К страху потерять Кристину прибавлялась тревога за Чарли. Рон, конечно, надеялся на умение старшего брата преодолевать трудности и находить выходы из тупиковых ситуаций, но когда речь шла о Тёмном Лорде верить в благополучный исход становилось непросто. Уизли попеременно доставал Гарри и Гермиону требованиями продумать план действий и отправиться на выручку Чарли в замок Слизерина. Гермиона, потратив несколько дней на углублённые поиски в Запретной Секции, разыскала книгу "История Хогвартса. История Основателей" датированную 1595 годом. Столь древний экземпляр этого произведения им ещё не попадался. Интересных сведений фолиант хранил немало, но большинство, к сожалению, устарели. Однако оттуда ребята, к своему глубочайшему удивлению, узнали, что знаменитая Карта Мародёров имела прототип, с которого четвёрка друзей и срисовала сей замечательный магический предмет, — Карта Замка Слизерина создавалась одновременно со строительством крепости и рисовалась сама по мере продвижения работ. И после постройки замка, Карта осталась неразрывно с ним связана, отображая не только присутствие в его стенах любого живого существа, кроме навечно прикованных к этим чертогам домовых эльфов, но и изменения, происходящие с самой цитаделью, — разрушение или возведение её стен и башен. Тем удивительнее, как четверо юных школьников смогли повторить созданное Салазаром Слизерином — одним из сильнейших магов всех времён и народов. Гарри это прибавило гордости за отца и его друзей, и одновременно обернулось щемящей тоской по ушедшему в неизвестность Сириусу, от которого не поступало никаких известий. Слабым утешением служил только факт отсутствия известий вообще, потому как можно было не сомневаться — если бы Пожиратели Смерти захватили Блэка, они раззвонили бы об этом на всё магическое сообщество — ещё бы! Такой опасный преступник — враг спокойствия и государства! Ведь с недавних пор Пожиратели Смерти выступали истовыми хранителями стабильности и порядка, ревнителями магических традиций.
…Гермиона пыталась отвлечь друзей от тяжёлых мыслей, заставляя их учиться и учиться, неустанно напоминая о подготовке к грядущим в конце учебного года экзаменам. Гарри и Рон сопротивлялись её натиску довольно вяло — учёба действительно помогала немного переключиться и разрядить напряжение. Постепенно год подошёл к концу, исчерпав песчинки секунд в своих часах, — до Рождества осталась пара дней.
Гриффиндорцы коротали длинные зимние вечера в уютной гостиной — делали уроки, писали письма, играли, дурачились, спорили. Близость праздника рождала в сердцах ожидание необычных сюрпризов, подарков, веселья. Все неосознанно становились чуть-чуть добрее, тяготели к дружеским сборищам и бескорыстной взаимопомощи. Вот только Рон Уизли чувствовал себя всё более неуютно в этой атмосфере — ему казалось, что окружающие безмятежно счастливы, а он обречён на вечные муки.
"Ну почему это случилось со мной?! — вопрошал он сам себя и не находил ответа. — Почему я мучаюсь, боюсь никогда больше не увидеть Кристину, переживаю за Чарли, а все вокруг живут, как ни в чём не бывало, и не обращают на меня никакого внимания?!"
В такие минуты со дна души поднималась клубящаяся тёмнота, словно лёдяная вода затапливала его, не давая вздохнуть, уничтожая надежду. Требовались немалые усилия, дабы справиться с этим удушливым наваждением. Если в такой момент Гарри оказывался рядом, Рону становилось легче загнать назад выплёскивающееся раздражение.
— Рон, от Кристины так и нет никаких известий? — поинтересовался Гарри, дописывая последнее в этом семестре бесконечное сочинение по Истории Магии.
— Нет, — вздохнул Рон. — Я сегодня опять спрашивал у МакГонагалл, она уклончиво посоветовала мне запастись терпением, но пообещала, что ненадолго…
— Всем привет, — в гостиную вбежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся Гермиона, прижимая к груди очередную стопку очень-нужных-книг, доставленных почтовой совой. — Как ваши сочинения?
— Почти закончили… А ты показывала тот дневник, написанный рунами, профессору Вектор? — поинтересовался Гарри. В их глазах одинаково вспыхнула радость, просто оттого, что они смотрели друг на друга. У Рона защемило сердце — он опять подумал о Кристине, и вновь накатило ощущение собственного несчастного одиночества.
— Конечно! — тряхнула кудрями Гермиона.
— И? — Гарри, не сводил глаз с девушки.
— Профессор сказала, что текст написан не каноническими рунами, а скорописью — разговорным упрощённым вариантом, в котором зачастую значения рун менялись много раз и на сегодняшний день утеряны. Как правило, один значок использовался в таком письме для обозначения нескольких весьма далёких друг от друга слов… Поэтому перевести этот текст, не имея для сопоставления других подобных текстов, очень сложно. Она посоветовала даже не браться, — вздохнула староста. — Учителя словно сговорились помешать нам узнать побольше о тайне Наследников!
— Да ну, вряд ли…. Может, не все профессора знают легенду о Покорителях Стихий? — заметил Гарри, Гермиона сомнением посмотрела на него и пожала плечами:
— Возможно, конечно, но я так не думаю… Те, кого я спрашивала, при упоминании Покорителей Стихий напрягаются и стараются перевести разговор на другую тему, например, сразу же вспоминают о Рождестве. Кстати, Рождественский бал решено не проводить, ведь в этом году уже устраивали Бал на Хеллоуин, поэтому Рождество отпразднуется более скромно. Это продиктовано соображениями безопасности, — ввернула староста официальную фразу.
— Я согласен с учителями, не до балов сейчас, — вздохнул Гарри, снова подумав о Сириусе.
— А мне кажется — в такой праздник не стоит грустить, — возразила Гермиона. — Не надо шумных вечеринок — душевный вечер в кругу друзей, что может быть лучше…
— Может, ты и права… ведь на это Рождество в Хогвартсе остаются почти все.
— Все?! — переспросил до сей поры молчавший Рон, дёргая плечом. — Надеюсь, именно все… — друзья поняли — он имеет в виду Кристину.
— Возможно, старшим курсам разрешат ещё один поход в Хогсмид, между Рождеством и Новым годом… — добавила староста.
— Тоже неплохо, — кивнул Гарри.
Рон молчал, глядя в окно. Разговоры о праздниках, а так же выражение лиц друзей, взгляды, которыми обменивались Гарри и Гермиона, их руки, то и дело норовившие переплестись, румянец, вспыхивающий на их щеках — всё это в его теперешнем душевном состоянии вызывало раздражение и обиду:
"Как они могут планировать веселье, когда вокруг столько проблем?! Как могут так беззастенчиво пялиться друг на друга?! Только о себе и думают!" — разозлился Рон и, не в силах более сдерживаться, вскочил и выбежал из гостиной.
— Рон, что ты… — Гермиона попыталась его удержать. — Стой!
— Не поможет… — Гарри мрачно покачал головой, — похоже, сейчас он нас не слышит…
Дни на закате года самые короткие, солнце, будто оранжевый медведь, стремится впасть в зимнюю спячку, поэтому встаёт поздно и, вяло посветив на стылую землю, спешно укатывается в небесную берлогу — сосать огненную лапу своих протуберанцев.
Рону не хотелось оставаться в замке. Не сбавляя скорость, он промчался длинными коридорами, прогрохотал по широкой парадной лестнице и вывалился в серые туманные объятия сумерек — хотя не было ещё четырёх часов пополудни. Не задумываясь и не разбирая дороги, он быстро пошёл по тропинке, ведущей из замкового двора вокруг озера, и возвращающейся назад мимо избушки Хагрида. Рон, пожалуй, удивился бы, если б ему сказали, что тем же самым путём ходил Гарри, когда после ссоры с Гермионой и с ним самим, искал уединения, не в силах справляться на людях со своим горем и тоской. Хотя, на самом деле, ничего удивительного в этом не было — долгая дружба делает совпадение привычек нормальным явлением. Но сейчас подобные мелочи стали совершенно неважны и неинтересны. Всё на свете казалось несущественным по сравнению с огромной обидой и ощущением незаслуженности и несправедливости собственных страданий.
