Михей, не теряя надежды, осматривал каждую ветку, старался не спешить с выводами, но и он понимал, что Аля дошла до этого места и исчезла.

— Ну не могла же она сквозь землю провалиться! — гневно процедил сквозь зубы Деян, винивший себя во всем произошедшем. Маги уже три раза прошли по следам Хранительницы, проверили каждый сантиметр земли на наличие магических портов, но так ничего и не нашли.

— Может надо пройти дальше, вдруг там следы появятся? — предложил Пахом. Он и сам понимал всю бредовость этой идеи, но считал, что лучше предлагать глупости, чем стоять посреди леса и винить себя во всех мирских грехах.

— Аля следит так, как и стаду разъяренных слонов не всякий раз удастся. Никаких шансов. Если здесь нет, то и дальше не будет. — развеял последнюю надежду Верен. — Что думаете?

— На нежить не похоже. — авторитетно заявил Сэт. — Никакого остаточного фона. Если на нее кто-то напал, она бы оборонялась и тогда были бы хоть какие-то следы. А тут ничего. Как никого и не было.

— И никаких признаков физической борьбы. — подтвердил Михей, аккуратно наступая рядом с последним следом девушки. — До этого момента она шла. Причем достаточно быстро. Потом как будто переступила невидимый порог и… все.

— Как она вошла прямиком в дерево? — без тени сарказма спросил Дарен. — Может сверху кто помог?

Хранители не сговариваясь подняли головы. «Светлячки» исправно выполняли свою работу, освещая землю почти как днем. Но небо и кроны деревьев оставались в непроглядной тьме. Не дожидаясь, пока Хранители придумают, что же могло утащить Алю, Деян решил проверить все опытным путем.

Хранитель не отдавал себе отчет в том, какое существо он там хочет найти, но решительно сплел заклинание и начал медленно подыматься все выше, словно катаясь на невидимом лифте… Не раз ему приходилось сталкиваться с нежитью, о которой не предупреждали в книгах. Несмотря на то, что заклинания поиска не выдавали чьего-либо присутствия, Деян не мог уйти, оставив хоть одну версию пропажи Али не проверенной.

— Да нет там никого! — заорал Сэт, пытаясь вразумить брата, но тот не обратил на него никакого внимания.

Яростно сплюнув, Сэт плюхнулся на землю.

Через двадцать минут Деян спрыгнул с дерева, потирая уставшие стертые о кору руки.

— Налазился? — уже совершенно спокойно осведомился у него младший брат.

Вечно сдержанный Деян вспыхнул, как нелегальный склад пиротехники под Новый год:

— Да! Представь себе! Теперь ты можешь радоваться — ее нигде нет! Тебе такое и в розовых снах присниться не могло, верно?! Аля тебе все время, с самого первого дня, была как кость в горле. Так танцуй же! Больше не придется думать, как от нее избавится!

— Ты еще скажи, что это я во всем виноват! Давай! — не остался в долгу Сэт. — Хорошо, когда есть на кого свалить свою вину, правда?!

— Заткнитесь оба. — совершенно равнодушно сказал Пахом, не отводя взгляд от Дарена, который медленно ходил около дерева, что-то высматривая.

Верен и Михей тоже заинтересованно следили за каждым движением Хранителя, совершенно не обращая внимания на братьев. Перепалка погасла сама собой. Сэт быстро встал на ноги и поспешил присоединиться к остальным.

Дарен медленными шагами отмерял землю. Когда он пересекал невидимую глазу границу, в воздухе пробегала мелкая еле заметная глазу рябь, но через мгновение все становилось на свои места. Определить природу или хотя бы точное местоположение этой линии Хранители не могли, потому что она, как живая, постоянно смещалась.

— А говорили нет портов. — пробурчал Пахом.

— Это не порт. — пояснил Дарен, в очередной раз пресекая грань. — Это искажение.

— Хочешь сказать, что Аля налетела на эту стенку и попала в другое измерение? — с изрядной долей пессимизма спросил Сэт. — Тогда почему мы в него перейти не можем?

— Просто тогда оно было открыто. — невозмутимо парировал Верен. — Грань могла закрыться автоматически, почувствовав чужака. Или Аля могла ее неосторожно захлопнуть за собой. Или ей кто-то помог.

— Что ее вообще дернуло сюда идти?! — не выдержал Деян. Ему еще никогда не приходилось сталкиваться с гранями, но он слышал много страшных баек, в которых описывалось, что происходит с человеком в альтернативном пространстве.

Дарен приподнял изогнутую бровь, посмотрев на эльфа, словно пытаясь сказать ему о чем-то. Михей сразу понял, что имеет в виду напарник и махнул рукой:

— Это сказки.

— Так может и не такие уж и сказки. Половина баек Леокардиэ оказались явью. Может и эта не исключение. — попытался урезонить друга Дарен.

— А мы бы вообще не были против, если бы с нами поделились своими соображениями. — нагло встрял в их диалог Пахом.

Пару минут ребята обменивались многозначительными взглядами, но Дарен оказался настойчивее.

— Тут и рассказывать особо нечего. — вздохнув, сдался Михей. — Мама рассказывала нам с Весей сказку, где говорилось о вот таких искажениях, в которой мальчик-эльф с непроизносимым именем Промистендлуриэн захотел быть один на всей планете.

Эльф кинул взгляд на сосну, у которой кончались следы девушки. Немного помолчав, собираясь с мыслями и вспоминая давно рассказанную историю, Михей продолжил:

— Вот этот самый маленькой эльф был жуткой занозой. Ссорился со своими братьями, огрызался со старшими… Короче, был тем еще паршивцем. Однажды в голову к этому юному созданию пришла гениальная мысль: а почему бы ему не стать Верховным Эльфом? Происхождением парень похвастаться не мог, умом особым тоже. Но, как говориться, было бы желание. Вот этот герой состряпал себе самодельный лук и пошел к действующему Верховному Эльфу с еще более непроизносимым именем Нротогринриндиэн. Пришел к нему и говорит:

— Я, светлый дух леса, хочу быть Верховным правителем своего народа. Я буду повелевать им, вкушая все плоды нашего леса, наслаждаясь отведенными мне Высшим Светом годами в сытости плоти и почтении, который мне дарует мой народ.

В ответ ему Нротогринриндиэн сказал:

— Нельзя заставить народ чтить себя, даже если ты пронзишь своей стрелой сердце его главы. Если править неразумно, толпа сомнет тебя так же легко, как легко выпустить стрелу из твоего лука.

— Мне не нужен народ. Он пусть живет, как хочет. Лишь бы были в моем распоряжении богатства эльфийские, лишь бы был всегда накрыт мне стол царский.

— И будет все это у тебя, сын мой. — сказал ему Нротогринриндиэн и повел за собой в глубь лесную.

Сначала Промистендлуриэн думал, что Верховный Эльф убьет его за то, что он посмел к нему так резко обращаться, поэтому держал лук наготове. Но старик шагал себе по лесу, как ни в чем ни бывало. Когда они зашли в самую чащу, Нротогринриндиэн остановился и сказал:

— Сейчас я уйду, а ты оставайся здесь и мечтай о том, что бы ты хотел, сын мой. К тебе подойдет проводник и отведет тебя туда, где сбудутся все твои желания. Это будет твой мир. И ты там будешь делать все так, как сам посчитаешь нужным.

Сказав это, мудрый Нротогринриндиэн ушел и оставил юного эльфа в одиночестве. Сначала Промистендлуриэн испугался, пытался бежать, вернуться в свой дом, но вскоре к нему подошел Джинн и сказал:

— Пойдем со мной, юный Промистендлуриэн. Я отведу тебя туда, где никто больше не посмеет обижать тебя, где не будет тебе ничье слово указом. Будешь сыт и весел. Будешь делать то, что самому тебе захочется.

Промистендлуриэн обрадовался Джинну и пошел за ним. Долго они шли по лесу, а к вечеру пришли обратно к эльфийкому городу, в котором жил Промистендлуриэн.

— Обманщик! — рассерженно закричал на Джинна эльф. — Ты обещал мне исполнение всех желаний, а вместо этого привел обратно домой!

Джин ничего ему не ответил, лишь улыбнулся и в тот же миг исчез. Расстроенный Промистендлуриэн побрел домой, понимая, что теперь его отругает мать, за то, что он пропал на целый день. Опустив голову, эльф побрел через весь город домой, но, пройдя несколько улиц, заметил, что ему не встретился ни один эльф. Даже соседский задира Крониундиэн не обозвал Промистендлуриэна каким-нибудь обидным словом. Дома эльф тоже не обнаружил ни души. Тогда-то он понял, что имел в виду Джин!