Вдруг перед глазами возникла Гермиона — её карие глаза. Слёзы сами по себе хлынули из глаз при мысли о ней. Юноша пытался их остановить, но, похоже, они текли ещё и от боли. Удары стали чаще и интенсивнее. Пытаться преодолеть боль было бессмысленно, просто нужно постараться не потерять сознание, удержаться в реальности… сохранить последние частички реальности и силы. Гарри с силой сжал зубы и, закрыв глаза, представлял себе Гермиону, он пытался с ней заговорить. Лишь бы забыть о боли…

Сколько времени это продолжалось, юноша уже не помнил, но через какое-то мгновение его кто-то силой перевернул. Гарри с трудом разлепил глаза и увидел Люция, который с насмешливой ухмылкой смотрел в глаза.

— Ну, так что? — сказал он. — Приятно?

— Пошёл ты! — сам того не ожидая, выругался юноша и плюнул обидчику в лицо.

— Да, как ты… — Пожиратель запнулся, медленно вытирая испачканное щёку. — Ты, мелкая тварь, посмела плюнуть в меня. За это ты… — Люций медленно отошёл назад. — Сейчас ты за всё ответишь…

— Люций, не надо! — раздался голос. — Он должен быть живым и в сознании…

— Заткнись, Макнейр! — выкрикнул Малфой. — Я никогда не прощаю оскорблений! — он вскинул палочку. — Ремио Сримиус Лаптера!

Из палочки вылетело странное серебристое, чуть потрескивающее облачко, оно напоминало шаровую молнию, только в большем масштабе. Это облако двигалось к Гарри и в мгновение ока накрыло его с ног до головы. Ни с чем не сравнимая боль пронзила всё тело. Юноша закричал, срывая голос, пытаясь хоть как-то притупить эти страдания. Казалось, что в каждый сантиметр кожи вонзали ножи и прожигали насквозь тело. "Что же это?" — только и успел он подумать, прежде чем его, в буквально смысле, затрясло, как от электротока. Из носа хлынула кровь, голова буквально расплавлялась на части. Перед глазами проскочило что-то золотистое, "Аврелеус" — прошептал юноша и потерял сознание.

Люций стоял и смотрел, как вокруг Гарри мерцает серебряное облако, и с упоением слушал этот душераздирающий крик. Он был настолько занят этим, что сразу не заметил, как по стенам начали вспыхивать маленькие золотистые искорки, их становилось всё больше и больше. Они не исчезали, а плавно двигались к другим, сливаясь в золотистые ручейки, переливаясь и освещая помещение тусклым красноватым огнем. Теперь Люций не мог их не заметить, к тому же, Гарри потерял сознание, и в комнате наступила тишина.

— Что это? — прошептал Макнейр.

— Откуда я знаю, — огрызнулся Люций и зачарованно посмотрел на стены камеры.

Ручейки золота постепенно двигались к земле и собирались в центре. Как вдруг невесть откуда перед Пожирателем вспыхнул яркий огонь, он лизнул краешки его мантии. Малфой отпрыгнул, но огонь шёл ему навстречу, разгораясь ещё сильнее. И в ярком пламени возник образ дракона с огромным изумрудом, переливающимся на груди. Он расправил огненные крылья и двинулся на Пожирателей.

— Чёрт возьми! — Люций огромными глазами смотрел на дракона.

На мгновение Гарри показалось, что он умирает, но боль вдруг прекратилась, и наступило странное чувство полёта. С большим трудом юноша разлепил глаза, и в ужасе раскрыл рот, потому что вся комната была в огне. Огонь обволакивал его, не обжигая, а придавая силы. Присмотревшись повнимательней, Гарри опешил, увидев в центре огня образ огромного дракона. Боль совершенно исчезла и внутри нарастала странная сила. Языки пламени направились к цепям, сковывающим руки юноши, и вскоре те со звоном упали на каменный пол. Поттер уверенно встал на ноги и направился через огонь, — который ласкал кожу, вылечивал раны, — к странному образу дракона. Юноша протянул руку и хотел коснуться этого образа, но грациозная голова обернулась, и перед взором предстала пара изумрудных глаз.

"Аврелеус?!" — удивленно прошептал Гарри.

"Здравствуй, Тот-Кто-Слышит" — раздался в голове знакомый голос.

"Но как?" — юноша просто не мог в это поверить.

"Ты звал на помощь, и вот я здесь" — продолжал звучать в голове голос.

"Но ты же в плену?!".

"Я только образ, не покоренный благодаря тебе. Моё тело принадлежит Тёмному Лорду, но душа — тебе — и я буду помогать тебе, когда станет совсем тяжело…" — образ дракона вдруг дернулся и стал меркнуть — его яркость стала пропадать.

"Аврелеус…"

"Мне пора, Тот-Кто-Слышит. Ты теперь во власти огня, и он тебе поможет…"

Золотой образ растаял в воздухе, но огонь продолжал полыхать. Кирпичи на стенах и полу уже полопались. Гарри не было жарко, огонь не жёг, а лечил и давал силы. Юный волшебник видел, как в ужасе исказилось лицо Малфоя. Он, похоже, не знал, как справиться с этим пламенем, как и трое других. Сейчас юноше захотелось разжечь огонь сильнее и сжечь Люция с его людьми. Им управляла месть и злоба за причинённую боль. Но вдруг… Тело одолела странная слабость, внутренняя сила улетучилась, ясность зрения пропала. Перед глазами всё поплыло, пол ушёл из-под ног, и Гарри бессознательно рухнул, но смог запомнить образ Аврелеуса, тепло пламени и горячий пол. Стихии в руках Покорителя никогда не станут инструментом мести. Если в тебе злоба, то ты никогда не сможешь использовать великую силу основы всего мира.

Как только Гарри Поттер потерял сознание, огонь тут же исчез, о нём только напоминал раскалённый пол и испуганные лица Пожирателей. Малфой подошёл к юноше и внимательно посмотрел в его искаженное болью лицо и на красные полосы, покрывающие спину, грудь и руки.

— Ты не так прост, как кажешься, — прошептал он. — Тёмный Лорд прав — в тебе огромная сила.

— Люций, что это было? — к нему подошёл Макнейр.

— Это наш малыш Поттер злился, — мечтательно протянул Малфой.

— Это сделал он?! — воскликнул Макнейр.

— Да. Мне нужно доложить Лорду. Пошли.

Перед самой дверью Люций ещё раз посмотрел на Гарри и, чуть улыбнувшись, захлопнул её.

Рон напряженно мерил шагами комнату. Если бы здесь была Гермиона, она бы, наверное, разозлилась и накричала на него. Да и самому юноше это уже надоело, он представлял себя со стороны, и сам злился, но не мог остановиться. Гриффиндорец пытался себя успокоить и взять в руки, но злость переполняла сердце, а также, неизвестность собственной участи. Гарри… О нём он, вообще, ничего не знал. Конечно, Тёмный Лорд хотел смерти Покорителю Огня, но тёмный волшебник это сделает изощрённо и самым худшим образом. От этой мысли Рону стало совсем холодно и паршиво, его лучший друг в огромной опасности, а он ничего не может сделать, только мерить шагами эту комнату. Даже насчёт себя он не мог строить планы, ведь Волдеморт навряд ли оставит его в живых. Он ему нужен зачем-то, как все другие, — они пешки в его игре. На этой мысли Уизли остановился, потому что скрежет замка вывел юношу из оцепенения.

— Ты подумал? — раздался голос у двери. — Ты не съел завтрак, почему?

— Я не голоден, — отрезал Рон и замер у окна.

— Не волнуйся, еда не отравленная, я не хочу твоей смерти, я просто желаю сделать из тебя моего наследника и продолжателя. Ты заменишь меня после смерти…

— Если она будет, — буркнул Рон.

— Ты думаешь — я бессмертен. Я может, не умру от дурацких заклятий мракоборцев или изощренных планов Ордена, но я рано или поздно умру от старости, — Том улыбнулся, и Рона снова передёрнуло. — А ты займёшь моё место и станешь правителем этого мира…

— Я же сказал Вам, что никогда не стану вашим сыном, а уж, тем более, наследником ваших чёрных дел, — выкрикнул Рон. — Ничто не заставит меня изменить этим словам.

— Ты в этом так уверен. Если надо, я прибегну к огромной силе, и ты мне подчинишься, сегодня вечером ты получишь мою силу — Силу Воды, которую тебе не смог дать Салазар Слизерин, потому что она была в моих руках. Ты также получишь часть моих знаний и той силы, что мне удалось накопить за это время…

— Нет, — отрезал Рон. — Мне не нужна ваша сила.