывать косой дождь. Но потом еще одно темное облако заслонило солнце и пошел уже сильный дождь. Ананд и Деваки ускорил шаг. Дождь еще более усилился. Блеснула молния, и загремел гром. До гостиницы оставалось ходьбы минут десять, а назад, до Али Шаха, тоже.

— Мы намокнем, Деваки, а это нежелательно, мне кажется, — сказал он, прижимая ее к себе. — Давай где-нибудь спрячемся?

— Но где? Под деревом? — засмеялась она и побежала под высокую грушу.

— Нет, давай зайдем в любой дом и переждем дождь, — предложил Ананд, следуя за женой. — Что творится!

Не долго думая, он толкнул первую попавшуюся калитку, и они вошли во двор небольшого двухэтажного коттеджа. Ананд постучал.

Викас, услышав стук, крикнул жене:

— Ешода! Там кто-то пришел! Открой!

Та открыла дверь. Перед ней стояла прекрасная молодая пара. Они были без зонтов и плащей.

— Входите, входите, прошу вас! — пригласила молодая хозяйка. — Не дай Бог, промокнете! Скорее, проходите.

Ананд и Деваки пошли в просторную гостиную, стены которой были увешаны коврами.

Навстречу молодой чете, слегка сутулясь, как боксер на ринге, вышел Викас.

— Очень рад вас видеть! — воскликнул он, обращаясь к Деваки.

— Но я вас не знаю! — смутилась та.

— А я, по-моему, знаю! — торжественно произнес хозяин и улыбнулся своей добродушной и ослепительной улыбкой. Он откинул со лба кудрявые волосы, поглядел на гостей серыми приветливыми глазами и предложил присесть в глубокие мягкие кресла.

— Но разве мы знакомы? — озадаченно спросил Ананд.

— А я все знаю: вы попали под дождь, увидели наш дом, он вам понравился, и вы решили переждать здесь. И правильно сделали. Так? Я не ошибся? У меня удивительная интуиция! Викас сел в кресло напротив, широко расставив ноги.

— Да, вы угадали! — ответила Деваки.

— Так прошу вас, чувствуйте себя, как дома.

— Да, да! — подтвердила его жена.

— Я люблю принимать неожиданных гостей, — уже серьезно объявил хозяин. — Незваный гость — лучший гость! — произнес он с восторгом, подняв вверх указательный палец.

— Благодарим вас, — поклонившись, сказал Ананд.

— Прошу вас! Это моя жена — Ешода, — Викас взял за руку свою супругу и засмеялся. — А меня зовут Викас. Жена, правда, предпочитает называть меня Вики, но я уже смирился с этим.

— Да, — мило улыбнулась Ешода.

Она была одного возраста с Деваки. Так же стройна и изящна, однако линии ее фигуры были не совсем плавными. В ее больших, открытых глазах светился ум, но не было в них «изюминки». Словом, во всем ее облике не было того обаяния, которое сразу захватывает, накрывает, как легкая волна, не было того, чем обладала Деваки — внутренним энергетическим и духовным соучастием с миром, магнетизма. Но ее манеры в некоторой степени восполняли этот пробел, хотя это всего лишь иллюзия, как одежда и украшения.

Зато Викас был само обаяние — весь на виду, от него исходила добрая энергия. Его глаза светились мужеством, прямотой и смелостью. По всему было видно, что его любят в обществе.

Ананд сразу обратил внимание на висевшие на ковре пенджабский лук и щит, двустволку и кинжалы прекрасной работы. Ему сразу же вспомнились привычки дяди — заядлого охотника, мужественного, прямого и необыкновенно доброго человека. Викас чем-то напоминал его.

— Меня зовут Ананд, а это — моя жена, Деваки, — вежливо сказал Ананд и тут же спросил: — Вы охотник?

— Нет, любитель. Охочусь иногда, время от времени.

— Я это и имел в виду.

— Родился я в Пенджабе, когда мой отец там работал. Он-то и приучил меня с детства к этому занятию, — пояснил Викас.

— Простите, а где сейчас ваши родители, Викас? — спросил Ананд.

— В Бомбее. У них там дом. А здесь я живу всего лет десять. Я сразу понял, что вы недавно поженились и совершаете свадебное путешествие, верно? И живете в Бомбее! Я все угадал? У меня блестящая интуиция! — сыпал словами Викас.

— Вики, можно мне вставить слово? — мягко, но настойчиво вмешалась супруга.

— Пожалуйста! — ответил тот.

— Я согрею обед? — обратилась Ешода к гостям.

— Нет! Что вы! Мы только что обедали, — отказалась Деваки.

— О, Боже! Причем тут обед? — вскакивая с места, воскликнул Викас. — Люди попали под дождь, им согреться нужно! — и он открыл резной бар из красного сандала.

Батареи бутылок с пестрыми наклейками и латинскими буквами как бы приглашали: «Возьми меня и выпей!».

«Хорошим винам не нужны этикетки!» — вспомнилось Ананду слова Шекспира.

— Что вам угодно? — обратился хозяин к Ананду. — Ром, виски, водка, ликер?

— Нет, нет! — отказался Ананд, приложив ладонь к груди в знак благодарности. — Мы переждем дождь и все.

— А по-моему, вам спешить некуда! Посидим, выпьем чуть-чуть, — медленно, с расстановкой говорил Викас, словно изображал голосом процесс выпивки.

— Ну хорошо, — не устояв, согласился Ананд, — бренди.

— Бренди? — запротестовала Деваки. — Нет, нет! Нам еще возвращаться!