Бьёдн и Стейнунн были оба приговорены к смерти на Лёйгарбреккутинге в 1596 году. Бьёдну сперва должны были сломать кости во всех конечностях и затем обезглавить, а казнь Стейнунн отложили, потому что она была беременна.

Юноше по имени Оулав, близкому родственнику Бьёдна, поручили сломать ему кости и обезглавить его. Кости разламывали колотушкой и на мягкой подстилке, чтобы мучения были сильнее.

Бьёдн мужественно встретил свою пытку и смерть, без плача и причитаний. Когда ему ломали кости, он сказал:

— Тайком кости редко хорошо ломаются, родич Оулав.

Когда все конечности Бьёдна были сломаны, его жена сказала тем, кто был стоял рядом:

— Вот и закончились конечности у моего Бьёдна.

Бьёдн услышал это и сказал:

— Одна всё же ещё осталась, самая лучшая, — и тут ему отрубили голову.

Могильный холм Бьёдна виден и по сегодняшний день рядом с усадьбой в Лёйгарбрекке, в месте, что называется Лёйгархольт, там где дорога из церкви в Лёйгарбрекки разветвляется в Хедлар и Стапи. Холм сложен из камней и зарос снизу травой, а называется он Холмом Бьёдна с Ёхсля.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Памятная плита, рассказывающая туристам о Бьёдне.

В этих живописных краях жил герой этой истории.

(Фотографии Екатерины Шуваловой)

О Стейнунн, жене Бёдне с Ёхсля, рассказывают, что она отправилась на север в Скоттастадир в Сватаурдале и родила там сына, которого назвали Свейном Скотти. Кое-то говорит, что как только Стейнунн разрешилась от бремени, её казнили, и не было слёз на её глазах.

Повзрослев, Свейн путешествовал по всей стране, воруя и убегая, во многих местах у него родились дети, и он дерзко вёл себя с женщинами; он был известен почти только с плохой стороны, но сильным или храбрым он не был. На севере в Тингэйярсисле его выпороли за кражу и другое мошенничество, и на альтинге 1646 года его за то же самое снова присудили к порке до потери сознания, и заодно он должен был лишиться одного уха.

После этого Свейн направился на Западные Фьорды и завёл дружбу с неким Йоуном, которого называли Сийусоном; тот упражнялся в колдовстве и прочих мерзостях. Приятели воровали чужих овец с горных пастбищ и совершали другие злодеяния. Говорят, Свейн научился у Йоуна колдовству и заложил себя дьяволу, чтобы ни одни оковы не могли удержать его, и с тех пор Свейн полагался на этот договор.

Как-то раз во время богослужения Свейн пришёл на какой-то хутор, и все ушли в церковь, кроме детей, старшему из которых было двенадцать или тринадцать лет. Свейн взломал кладовую и набил свой мешок тем, что казалось ему самым вкусным.

Затем он подошёл к детям, назвал себя настоящим именем и и дал им чуть-чуть из своего мешка. Тогда дети сказали ему:

— Да наполнит бог твой мешок, милый Свейн.

Свейн ответил:

— Он тут не нужен; я сам это сделаю.

Наконец Свейн был схвачен, когда он хотел изнасиловать жену бонда в Рёйдсдале на Бардастрёнде, а хозяина не было дома. Она велела связать Свейна своей пелёнкой, и это не позволило Свейну избавиться от уз по условиям контракта с чёртом.

Затем Свейна был осуждён и повешен в Рёйдюскёрде в 1648 году.

Спустя два года Йоуна Сийусона приговорили на альтинге к смерти, его должны были обезглавить. Говорят, палачу пришлось ударить по шее Йоуна тридцать раз, прежде чем голова отвалилась, потому что словно рубили по камню, и всё лезвие топора испортилось. В одном башмаке Йоуна нашли дубовую дощечку, а в другой — пластинка человеческого черепа с волосами, и оба были исписаны руническими знаками; это и было причиной того, что топор не рубил. После казни Йоун стал появляться как призрак, пока депутаты не взяли его тело и не сожгли дотла.

У Свейна остался сын, которого звали Гисли по прозвищу Бабник, и он вполне соответствовал своему имени. Он вор и совершал другое зло, но в конце концов его повесили в Дирхоуларе. Говорят, будто у Свейна была дочь, которая жила в Дальсхусе у Сейдлёйксдаля и занималась уходом за хозяйским ребёнком.

Когда ей никак не удавалось успокоить ребёнка, она сказала ему:

— Будь я как мой дед, хорошо было бы проткнуть в животе дыру и выпустить ветер.

Хозяин услышал это и прогнал её.

Считалось, что в тех местах, где повесили Скотти, долго появлялись привидения, и все верили, что он был виновен в том, что преподобный Гвюдбранд Сигюрдссон с Брьяунслайка замёрз в буран в Рёйдюскёрде 132 года спустя[114].

(перевод Тимофея Ермолаева)

Одного человека в Скагафьёрде звали Хроульв Бьярнасон Сильный. От него произошёл большой род, который называется родом Хроульва.

Среди прочих детей, у Хроульва было два сына по имени Бьярни; одного прозвали Худший Бьярни, а другого — Лучший Бьярни.

Однажды весной Худший Бьярни в чём-то провинился перед датчанами, и они заключили его под стражу у себя в Бессастадире. Другие рассказывают, что они сделали так лишь ради забавы, чтобы узнать, как поступит Хроульв.

Когда Хроульв поехал на юг за сушёной рыбой, он узнал, что случилось. Он решил вызволить своего сына и расспросил, где его держат.

А по пути домой, на перешейке между Бреккой и Ламбхусом Хроульв взбесился, завопил и впал в исступление. Выламывая все двери, он пошёл прямо туда, где был Бьярни и унёс его под мышкой, а датчане не дали ему никакого отпора.

Другие рассказывают, что они настолько испугались, что тотчас освободили Бьярни и поскорее отдали его отцу.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Когда-то в Хвамме в долине Нордюраурдаль много лет жил священник, которого звали Йоуном. Он был большой силач. У него был большой кувшин с двумя ручками и такой обычай: когда зимой туда приходили рыбаки и просили дать им пить, он приносил им этот кувшин, наполненный доверху, и, держась за одну ручку, протягивал пришедшему вторую.

Но никто не мог взять кувшин, не придерживав его второй рукой под днищем. От этого кувшин получил имя, его называли «Испытанием гостей».

Однажды с севера из Скагафьёрда туда в Хвамм пришёл юноша вместе с другими рыбаками. Он взял кувшин одной рукой, поднял крышку, выпил всё стоя и затем вернул его священнику. Из остальных никто не смог повторить это.

Священник спросил у этого юноши, сколько ему лет, а он ответил, что восемнадцать.

Священник долго смотрел на него и затем печально сказал:

— Крепкие кости достанутся морю.

Кончилось всё тем, что в рыболовный сезон этот юноша утонул на юге.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Жили как-то раз старик со старухой, и не было у них детей. Однажды утром старик, отправляясь в лес охотиться на птиц и зверей, сказал старухе:

— Сегодня вечером я убью тебя, если ты не родишь мне малыша.

Потом он ушёл.

Старуха начала плакать и с громкими причитаниями уселась под стеной дома. Тут подошла к ней женщина и спрашивает, почему она плачет. Она поведала ей слова мужа. Женщина сказала, что поможет ей. Они поймали ворона, который порхал там по кругу, и завернули его в пелёнки. Затем эта женщина ушла. Старуха раскачивала этого мальчика, пока старик не пришёл домой. Он чрезвычайно обрадовался, когда увидел, что старуха днём обзавелась ребёнком.

Теперь старуха ушла готовить ему еду, а старик качал спеленатого ребёнка у окна и вынул раму, чтобы рассмотреть его внешность.