Тогда пришедший сказал:

— Я с запада, из Вестюрланда, из-под Ёкюля. Сегодня я вышел там в море, но корабль, на котором я был, перевернулся, и все люди утонули. Но я, который был капитаном этого корабля, выбрался на сушу почти при смерти, а когда я там лежал обессилевший на берегу, ко мне подошёл человек, вселил в меня злого духа и велел мне идти сюда на восток и убить тебя.

Потом он замолчал. А священник спросил его, не хочет ли он исповедаться и причаститься, и тот согласился.

Затем священник исповедал и причастил его, и совершил всё, что положено христианам, а когда всё было сделано, тот внезапно словно заснул и больше уж не подавал никаких признаков жизни.

Его раздели, подготовили по обычаю тело и потом похоронили, обращаясь так, как и с любым другим человеком, умершим по-христиански.

(перевод Тимофея Ермолаева)

(перевод Тимофея Ермолаева)

Некогда два человека враждовали и угрожали друг другу. Однажды в сумерки один из них возвращался из овчарен на хутор. По дороге он увидел какого-то человека, идущего ему навстречу. Когда они поравнялись, тот остановился и неподвижно застыл. Работник подошёл к нему и спросил его имя; тот промолчал. Человек спросил во второй раз; тот промолчал. Работнику показались странными и подозрительными и эта окаменелость, и мрачный взгляд из-под бровей. Ему пришло на ум, что это, наверное, «посланец» — мертвец, отправленный его недругом. Он не стал выжидать, выхватил из кармана нож, ударил им мертвеца и, оставив нож в ране, побежал домой изо всех ног.

Тут он испугался того, что вдруг это был человек, а не призрак. Его охватило сильное беспокойство и раскаяние из-за этого убийства, он слёг и пролежал большую часть зимы. На поле, где они встретились, не было видно ни следов содеянного, ни тела.

Весной, как только это стало возможным, на поле как раз в том месте, где они повстречались, разыскали человеческую кость и рядом — нож бонда. Бонд понял, что не совершал убийства, а всего лишь спас свою жизнь от мертвеца, и поднялся с постели.

Стало известно, что его недруг взял с кладбища кость, обернул её шерстью, затем плюнул внутрь и прочитал над всем этим свои колдовские заклинания.

(перевод Тимофея Ермолаева)

В долине Фльотсдаль, во времена сислуманна Йоуна Торлаукссона из Видиветлир, на хуторе Глумсстадир жил бонд по имени Ауртни. У него было много скота. Однажды Йоун Торлаукссон пожелал купить у него столько овец, сколько можно дать за одну корову[54], но Ауртни наотрез отказался продавать. Сислуманну это пришлось не по нраву, и он пригрозил, что Ауртни ещё наплачется со своим скотом.

В то время Йоун испросил у церковных властей построить на своём хуторе, Видиветлир, церковь, и ему это всемилостивейше дозволили. Покуда церковь возводили, на кладбище при Монастыре (по другим сведениям — на хуторе Вальтьовсстадир) похоронили покойника.

Йоун Торлаукссон поднял этого мертвеца из могилы и привел к себе в Видиветлир. Там он велел своему скотнику Бьяртни причастить драуга, чтобы тот вернее смог одолеть бонда Ауртни.

Но из этого ничего не вышло: приёмная мать бонда зорко следила, чтобы драуг, даже подготовленный таким образом, ничего ему не сделал. Но всё же она не была уверена, что сама сможет долго оберегать сына от этой напасти. Она посоветовала Ауртни поехать на юг, в Хёргсланд, к отцу Магнусу: об этом пасторе шла молва, что он лучше всех умеет отваживать от людей драугов и выходцев с того света.

Ауртни по ее совету нашёл пастора, но, увы, тот лежал при смерти и был не в силах ему помочь. «Но у меня есть дочь, — сказал пастор. — Попроси её о помощи».

Ауртни отправился к пасторской дочери и попросил у неё защиты. Она согласилась помочь ему — при условии, что он будет во всём следовать её советам. Бонд ответил «Буду!» «Тогда, — ответила пасторская дочь, — завтра же отправляйся в путь и постарайся успеть домой засветло. Но смотри, чтоб темнота не застигла тебя в дороге; особенно же будь осторожен, когда поедешь через пески на Брейдюмёрк: не оглядывайся, что бы ты ни услышал позади — от этого зависит твоя судьба. А если ты не последуешь этим советам, я уже ничем не смогу тебе помочь».

Бонд обещал в точности последовать всем её советам и вскоре пустился в путь. И вот он добрался до песков в Брейдюмёрк, и едва проехал немного на восток, как вдруг слышит за спиной шум и гул, грохот и треск. Но он удержался от того, чтоб оглянуться назад. Однако чем дальше он ехал, тем громче становился шум.

И уже при выезде с песков бонд оглянулся и видит, что совсем близко от него восемнадцать призраков загоняют под землю Летуна. Но едва тот призрак заметил, что Ауртни оглянулся, как вырвался и улетел от остальных, и они его не поймали, — а к тому времени они уже вогнали его в землю до подмышек. Но Ауртни твердо верил, что, хотя в этот раз он сплоховал, эти восемнадцать всё равно защитят его от Летуна остаток пути. И ему воздалось по вере: до Глумсстадир он добрался целым и невредимым.

А через какое-то время он получил письмо (или ему это передали на словах) от пасторской дочери из Хёргсланда: она сильно бранила его за то, что он испугался и нарушил данное слово — оглянулся на песках. Но она добавила, что всё же сможет уберечь его от призрака, при условии, что он никогда не будет ходить в ложбину близ своего хутора в одиночку. Ауртни решил неукоснительно следовать этому совету, — и на первых порах ему это удавалось.

Но однажды ночью, летом, Ауртни послышалось, что поблизости бродит лошадь, — и он вышел из дому. Он увидел, что на крыше землянки пасется рыжий конь. Ауртни погнал его через тун в ложбину, до ручья, который сейчас называется Рыжиков. Там конёк скинул обличье — и стал призраком Летуном. В ложбине у ручья он убил бонда.

(перевод Ольги Маркеловой)

Жили два пастора, один на западе страны, другой на востоке. Они люто враждовали между собой и строили друг другу разные козни. И вышло так, что пастор с запада почувствовал, что проигрывает, и стал угрожать своему восточному коллеге: пообещал напустить на него такого призрака, что ему мало не покажется.

Так случилось, что работники пастора утонули в море во время шторма, и их тела вынесло на берег. Пастор пошёл туда, своими чарами вызвал одного из них с того света и наделил покойника мощью, а потом дал ему поручение убить восточного пастора. Драугу это пришлось не по нраву, он попросил, чтоб его освободили от такой обязанности, но пастор приказал, — и тот скрепя сердце пошёл.

Теперь перейдем к восточному пастору. Близилось рождество. В канун Рождества пастор велел, чтоб его домочадцы пораньше закончили все работы во дворе; а перед закатом велел запереть двери и никого не выпускать.

Когда солнце закатилось, в дверь постучали. Пастор велел своей одиннадцатилетней дочери подойти к дверям. Она открывает, выглядывает, но за дверью никого. И она вернулась.

Через некоторое время снова постучали, но уже в два раза сильнее. Пастор снова велит дочери посмотреть, кто там, а никому из взрослых выходить не велит. Все получилось, как и в прошлый раз: она подошла к дверям, выглянула, никого не увидела и вернулась.

В третий раз стучали долго и сильно, так, что все доски трещали. И снова пастор велит дочери посмотреть, кого это принесло; но девочка испугалась и наотрез отказалась идти.

Однако ей пришлось подчиниться: пастор велел ей открыть дверь и сказать: «Если кто-то пришёл к моему отцу, пусть войдёт».

Она выходит, никого не видит, но всё же говорит то, что велели. И тут она замечает, как от стены отделяется парень, серый и косматый. Она отводит его за руку[55] в бадстову к своему отцу; а он уже стоит там в полном облачении для богослужения с книгой в руках.