Annotation

Начало давно обещанного романа о Михаиле Шеине

Бурланков Николай Дмитриевич

Глава 1. В Москв

Глава 2. На северной границе Великого поля.

Глава 3

Бурланков Николай Дмитриевич

Наказы особого сыска

Наказ Первый. Тамбовский волк.

Глава 1. В Москв

е.

Хотя с окончания последнего польского и шведского нахождения прошло уже несколько лет, окрестности стольного града все еще лежали в запустении. Впрочем, молодого боярского сына Матвея в этот яркий весенний день, в самом конце весны, радовало все. И копошившиеся где-то обочь дороги селяне, и попадающиеся навстречу верховые, обдающие путника разлетающимися из-под копыт комьями грязи, и зеленеющая трава, и цветы, усыпающие пригорки.

Дорога пошла под уклон, спускаясь к реке, и вскоре появились признаки приближения большого города - путники стали попадаться чаще, то тут, то там вставали изгороди слобод.

Издалека, на самых дальних подъездах к городу, ярким пятном возникла стена Белого города. Над нею золотились купола церквей, виднелись башенки и стреленки боярских хором. После двух недавних погромов город отстроился заново, повсюду пестрели новые избы, терема с яркими крышами и резными коньками, устремленными к небу. На реке кипела жизнь: бабы стирали белье, от причалов отплывали небольшие суда - под парусами, на веслах, или вовсе тягаемые идущими по берегу людьми; изгороди сплетались в единую сеть улочек и проулков, устремляющихся дальше, к сердцу города - Кремнику, столь много перенесшему в минувшее десятилетие.

Навстречу Матвею попался десяток стрельцов, бодро шагавших под звонкую песню. Запевала вытягивал какой-то сложный напев в одиночку, зато в радостный и бойкий припев вступали все его спутники. Увидев Матвея, стрельцы проводили его взглядом, на миг прервав песню - и тут же зашагали дальше.

За рогатками, преградившими главную дорогу - тут двое ратников оглядели Матвея, не отрываясь от столбов ограды, и лениво махнули ему - "проезжай", - начался сам город. Матвей, выросший в деревне, больших городов раньше не видел и все дивился тесноте, в которой люди живут.

- Скажи, - обратился он к подпирающему спиной деревянную будку сторожу в кафтане городской стражи, - как найти дом боярина Шеина?

- Михал Борисыча? - оживился тот. - Да вот на Кремник ступай, там в крайней улице спросишь, тебе любой покажет.

За нехваткой зданий для приказов - старые выгорели после многочисленных пожаров, а новые никак не доходили руки построить, - бояре, возглавлявшие приказы, принимали посетителей и решали дела прямо у себя в хоромах. Михаил Шеин, о котором в семье Матвея всегда говорили с благоговением, недавно возглавил Сыскной приказ, занимавшийся, как говорилось в царской грамоте, "дознанием, дабы сильные слабых не утесняли", - и посетителей, а главное, челобитчиков, тут было множество.

В дом вело резное крыльцо, укрытое островерхой крышей, и навесной переход, окружавший весь дом по второму ярусу. На него выходили двери, то и дело открывавшиеся и пропускавшие людей то туда, то сюда.

Смутившись такого множества народу, Матвей замер у двери.

- Тебе кого? - спросила выбежавшая дворовая девка.

- Мне воеводу Михаила Борисовича, - отвечал Матвей, обрадованный хоть какому-то вниманию.

- Всем воеводу, - со знанием дела протянула она. - Ты кем будешь?

- Да мой отец с Михаилом Борисовичем вместе еще в Смоленске служили, - начал Матвей. Девка решительно тряхнула головой:

- Пошли, проведу тебя черным ходом.

Оставив коня привязанным у ворот, Матвей следом за своей провожатой устремился вглубь двора. Девушка ловко виляла по переходам между постройками, ведя его все дальше, потом они шли по полутемной лестнице, как вдруг в глаза Матвею ударил свет, и он увидел перед собой дверь в светелку, распахнутую коренастым человеком с окладистой бородой, в легком опашне, отороченном мехом, статным, с увесистыми кулаками и глубоко посаженными глазами.

- Ты кто будешь? - спросил человек. Судя по низкому поклону провожатой, тут же постаравшейся скрыться, это и был боярин Михоил Борисович Шеин.

- Матвей, сын Василия Темкина, - поклонился Матвей.

- Матвей Васильевич? - Шеин внимательно и неторопливо разглядывал молодого боярского сына. Матвею стало неуютно под этим пристальным взглядом.

- Что ж, люди мне нужны, а родителя твоего я хорошо знаю, - медленно выговорил боярин. - Посмотрим, как справишься с поручениями, там и поглядим, к какой службе тебя вернее приставить.

Шеин казался человеком обстоятельным и неторопливым, не суетящимся по пустякам. Он внимательно изучал стоящего перед ним молодого боярина. Матвею такое внимание было в новинку.

- Это хорошо, что отец твой сына в город отпустил, - кивнул Шеин степенно. - После смутных времен все из города по своим имениям разбежались, добро свое охранять. А не понимают, что в одиночку добра не сохранишь - что против целой шайки разбойников делать будут? А шаек у нас еще много бродит... - воевода задумался.

Хотя последние сражения возле Москвы отгремели еще три года назад, нехватка ратных, грамотных, да и простых людей ощущалась на каждом шагу. Действительно, многие поразбежались, если не погибли. И Шеин, которому досталась непростая задача разбираться в многочисленных "утеснениях", был рад любому помощнику.

- Ступай к боярину Хилкову, Ивану Андреевичу, он ищет людей для поездки в Тамбов, что на северной границе Поля. Там вам предстоит нелегкое дело. Так что - гляди, как себя поведешь, так на тебя и смотреть будут. Скажешь боярину, что от меня. Его хоромы четвертые от моих, по этой же улице, если ехать от Кремника.

Выйдя на улицу, Матвей двинулся в обратную сторону. Хоромы боярина Хилкова построены были по всем правилам, в три яруса, с башенками, со светелками, с крытыми сенями и переходами. Большой двор, огражденный забором, усажен был невысокими зеленеющими кустами.

- Где хозяина найти? - спросил Матвей холопа, подбежавшего к приезжему.

- Боярин наверху, в светелке своей, - отозвался тот, принимая коня у спешившегося гостя.

Пройдя сени и красную горницу, Матвей по довольно крутой лестнице поднялся на второй ярус и оказался перед небольшой светлой дверью. Пока он размышлял, постучать или сразу войти, изнутри раздался страшный грохот и звон разлетающейся посуды.

Матвей рванул дверь на себя - и навстречу ему из светелки выплыло облако дыма. За дымом он разглядел высокого статного боярина, молодого - немногим старше самого Матвея, - в длинном атласном кафтане. Совершенно спокойно хозяин подошел к узорчатому окну и широко распахнул ставни, выпуская клубы дыма на улицу, после чего вернулся к столу и взял с него черную загогулину, отливающую сталью.

- Знатная вещица! - с гордостью произнес хозяин, показывая загогулину гостю. Он взял в другую руку ершик, вроде тех, какими хозяйки моют глубокие и узкие кувшины - только совсем маленький, - и стал им что-то заталкивать в небольшое отверстие в предмете.

- А что это? - спросил Матвей.

- Пистоль, - отозвался Хилков с таким видом, будто все на свете должны знать, что это такое. - Мне купец Виниус из Голландии привез, - не преминул он похвастаться. - Вроде пищали, только маленькая, и куда надежнее. Бьет недалеко, зато можно за поясом носить, - боярин показал, как это, заткнув пистолет за пояс.

- И в чем радость?

- Ну, как же! Вот, в дороге, например. Все время с натянутым луком или самострелом ехать не будешь. Пищаль, опять же, пока зарядишь, пока фитиль разожжешь. А у этого кремневый замок, как у самопала, можно зарядить заранее - и везти за поясом. И если вдруг на тебя кто нападает, выхватываешь, взводишь, и, - боярин выхватил пистолет и пальнул в горшок, стоящий на полке с посудой под потолком на дальнем конце светелки.