На полпути до конюшен Альтвига нагнала Витоль. Немного прошагав с ним бок о бок — к счастью, по левую руку, — она виновато улыбнулась и пояснила:

— Мне сказали, будто вы ранены.

— Я ранен, — остановившись, подтвердил парень. — Но недостаточно сильно, чтобы вы беспокоились.

— А… э… — девушка потрясенно изучила рубец, потрогала его и, не дождавшись никакой реакции, выдавила: — Отлично. Вам не больно?

— Мне неприятно.

— А глаз…

— Цел, — равнодушно пожал плечами Альтвиг. — Просто веки повреждены. Я, кстати, буду очень благодарен, если вы поможете с перевязкой.

Витоль растерянно кивнула, а затем, сообразив, посмотрела на ладони инквизитора.

— В отряде Тинхарта есть лекарь.

— Лекарь мне не нужен, — возразил он. — Я купил несколько горских настоек.

— Где вы их отыскали? — округлила глаза принцесса.

— У меня свои методы.

Горцы считались одной из самых скрытных рас, хотя каждый образованный человек знал — существует всего четыре семьи мастеров. Первая занимается кузнечным делом, вторая прекрасно разбирается в травах, третья работает с артефактами, а четвертая… что делает — да и делает ли? — четвертая, оставалось загадкой. Альтвиг предполагал, что в нее входят самые слабые и легкомысленные представители горного народа. А может, добытчики рабочего материала. А может, создатели эетолиты — вряд ли столь дорогое вино привозят из мест более дальних, чем Туманная Гряда, а нелюдимые, молчаливые горцы вполне могут хранить секрет тысячелетиями.

Попросив конюха — невысокого паренька со странными кустистыми бровями — подготовить лошадей, инквизитор уселся на краешек старой бочки. Витоль покрутила в пальцах прозрачный флакон, до того изящный, что он вполне мог стоить дороже содержимого. Затем, решившись, сломала тонкое горлышко.

Спустя пятнадцать минут рубец уже был спрятан за пропитанными настойкой повязками. Альтвиг повеселел и снизошел до отвлеченного разговора, выслушав мнение принцессы о Старом Герцогстве. На ночь девушку угораздило прочесть исторический трактат об убийстве дракона на ныне вымерших землях, и он оказался недостаточно достоверным. Витоль жаждала крови автора, и успокоило ее лишь ироничное: «Хартаус Тальдар? Не беспокойтесь, его все равно сожгли в одиннадцатом году от начала правления инквизиции».

Солнце еще не успело угнездиться на хмуром небосводе, когда отряд графа Тинхарта выдвинулся в путь. Малахитовые Леса, ночью темные и неприветливые, утром стали поразительно зелеными и яркими, резко выбиваясь из картины продрогшего, заснеженного, скованного льдом мира. Клан Сотоэр ненавидел зиму и делал все возможное, чтобы скрыть ее хотя бы внешне. Избавиться от холода это не помогало, но создавало иллюзию ранней весны: в лесу путникам не мешал ветер, не набивались за пазуху колючие снежинки и не преграждали путь сугробы.

Альтвиг не раз бывал в королевстве эльфов, и никогда прежде оно не вызывало в нем теплых чувств. Однако сейчас, находясь в компании существа, знакомого с королем, он почему-то сохранял добродушное настроение. Даже когда с дерева спрыгнул одетый во все черное страж и воинственно поднял меч, инквизитор посмотрел на него спокойно.

Страж вообще проигнорировал всех людей, обратившись непосредственно к графу — ведь в жилах у того текла пусть не чистая, но все-таки эльфийская кровь.

— Приветствую, господин Тинхарт.

— Здравствуй, Эннэлейн. Я могу увидеться с Тиэлем?

Оружие эльфа бесшумно, не лязгнув и не прошелестев, вошло в ножны.

— Думаю, Его Величество будет рад. Следуйте за мной.

Тинхарт, подавая пример, спешился. За ним тут же увязалась Витоль, поздоровавшись со стражем, как со старым знакомым. Альтвиг остался в середине отряда — лишний раз общаться с представителями мудрого, но высокомерного народа его абсолютно не тянуло.

Эльф, безмятежно беседуя с принцессой, провел гостей через линию границы. За ней показались первые дворцы: небольшие — с родовое поместье — и аккуратные. Казалось, будто они парят, поддерживаемые пропущенными вовнутрь деревьями. Инквизитор представил спальню, опутанную ветвями и осыпанную листвой. Поморщился. Не-е-ет, он бы ни за что не согласился жить в такой обстановке.

Сердце Малахитовых Лесов находилось в двух днях пешего пути от Вистага. Мост, ведущий в Айл-Минорские графства — в трех с половиной. Остроухие не любили подолгу путешествовать, поэтому создали множество переходов-порталов, которые вызывали у Альтвига неприятные ассоциации с еретиками. Будь они построены на темной магии, а не светлом волшебстве — парень, не раздумывая, сжег бы весь лес, а так — пришлось терпеть.

Вспышка, ощущение полета, далекий напев… серая пелена, сожравшая остатки света. Голоса стража и девушки никуда не делись, звучали естественно и ровно. Инквизитор видел размытый силуэт золотоволосого графа, шагающего впереди. Нормально шагающего, хотя сам Альтвиг — а с ним и большая часть отряда, — едва переставлял ноги.

Эльф громко предупредил, что приближается точка выхода. Поднял руку, стиснул пальцы и сдернул серую пелену, обнажив молочно-розовые стены оружейного зала. Там, свернувшись клубком на узком диване, спала остроухая девушка в синем платье. «Почувствовав» собрата, она вскочила, удивленно распахнула глаза и сказала:

— Доброе утро, Эннэлейн. Я что-нибудь пропустила?

— Конечно, — с ехидцей отозвался тот. — К нам приехали господа Тинхарт и Витоль, привезли с собой инквизитора и толпу народу. Тебе предстоит ввести их в курс дела, накормить и подготовить к церемонии.

— Мне?! — опешила эльфийка.

— Разве я могу дать столь ответственное поручение кому-то другому? — вздохнул страж. — Лишь ты достойна подобной чести. Я верю в тебя.

— Прошу прощения, — вмешался Тинхарт. — Но я бы хотел, чтобы Альтвиг пошел с нами.

Инквизитор растерялся. Прием-то будет неофициальный, присутствие постороннего бросится в глаза резче, чем стальная игла.

Эльф отреагировал спокойнее. Он смерил графа оценивающим взглядом и деловито кивнул:

— Хорошо. Идемте.

— Эм… господин Ивель, — решился Альтвиг. — Вы уверены?

— Разумеется, — кивнул золотоволосый. — Если я поставлю вас на одну ступень со слугами и рядовыми солдатами, отец Еннете обидится.

— Давайте обойдемся без шуток.

Тинхарт не ответил, вслед за стражем свернув в светлый непримечательный коридор.

Отступать было поздно. Инквизитор нахмурился, поправил воротник и зашагал рядом с Витолью. Девушка одобрительно улыбнулась, взяла его под руку и сделала вид, что так оно и надо.

Очень скоро впереди показались двустворчатые двери, покрытые сложной резьбой. Проводник-эльф толкнул правую створку, вошел в скупо освещенный зал с единственным — витражным — окном. Там, подслеповато щурясь, сидел беловолосый… мальчишка. Он был на порядок младше всех своих посетителей — никак не больше пятнадцати, от силы — шестнадцати лет. Единственным доказательством высокородного происхождения служил серебряный венец, украшенный мелкими, словно водяная пыль, сапфирами.

— Ваше Величество. — Страж преклонил колено. — Вы в порядке?

Эльфийский король поднял голову и расправил плечи. Равнодушно посмотрел на графа, затем — на принцессу. Альтвига тоже на мгновение ожег его взгляд. Усталые зеленые глаза с покрасневшими веками могли принадлежать древнему, как мир, старику, но никак не юноше с безупречными, почти детскими чертами лица.

— В порядке. Проследи за подготовкой к церемонии, Эннэлейн.

Эльф поклонился и попятился к выходу. Тинхарт, наоборот, сделал три шага вперед и протянул королю расправленную ладонь:

— Здравствуй, Тиэль.

— Здравствуй. Я рад, что ты все-таки пришел.

— Извини, — потупился граф. — Мы были в пути и не могли следить за последними новостями.

Ильтаэрноатиэль промолчал. Инквизитор отметил, что плечи у него слегка дрожат. Настолько слегка, что если специально не присматриваться, ничего и не видно.

— Вы удачно прибыли, — глухо произнес остроухий. — Случайно, но удачно. Спасибо.