Король восхитился разумом и умеренностью женщины, мыслившей с рассудительностью истинного философа.

Пока король уговаривал свою новую родственницу поехать с ним, адмиральская жена Медновласка велела спрятать в своей карете всю богатую утварь и золотые вазы из буфета, намереваясь забрать их себе. Однако фея, незаметно подглядывавшая за нею, подменила их на глиняные кувшины. Когда же Медновласка приехала в новый дом и пожелала отнести сокровища в свои покои, то не обнаружила среди них ничего ценного.

Король же с королевой нежно обняли мудрую старую принцессу и заверили, что она может по своему желанию распоряжаться всем их добром. Так покинули они сельский дом и отправились в город, а об их приближении возвещало далеко разносившееся пение труб, гобоев, литавр и барабанов. Преданные слуги королевы-матери посоветовали ей скрывать свое недовольство, дабы не обидеть короля и не вызвать неприятностей; а посему она держала себя в руках и была с невестками очень дружелюбной: подарила им самоцветы и расточала похвалы, что бы они ни делали, хорошо или плохо.

Королева Златовласка и принцесса Темновласка были очень дружны. А вот адмиральша Медновласка смертельно ненавидела обеих.

— Посмотрите-ка, — возмущалась она, — как благосклонна судьба к моим сестрам. Одна королева, другая принцесса благородных кровей, мужья души в них не чают, а я, старшая, во сто крат красивее их, оказалась женой какого-то адмирала, который даже не любит меня так, как я этого заслуживаю.

Из-за зависти к сестрам она сблизилась с королевой-матерью; да ведь всем было ясно, что доброта последней к своим невесткам — одно притворство: она лишь ждала подходящего мига, чтобы с удовольствием навредить им.

Королева и принцесса ожидали первенцев, когда неожиданно разразилась страшная война и королю пришлось встать во главе войска. Молодая королева и принцесса, не пожелав остаться в подчинении у жестокой королевы, попросили его позволить им вернуться к своей матери, чтобы найти у нее утешение, пока его не будет. Король предпочел не согласиться и попросил жену остаться во дворце, уверяя, что его мать будет хорошо с нею обращаться и заботиться о ней. Еще он добавил, что ничто так его не обрадует, как появление на свет их прекрасных детей, и он с беспокойством будет ждать об этом известий. Злобная королева, с торжеством в душе от того, что сын доверил ей жену, пообещала ему думать лишь о ее благополучии и заверила, что он может ехать со спокойной душой. Король отправился в поход с таким страстным желанием поскорее вернуться, что в каждом сражении рисковал своим войском. Но ему сопутствовала удача, и безрассудная его отвага каждый раз вознаграждалась победой. Однако, как ни спешил он домой, а королева родила еще до его возвращения. У ее сестры-принцессы в тот же день появился на свет очаровательный мальчик, а сама она умерла сразу после родов.

Медновласка же только и думала, как бы насолить королеве. Своих детей у нее не было; а увидев новорожденных, она воспылала ненавистью еще сильнее и решила немедля поговорить с королевой-матерью, ибо нельзя было терять ни минуты.

— Госпожа, — обратилась она к ней, — для меня огромная честь, что Ваше Величество не забывает обо мне в своей милости, и потому я ничего не прошу для себя, а хочу лишь всячески помогать вам. Я понимаю, как огорчило вас то, что король и принц избрали столь недостойные их партии. Четверо детей, появившихся на свет, увековечат совершенную ими ошибку. Наша мать всего лишь бедная селянка, которую отчаянная нужда заставила стать поварихой. Поверьте мне, госпожа, из всех этих младенцев надо сделать рагу, лишить их жизни, пока они вас не опозорили.

— Ах, моя дорогая, — молвила королева, обнимая ее, — вот за что я тебя и люблю — за твою справедливость и готовность разделить все мои невзгоды. Я уж и сама так порешила, осталось лишь придумать, как это исполнить.

— Пусть вас это не тревожит, — ответила Медновласка, — моя собака недавно родила трех щенков того же пола, что и дети королевны. У каждого во лбу звезда, а вокруг шеи отметина, похожая на цепочку. Нужно убедить Златовласку, что она разродилась этими щенками, а ее двух сыновей и дочь, да сына принцессы в придачу выкрасть и умертвить.

— Твой замысел мне очень по душе, — воскликнула злобная королева, — я уже отдала нужные распоряжения Фальши, фрейлине Златовласки. Дело лишь за щенками.

— Они здесь, — сказала Медновласка, — я принесла их с собою.

Открыв котомку, все это время стоявшую у ее ног, она достала оттуда трех щенков бульдога, которых вместе с королевой закутала в пеленки, расшитые золотом и кружевами, как и подобало королевским детям. Заговорщицы положили щенков в корзину с крышкой и направились в покои Златовласки.

— Я пришла поблагодарить вас, — сказала злобная королева, — за тех прекрасных наследников, что вы подарили моему сыну. Взгляните же на них: вот головы, поистине подходящие для корон! Теперь понятно, почему вы пообещали мужу двух сыновей и дочь со звездами во лбу, с длинными волосами и золотыми цепями на шее. Итак, кормите их сами, ибо не нашлось женщины, готовой дать свою грудь собакам.

Несчастная королевна, изнуренная болью, испытанной во время родов, едва не умерла, увидев трех бульдожьих щенков, которые теперь лежали у нее на кровати и жалобно скулили. Она горько заплакала и, сложив руки в мольбе, проговорила сквозь слезы:

— Ох, госпожа, не добавляйте новых упреков к моей муке, ибо она уже не может быть сильнее. О, если бы небеса прибрали меня, прежде чем я испытала такой позор, став матерью этих маленьких чудовищ, — я сочла бы себя слишком счастливой. Но увы! Что же мне делать теперь? Король возненавидит меня так же сильно, как любил.

Тут от слов она перешла к стонам и рыданиям — у нее больше не было сил говорить; торжествующая же королева-мать, сев у ее изголовья, еще битый час с удовольствием осыпала ее проклятиями.

Наконец она ушла. Медновласка же, притворившись, что сочувствует сестре, призналась ей: королевна не первая, на чью долю выпало такое несчастье. Сразу видно, что это дело рук старой феи, наобещавшей им столько чудес. Однако с королем ей теперь встречаться опасно, а потому лучше собраться и уйти к их матери, прихватив трех детей-щенков. Королевна, ничего не отвечая, лишь заливалась слезами пуще прежнего. Только каменное сердце могло не разжалобиться, видя, что сотворили с бедняжкой злобная королева и Медновласка. В отчаянии королевна дала грудь мерзким щенкам, поверив, что это ее дети.

Настоящих же младенцев Златовласки королева-мать приказала Фальши выкрасть и, вместе с сыном принцессы, задушить и закопать так, чтобы ни одна живая душа не узнала. Фрейлина, уже готовая исполнить приказ, завязала на веревке смертоносную петлю, когда вдруг, взглянув на детей, поразилась их дивной красоте; столь чудесны были отметины в виде звезд, горевших у них во лбу, что она не осмелилась запятнать свои преступные руки августейшей кровью.

Она пришла к морю, подтащила к воде шлюпку, поставила в нее колыбель с четырьмя младенцами и положила рядом несколько драгоценных ожерелий. Если судьба приведет их к человеку достаточно милосердному, чтобы их прокормить, то он тотчас будет вознагражден.

Шлюпка, подгоняемая сильным ветром, отплыла от берега так быстро, что Фальшь вскоре потеряла ее из виду. Тут море заволновалось, солнце спрягалось, а над водами сгустились тучи. Засверкала молния, и в небе загремели громовые раскаты. Не приходилось сомневаться, что лодчонка утонула, — и фрейлина обрадовалась, что бедные младенцы погибли, ибо опасалась, как бы не спасло их какое-нибудь чудо.

Король, непрестанно тревожившийся о том, как там его дорогая жена, заключил временное перемирие и спешно вернулся во дворец. Он приехал через двенадцать часов после родов. Узнав об этом, королева-мать явилась к нему со страдальческим лицом, бросилась обнимать, оросила слезами его лицо, притворяясь, будто боль не дает ей заговорить. Король дрожал, не решаясь спросить, что произошло, ибо понимал: случилось что-то очень страшное. Наконец она, овладев собою, сказала, что его жена родила трех щенят. В тот же миг Фальшь показала их королю, а Медновласка, рыдая, бросилась ему в ноги и стала молить не убивать королеву, а лишь отослать ее обратно к матери, ибо она уже была и на это согласна как на великую милость.