Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— И что же? — щель безгубого рта приоткрылась в подобие улыбки. Малфой молчал. Ярость и ужас смещались в смертельный коктейль, сейчас он думал только о мести, пытаясь хоть чем-то отвлечь и утолить свою боль.

— Почему примолк, любезный друг мой? Или считаешь — ты не заслужил этого?

— Заслужил, Господин… — Малфой не узнал свой хриплый, надтреснутый, абсолютно чужой голос…

— Хорошо… Мне нравится твой ответ, Люций! — всё с той же щелеобразной улыбкой проговорил Волдеморт. — Можешь идти, у тебя ведь много дел…

Малфой неуклюже повернулся, будто что-то в его организме разладилось, будто суставы стали деревянными шарнирами, а ноги заново учились ходить… и медленно побрёл к двери.

— Ты ничего не забыл, дорогой друг? — холодный голос Господина, почти лишённый интонаций, настиг у порога. Малфой застыл, потом опять развернулся лицом к Тёмному Лорду. Тот молча протягивал бледную руку, внушавшую отвращение сходством с огромным насекомым. На среднем пальце сверкал крупный тёмный камень, вырезанный в форме Чёрной Метки — эмблемы Пожирателей Смерти. Несколько бесконечно долгих мгновений Люций не двигался с места, пятна алели на щеках, в глазах сверкало нечто невыразимое, способное испепелить всё вокруг. Волдеморт внимательно наблюдал за ним. Затем Малфой дёрнулся, и в несколько шагов оказался у кресла Тёмного Лорда. Опустившись на одно колено, он поцеловал руку, нанёсшую столь болезненный удар. Господин наклонился к самому лицу своего слуги, красное пламя в глазах едва не выплёскивалось наружу:

— Я хотел проверить твою преданность, Люций… Ты выдержал испытание! Я доволен… Иди же, и не забудь про драконов!

Часть III

(окончание)

* * *

Последние недели перед Рождеством тянулись невероятно медленно, домашних заданий не становилось меньше, а количество занятий не сокращалось — учителя, будто сговорившись, даже в преддверии приближающегося праздника не давали и крошечного послабления. Правда, то в одном, то в другом кабинете появлялись маленькие детальки, свидетельствовавшие, что Рождество всё-таки не отменили: профессор Флитвик укрепил на кафедре маленькую ёлочку, увенчанную серебряной звездой, и старательно оберегал её от шальных последствий неумелых заклятий, пущенных студентами в захватывающем процессе освоения нового материала. Преподаватель Заклинаний под конец семестра посвятил почти все занятия изучению азов Боевой Магии, расширив свой курс. Неожиданное и достаточно долгое отсутствие профессора Ральфа прервало обучение студентов данному предмету — особо важному в сложившихся условиях…

Профессор МакГонагалл украсила стены кабинета гирляндами из пушистых ёлочных ветвей, в качестве украшений на которых разместились самые забавные студенческие опусы. Например, результат курсовой работы Невилла Лонгботтома по оживлению предметов: расчёска, которая превратилась в сороконожку, хромающую на нечётные пары ног. Достойное место рядом занял чайник Пенси Паркинсон, прошедший половину эволюционного пути к омниноклю, но так и застрявший посередине, — в виде пузатой посудины с торчащими вместо носика телескопическими линзами, вращающимися во всех направлениях. Коллекция профессора Трансфигурации пополнялась каждый урок, и среди студентов началось подобие соревнования за право создать особенно впечатляющего монстрика. Профессор не возражала, потому что в ходе шутливых экспериментов шло увлечённое освоение даже тех цепочек трансфигурационных превращений, которые давались в учебниках сверх основной программы.

Профессор Синистра разместила на сводчатом потолке своего класса мини-планетарий, вполне реалистично отражающий картину звёздного неба и в то же время перемежающий настоящие созвездия с рождественскими звёздами и ангелочками. Профессор Вектор вместо снежинок развесила по классу нарядно серебрящиеся рунические надписи… Одним словом, каждый в меру сил старался не забывать о Празднике, даже с учётом невесёлых известий, приходящих из-за хогвартских стен.

Магическое сообщество лихорадило. Путешествовать с помощью портшлюзов стало небезопасно — ни с того, ни с сего магические предметы сбоили и забрасывали волшебников куда угодно, только не в пункт назначения. Спасательные экспедиции слишком часто в последнее время отправлялись то в пески Сахары, то в джунгли Амазонки, то в сибирские болота, то на остров Пасхи — любой, взявший в руку портшлюз, рисковал оказаться в самом экзотическом месте и далеко не всегда в комфортных условиях. Несколько человек погибло, многие пострадали. После того, как экскурсия школьников из Ланкастера переместилась вместо Стоунхенджа в Африку — точнёхонько в водопад Виктория, из которого почти все выбрались с различными травмами — Высший Совет Магов запретил пользование портшлюзами на некоторое время, объяснив такую меру требованиями безопасности людей. Волшебники неожиданно лишились одного из основных средств магических коммуникаций — это оказалось крайне неудобно и многих настораживало…

После вторжения на Площадку Портшлюзов в Хогсмиде волна подобных происшествий прокатилась по всей стране, и в большинстве мест предводительствовали нападавшими люди в серых аврорских мантиях, с алыми лычками на рукавах. Напрасно Аластор Хмури выступал на Магической Волне и в выпусках Колдо-Ньюс почти каждый день, доказывая, что члены Гильдии Авроров непричастны к творимым безобразиям — всё чаще его сотрудники оказывались замешаны в весьма неприглядных историях, известных авроров видели в самых неподходящих местах. И доводы о применении приверженцами Волдеморта Многосущного зелья никем не воспринимались всерьёз, как не воспринималась всерьёз и угроза, исходящая от Тёмного Лорда. Всё громче раздавались голоса, требующие распустить Гильдию Авроров, отстранить Высший Совет Магов от управления страной и провести новые выборы Министра Магии, — рядовые колдуны мечтали о "твёрдой руке", а кто именно обеспечит порядок и спокойствие казалось не столь уж важным делом… Не за горами маячили перемены, и с большой долей вероятности можно было утверждать — эти перемены вряд ли будут к лучшему.

…Рон Уизли напрочь позабыл жуткий сон, так напугавший его друга однажды ночью, — в день после появления Пожирателей Смерти в Хогсмиде. Гарри пытался осторожно выведать у Рона какие-нибудь подробности, но потом оставил это занятие, решив не напоминать другу о столь неприятном происшествии. Юноше хотелось надеяться, что причиной кошмара послужили печальные события в Хогсмиде, горе и внезапный отъезд Кристины, мрачные известия о Чарли… Гарри готов был принять любое объяснение, кроме одного — Рон действительно как-то связан с Тёмным Лордом, и тот предпринимает попытки завладеть его сознанием и волей, подобно тому, как пробовал сделать это с ним в конце пятого курса. Признать возможность подобного факта означало признать Рона — своего самого первого, самого близкого друга — наследником Слизерина и сыном Волдеморта. От одной мысли об этом Гарри становилось тошно.

"Нет! Это невозможно! Просто… совершенно невозможно и всё! О чём бы там ни говорили всякие Радужные Сферы…" — однако Гарри, тем не менее, неосознанно присматривался к другу, ловил мимолётные выражения и взгляды и искал подтверждения того, что друг не изменился, что Рон Уизли остался прежним. А для того, и правда, настали трудные времена — никогда ещё юноша не переживал настолько сильно, не испытывал таких опасений за жизнь близких и родных людей. От Кристины не приходило ни весточки, хотя это само по себе и не удивительно — в сложившейся ситуации сохранение в тайне местонахождения наследницы Равенкло и даты её приезда носило жизненно важный характер. Но Рону нестерпимо хотелось её увидеть, обнять… В снах она всё время ускользала от него, попадала в аварии и катастрофы, терялась навсегда, исчезала безвозвратно. Рон начал всерьёз опасаться, как бы нечто подобное не случилось наяву, и от этих опасений просто места себе не находил. Он почти перестал есть, ночью частенько лежал без сна, таращась в потолок и изводя себя всяческими невесёлыми домыслами и предположениями.

136
{"b":"583998","o":1}