Маг остановился в паре шагов от дремучих зарослей и что-то сказал по-эльфийски. И тут же деверья вздрогнули, заскрипели толстыми стволами, оторвали могучие корни от земли и разошлись в стороны, открывая нам проход в сердце леса. И только сейчас я понял, что это были вовсе не деревья, а энты, охранявшие вход в священный город Светлоокой Богини.

«Добро пожаловать в Ималь!»

+1000

Посещая Эльфийский квартал в Вальведеране, я постоянно задавался вопросом: откуда у ушастых такое предубеждение в отношении камня? За исключением храма Богини, все остальные постройки были изготовлены исключительно из дерева. Да и сам храм для них возвели люди. И это при том, что местами еще сохранились руины эльфийских городов, на строительство которых некогда шел и гранит, и мрамор, и песчаник. Но с тех пор как эти города были покинуты их обитателями, ушастые отдавали предпочтение именно древесине. На этот счет существовало немало различных, часто противоречащих друг другу легенд, но ни одна она не могла дать хотя бы более-менее приемлемого объяснения.

Та же картина наблюдалась и Имале: ни одной каменной постройки! Я не заметил здесь камня даже в качестве декоративной составляющей. Только древесина. В поселении не было ни улиц в общепринятом понимании этого слова, ни какого-то объяснимого плана застройки. Такое впечатление, будто жилье каждый возводил там, где ему вздумается. Одни дома знакомой по Эльфятнику архитектуры кучковались группами. Кроме тропинок, порой выложенных деревянным брусом, их соединяли ветхие на вид висячие мосты. В большинстве своем это были двух или трехэтажные строения, стоявшие на открытой местности. Другие - чаще всего одноэтажные и более громоздкие - стояли в гордом одиночестве, многие - под кронами вековых деревьев, каковые росли только в этой части Изумрудного леса, раздобревшие и окрепшие благодаря животворной эльфийской магии. Эти деревья были настолько огромны, что даже среди их ветвей я замечал постройки, способные вместить пару многодетных семей. К домам среди ветвей вели лестницы, обвивавшие могучие стволы лесных гигантов, и все те же навесные мосты.

Теперь, попав в Ималь, я был согласен с теми, кто утверждал, что во всем Годвигуле не существует другого такого города. Но, на мой взгляд, те, кто восторгался Ималем, льстили ушастым. Да, это было довольно необычное поселение, но не более того. Лично мне были куда милее тесные улочки Вальведерана - города, похожего на каменные джунгли.

Пока мы шли к центру поселения, на нас со всех сторон смотрели эльфы. Они почти ничем не отличались от своих побратимов, которые однажды решили переселиться в города Карнеолиса. Единственное различие заключалось разве в нарядах. Эльфы Вальведерана выглядели зажиточнее их лесных сородичей. Ни в одном из городов мне не довелось повстречать ушастого, похожего на крестьянина. Здесь же они попадались на каждом шагу. Земледельцы сосредоточенно обрабатывали грядки под стенами своих домов и отвлекались лишь для того, чтобы проводить взглядом Проклятого, посмевшего ступить на священную землю Богини Смилион. Впрочем, чем ближе к центру, тем меньше Ималь напоминал большую деревню. И дома здесь были роскошнее, и обитатели опрятнее. И в этом эльфийский город ничем не отличался от такого же в королевстве людей.

Время от времени нам встречались беженцы, изгнанные из людских поселений обиженной Богиней Яри. Я помню смиренные лица тех, что шли по улицам Вальведерана. Эти же смотрели на нас... Нет, это еще была ни ненависть, но чувство, очень близкое. И я не мог их за это осуждать. Однажды они поверили людям, пришли в их города, обосновались, казалось, навсегда. Большинство родилось в этих самых городах и не представляло уже другой жизни. А потом все пошло прахом. Им пришлось бросить все: дома, хозяйства, лавки, мастерские, имущество, друзей, прежние привычки - и со скудным скарбом в руках вернуться туда, откуда однажды ушли их предки и где на них смотрели, как на чужаков.

Впрочем, беженцев было не так уж много, и это казалось мне странным. Особенно, если учесть, что вместе с эльфами уходили и кланы Звездных, оставшихся преданными Светлоокой Богине.

- Что-то я Пролесков не вижу,- заметил я, обращаясь к Кареоке.

- Они все еще в пути и доберутся до Ималя лишь через несколько дней.

- Почему они не воспользовались Телепортом?

- Ты разве не слышал: все Телепорты заблокированы.

- Я думал, это касается только посторонних, таких, как я.

- Нет, это касается всех. Поэтому даже самым знатным и высокопоставленным эльфам из Вальведерана приходится терпеть все тяготы пути наравне с остальными. Для наших тоже не было сделано никакого исключения, и Свилар идет по степи пешком так же, как рядовой член клана.

- А эти?- я кивнул на беженцев, которых распределяли по домам тех, кто согласился их приютить.

- Эти, должно быть, пришли из Ярма и окрестных деревень. Город расположен неподалеку, поэтому они подоспели первыми. Очень скоро беженцев будет гораздо больше, когда появятся те, кому пришлось покинуть Сток, Канинс, Грин, а тем более - Вальведеран.

- Странно все это,- пробормотал я.

- Что?

- Для своих ушастые могли сделать исключение и открыть Порталы.

- Мне тоже так казалось. А потом пришло в голову: это очень похоже на маленькую месть за то, что однажды они ушли из Изумрудного леса.

- Может быть, хотя это как-то мелко для ушастых, кичащихся своими понятиями о чести и достоинстве.

- Ты слишком предубежденно относишься к эльфам,- упрекнула меня девушка.

- Я отношусь к ним ровно так, как они того заслуживают.

Взглянув в спину чародею, Кареока придержала меня за руку и тихо сказала:

- У меня будет к тебе огромная просьба: никому не рассказывай о шкатулке, которую мы забрали из кланхрана. Тем более, эльфам...

- Почему?- удивился я.

- ...И не спрашивай - почему. Пожалуйста!

- Хорошо,- пожал я плечами.

Что за таинственность такая?!

Совет старейшин заседал в просторном одноэтажном здании, похожем на шатер с фигурной покатой крышей. Рядом с ним я заметил Площадку Возрождения. Увы, судя по потухшим магическим знакам на камне, она была дезактивирована, поэтому мы не могли к ней привязаться. Причина была понятна: Площадка помимо всего прочего была еще и Порталом, с помощью которого в Ималь могли проникнуть... да кто угодно!

- Тебя уже ждут,- сказал сопровождавший нас эльф Кареоке, и она прошла внутрь строения, миновав застывших у входа охранников. Я сунулся, было, за ней, но мне тут же преградили дорогу. Маг пояснил: - Светлоокая Богиня пригласила тебя в свой город, но это не значит, что тебе позволено совать свой нос, куда вздумается. Держись подальше от наших жилищ, вор, не создавай неприятностей и помни - я слежу за тобой!

При всей своей неприязни к эльфам, я, честно сказать, ожидал более радушного приема. Впрочем, моя репутация среди ушастых была слишком низка, чтобы рассчитывать на нечто большее.

- Кто ты вообще такой?!- спросил я чародея.

- Меня зовут Тираль Лигрин. Я комендант Ималя. Именно я отвечаю за спокойствие и порядок в городе. Я не вправе осуждать решения Богини, но будь моя воля, я бы не пустил тебя даже на порог. Потому что всякий раз, когда в Имале появляются прохвосты, подобные тебе - жди беды.

- Очень хорошо, что решения в этом городе принимаешь не ты,- заметил я.

- Даже не пытайся проверить так ли это на самом деле. Малейшая оплошность с твоей стороны - и тебя не спасет даже заступничество Светлоокой.

- Я понял,- мне надоело препираться с самонадеянным эльфом.- Скажи лучше, где я могу остановиться в вашем «гостеприимном» городке?

- У нас есть постоялые дворы, где могут останавливаться дрэгги.

Я не сильно разбирался в элифийском, но точно знал, что для названия людей ушастые употребляли два слова: итлан и дрэгг. Первое переводилось как «младший» и считалось чуть ли не любезностью. А вот если ушастый называл человека дрэггом, значит, он намеренно собирался его оскорбить, потому как означало это «низший». Как по мне, так эти слова были близки по смыслу, что само по себе красноречиво подчеркивало расовые предрассудки любимчиков Богини Смилион.