Многие на месте Альтвига уже покинули бы инквизицию, но сам светловолосый парень с кошачьими ушами не мог так поступить. Он многое пережил после того, как покинул поросший белыми розами курган. Скитался по миру, пытался зарабатывать на еду своими силами, но рядом всегда возникали более сильные существа, любившие наживаться за чужой счет. Если бы не отец Еннете, случайно наткнувшийся на грязного оборванца и пожалевший его, Альтвиг продолжил бы замерзать в сыром переулке. Но судьба распорядилась так, как распорядилась, и теперь у парня было очень многое из того, о чем прежде он мог только мечтать.
— Вы будете заезжать в седьмую крепость Гро-Марны, святой отец? — неожиданно спросил Хайнэ. — Отсюда до нее — один день пути, если не плестись со скоростью улитки.
— Буду, — подтвердил инквизитор. — Нужно что-то передать?
Командир гарнизона кивнул:
— Письмо. В крепости несет службу моя сестра.
— Как мне ее найти?
— Она работает на кухне. Вы легко ее узнаете — в рыцарском королевстве таких красавиц немного.
Альтвиг хотел было спросить об имени девушки, но смутился, вспомнив знаменитое присловье «от храмовников да инквизиторов родню свою береги». Глупость, конечно — ведь встретиться с сестрой господина Греата все равно придется, — но раз уж он сам речи не завел, настаивать не стоит. Мало ли. Парня совсем не привлекала возможность проснуться (вернее, не проснуться) поутру с перерезанной глоткой, а потом вместе с кучкой таких же невезучих мертвецов выслушивать на небесах неуклюжие воинские оправдания: «да не знаю я, как… наверное, нежить речная пошалила!»
Подумав о нежити, Альтвиг содрогнулся. Сражаться с еретиками было однозначно проще, чем с порождениями Ее Величества Тьмы. Последнее такое сражение закончилось для инквизитора покалеченными руками, ибо выверна, только-только вылупившаяся из обомшелого яйца, удивилась своему появлению на свет меньше Альтвига и тут же решила подзакусить — тем более что рядом как раз оказались теплые человеческие пальцы.
— Ладно, святой отец, — сказал Хайнэ, вставая. — Мне пора идти. У вас есть какие-нибудь пожелания касательно завтрака?
— Соберите мне его в дорогу.
* * *
Молодой инквизитор относился к той загадочной породе существ, которая умудрялась выспаться за два-три часа.
Когда он проснулся, небо оставалось все таким же темным и звездным, как и когда он заснул. Альтвиг не отказал себе в удовольствии немного — не больше пятнадцати минут — понежиться под теплыми одеялами, после чего встал, оделся и помолился всем тринадцати Богам сразу. Попросил прощения у Инэ-Дэры и справедливости — у Альвадора, поклонился выжженным в дереве ликам и отправился прочь, на ходу цепляя серебряный крест к воротнику.
За дверью его встретил Хайнэ Греат, невесть каким образом прознавший о пробуждении гостя. Не слишком вежливо, но справедливо напомнил Альтвигу о вчерашнем обещании отблагодарить гарнизон молитвой, объяснил караульным, что к чему, и убрался восвояси. Инквизитор вздохнул и принялся обходить стоянку маленького воинства по кругу, сжимая в пальцах холодную сизую свечу и бормоча мольбы о милости, сострадании и жизни. Туча, выведенная из конюшни, смотрела на хозяина пустыми сонными глазами, пока он не остановился и не выбросил огарок в снег. Двое ребят из гарнизона попробовали возмутиться, но третий, более осведомленный, ухватил товарищей под локти:
— Вы совсем дураки, что ли? Инквизиторская свеча, оставленная в земле, начинает пылать, ежели приближается опасность. — Воин поймал взгляд Альтвига и согнулся в поклоне: — Благодарим вас, святой отец. Удачи в пути.
— Будьте благословенны, — кивнул тот.
Спустя полчаса он уже ехал по мосту, с трудом удерживая поводья и бросая удивленные взгляды на Реку, непривычно тихую и медленную. Волны уносили вниз по течению обломки льда, и единственным звуком, прорезавшим предрассветную тишь, был скрежет этих самых обломков о колонны, удерживающие переправу.
Люди, ни разу не выезжавшие за пределы родных городов и сел, могли сколько угодно думать, что ответвления великих Рек незначительны и угрозы не представляют — но на деле от одного берега до другого приходилось добираться несколько часов. Альтвиг мрачно порадовался, что нет пронизывающего ветра и колючего снега, сыплющегося с небес. Туча радоваться не желала и смотрела на мир волком, запугивая редких путников. Навстречу инквизитору прошествовало трое эльфов, один храмовник, молча поклонившийся коллеге, и проехало двенадцать тяжело нагруженных телег. Возницы косились на Альтвига с явным недовольством, но боялись выражать его вслух. Парень, в свою очередь, смотрел на них свысока, со всем возможным высокомерием. Пусть думают, что он — служитель Темных Богов, вроде Аларны. Таких обычно боятся.
Когда впереди показалась полоса заснеженной земли и далекие башни седьмой крепости, инквизитор вздохнул с облегчением. В том же направлении горизонт расцвел зеленовато-желтыми облаками — первыми вестниками рассвета. Звезды разочарованно померкли, а Дайра и Шимра принялись отступать, оставляя за собой след из призрачного сияния.
Со стороны Гро-Марны мост охраняли рыцари. Альтвиг насчитал семерых безусых юнцов, важно расхаживающих вдоль ограждений. Тяжелыми доспехами доблестные стражи пренебрегли, вырядившись в красные, издалека заметные куртки, и меховые шапки с лисьими хвостами. Если бы инквизитор не знал, что находится в рыцарском королевстве, наверняка бы принял их за нормальных людей.
— Доброе утро, святой отец. Вы к нам по делу или так, проездом?
— Так, — сообщил Альтвиг.
— Тогда да сохранят вас Боги, — пожелал ближайший к нему юнец. — Счастливого пути. Придорожные крепости всегда открыты для странников.
— Спасибо. Будьте благословенны.
Рыцари с достоинством приняли крестное знамение, проводили инквизитора до дороги и вернулись на пост. Альтвиг оценивающе посмотрел на твердыню, залитую багрянцем восходящего солнца, и решительно тронул поводья.
— Давай, Туча. Там мы немного передохнем.
Кобыла повернула голову, чтобы взглянуть на хозяина с печалью и укоризной. Тот не проникся ее страданиями, и несчастному существу пришлось волей-неволей двигаться.
Инквизитор, убедившись, что Туча несет его куда надо, снова вытащил из сумки карту и задумался. У него было два варианта пути к Белым Берегам — через всю Гро-Марну, Бертасль и Хасатинию, либо через эльфийские леса, Айл-Минорские графства и королевство Шаэл, откуда очередной мост вел прямо к Великим Вратам. Сомневаться в первом варианте вынуждали недавние новости, пришедшие из Бертасля, а во втором — необходимость общения с остроухими. Господа эльфы, несмотря на свой вежливый нейтралитет, к Богам относились без особого уважения. Альтвигу всегда казалось, что в том же Альвадоре они видят не высший разум, а друга, которому можно и помолиться, и врезать — в зависимости от обстоятельств. Причем способность остроухих взобраться на небеса ради последнего, весьма неприглядного, деяния сомнению не подвергалась.
В двух выстрелах от крепости инквизитора встретил седой мужчина в легкой кольчуге и латных сапогах, абы как втиснутых в стремена. Его конь, пегий и донельзя рассеянный, выразительно — Альтвиг даже сказал бы, что заученно, — топнул копытом по сбившемуся снегу, тем самым обозначив появление своего хозяина.
— Здравствуйте, святой отец, — с улыбкой сказал мужчина.
— Доброе утро. Вы оттуда? — инквизитор кивнул на мрачную твердыню.
— Да. Стража доложила о приближении всадника, и господин Анхат велел сопроводить вас.
— Благодарю.
Чем ближе Альтвиг подъезжал к крепости, тем больше мрачнел и недовольно кривил губы. Он даже не рассердился, когда мимо с хохотом и гиканьем пронесся хорошо вооруженный отряд, несущий небесно-голубые знамена, расшитые серебром. И только под стеной, чувствуя на себе бдительные взгляды стражников, инквизитор решился спросить:
— Скажите, эту землю давно освящали?
— Давно, — подтвердил седой мужчина. — В Гро-Марне редко попадаются представители вашей братии, а официальной резиденции, если я не ошибаюсь, вообще нет.
