Варя стояла посреди окутанного туманом сквера, вокруг нее были распускающиеся каштаны и дорожки, петляющие межу ними. Видеть она могла разве что на расстоянии метров пяти от себя, остальное тонуло в серости. Она услышала шорохи, но никак не могла разобрать, откуда они доносятся. Они становились все отчетливей и напоминали уже стук дождя по стеклу. Варя подняла голову и увидела, что к фонарю слетелись мотыльки, которые, упиваясь невиданным ими ранее светом, насмерть бились о стекло, пытаясь сами оказаться в свечении, стать его частью - искрой. Девушка почувствовала, что вернула себе контроль над продрогшим телом. Она напоминала себе галчонка, выбравшегося из своего укрытия и сразу же промокшего под моросящим дождем.

На ее руках проступили черные вены, и чем дольше Варя к ним приглядывалась, тем лучше видела, как на коже проступают бугорки забившейся в сосудах крови и появляются все новые и новые родинки, образующие между собой замысловатые геометрические узоры и созвездия. Вокруг Вари стали вырисовываться контуры пятиэтажных домов, украшенных величественными статуями и лепниной. За ними стояли совершенно другие, высотные здания. Они уходили прямо в небо, и их крыши скрывались в облаке красных от луны туч. Под ногами, словно из ниоткуда, проступила брусчатка, выложилась прямо под Варей, кирпичик за кирпичиком. Она ощутила, как холодок побежал у нее по спине: заперта в лабиринте.

Варя подошла к фонарю, и насекомые замертво попадали вниз. Девушка сделала пару осторожных шагов назад и подняла голову: на фонаре сидела женщина-птица, мифическое существо, сошедшее со страниц сказки. Сверху это была фигуристая девушка с большой грудью и мощными плечами, снизу это была хищная птица с острыми когтями и шпорами, как у петуха. На руках у нее были перья, но все же это были руки, а не крылья, так она могла разве что парить на них от здания к зданию. Она раскачивалась из стороны в сторону, как велоцираптор, присматриваясь к своей добыче. Женщина, стрекоча, спустилась вниз.

- Вар-р-рвара? - Она картавила. - Следуйте за мной.

Женщина выпрямилась на своих птичьих лапах, подняла голову, демонстрируя Варе свою сексуальную осанку и гордую стать, зашагала вперед. Девушка, не возражая, последовала за ней, держась чуть поодаль. Она подвела ее к старому зданию, в нем могли размещаться коммунальные квартиры, но в большой его части были выбиты окна, а подъездные двери заколочены досками. Ветер с диким треском проносился по его сточным трубам и раскачивал их, как погремушки. Изнутри доносились женские крики, смешанные с истерическим смехом и плачем. Варе захотелось уйти, но ноги опять перестали ее слушаться, и двигать она могла только глазами, как в заставке компьютерной игры.

Одна из створок парадной двери не открывалась, ее сдерживала тугая и скрипучая пружина, так что Варя скорее протиснулась в дверь следом за провожатой. Внутри располагалось множество комнат, в которых находились люди и им подобные существа, занятые своими делами. По замыслу это место было притоном, в который стекались наркоманы и проститутки со всех концов города. Проходы коридоров, лестницы были заставлены всяким мусором и прогнившей мебелью, в которой завелись клопы и другие насекомые. Местами попадались шкафы, уставленные книгами, они напоминали стариков, брошенных умирать. Варя молчала, но внезапно ей навстречу выспались полуобнаженные девицы, они были сильно напудрены и разодеты в порванные платья с множеством юбок. Они принялись дразнить Варю, показывали ей языки и плясали вокруг нее, скандируя:

- Она влюбилась в Дьявола, теперь она - Его жена.

Варя разозлилась на них и хотела припугнуть:

- Вы сгорите в аду!

- Ты первая там окажешься! - одна из девиц ответила ей и заулыбалась.

Варя чувствовала себя уверенно и никак не реагировала на провокации падших женщин, но любопытство не оставляло ее, и она стала заглядывать в комнаты, попадавшиеся ей на пути. Ей все казалось знакомым, будто она уже бывала в этом месте раньше, вот только она не могла вспомнить, при каких обстоятельствах. В одном из дверных проемов она увидела, как обритая наголо женщина, одетая в кожаный корсет и брюки, хлещет кнутом мужика, привязанного к железной кровати, напоминающей больничную койку. В соседней комнате вниз головой висела женщина, привязанная за ноги к потолку. Она извивалась из стороны в сторону, словно лягушка, пойманная за заднюю лапу. Это удручающая картина, но подобное Варя уже видела в момент клинической смерти.

Женщина-птица жестом руки указала Варе на широкую лестницу, ведущую на последний этаж. С ее пролета здание напоминало амфитеатр, так как оттуда открывался вид на все этажи и выходы к лестнице. Около высокой деревянной двери их встретила столь же фигуристая женщина, но вместо ног у нее были копыта, как у оленя, а на попе красовался маленький хвостик, и тонкие черты лица и слегка оттопыренные ушки завершали ее образ. Она, громко цокая копытами по мраморному полу, подошла к Варе и взяла ее за руку. Ладонь у нее была влажная и холодная. Она отворила перед Варей дубовую дверь, выглядевшую для этого места слишком роскошной, и пригласила ее войти в темный зал. Когда девушка вошла внутрь, то поняла, что находится в обеденном зале, посреди которого стоял длинный стол, сервированный на четыре персоны и освещаемый двумя масляными лампами. Вдоль стены тянулось окно, сквозь которое в зал пробивался алый лунный свет, которого едва хватало, чтобы осветить мужчину сидящего во главе стола. Это был толстяк, одетый в дорогой черный костюм с запонками, а на шее у него была расправлена белоснежная салфетка, он не отрывался от еды. Ловко орудуя ножом и вилкой, он нарезал куски кровоточащего мяса и заправлял их себе в рот, скорее напоминавший пасть животного, а после глотал, даже не прожевывая. Толстяк прекрасно знал, что Варя уже пришла, но какое-то время не обращал на нее никакого внимания, а после, словно очнувшись ото сна, он указал ей на стул и предложил сесть с ним рядом. Только Варя села, как сзади нее появился силуэт женщины, ее копытца были стреножены цепями, и она, гремя ими по полу, принялась расставлять перед гостьей фужеры и блюдо, накрытое блестящей металлической крышкой. Под ней оказался такой же слабо прожаренный стейк с зеленым горошком.

- Угощайтесь, чувствуйте себя, как дома, - осипшим голосом произнес толстяк и вытер пот, выступивший у него на лбу. - Это - оленина, непослушная оленина.

Прислуга наполнила Варин бокал красным вином.

- Вот, полюбуйтесь! Это - воплощение идеи молодости. Горячащее кровь терпкое вино и девственное, полное крови мясо.

Варя с трудом заставила себя отрезать маленький кусок мяса и наколола его на вилку, но оставила в тарелке.

- Пока мы ожидаем припозднившихся гостей. - Он сделал паузу. - Я забыл предупредить вас, наша компания будет чуть больше, мы ожидаем прибытия еще двоих моих компаньонов, если угодно. Мы могли бы скрасить вечер непринужденной светской беседой, если вы не возражаете?

- Мое имя вам, полагаю, известно. - Варя расправила салфетку на коленях. - Позвольте мне узнать ваше?

- Габриэль Заблоцкий. Пусть вас, Варвара Николаевна, не смутит мое имя, я - поляк. В прошлом священник и в настоящем лидер оппозиционного движения и ваш покорный слуга. Мне действительно известно, кто вы такая, иначе вы бы не оказались за этим столом.

- Оппозиционное движение?

- Да, за свободу от диктатуры Нины, за свержение этой полоумной сучки. - Он отпил вина. - Но не берите сейчас это в голову, не утруждайте себя заботой о наших тяготах.

- Не стану лезть в чужие дела. Но мне хотелось бы знать, почему я здесь?

- Это пока что не ваши дела, но вскоре это коснется всех нас без исключения. - Он посмотрел в окно. - Кровавое небо не уходит, эти страшные облака не в силах разогнать даже ураганный ветер, а это может значить только одно - ад подступает все ближе, в нем уже становится слишком тесно. Но не будем об этом! Главное, что вы здесь!

- А в чем такая важность моего прибытия?