— Я собираюсь перевести тебя в другое помещение. — Сказал он. — Там посветлей, и воздуху побольше…

— Спасибо, брат! — Ибрисс заулыбался, держась за решетку обеими руками и пытаясь просунуть голову, подслеповато моргая.

— Это будет сделано сейчас же, но при одном условии.

— Конечно, брат!

Фрисс поморщился.

— Да, к сожалению, ты мой брат… Но я хочу, чтобы посторонние люди не видели тебя. Никогда. Понимаешь?

— Конечно, брат! — отозвался Ибрисс.

— Не называй меня братом! — вспыхнул Фрисс. — Для тебя я — король. Так вот, я переведу тебя отсюда. Клетки не будет. Будет хорошая комнатка… Но ты должен пообещать мне, что никто и никогда не услышит от тебя ни одного слова. В особенности — твоих идиотских стишков.

— Ну да… Конечно… — энтузиазм в глазах Ибрисса сразу погас. — Я ведь сумасшедший, я понимаю. Я буду читать стихи для себя. Ну, и для крыс. Там ведь будут крысы?

Фрисс пристально посмотрел на Ибрисса, пытаясь понять, не насмехается ли он над ним. Но лицо Ибрисса, расплывшееся, ставшее в подземелье еще более бледным, не выражало ровным счетом ничего.

— Хорошо. Тогда я отдам приказ прямо сейчас… И запомни, для посторонних — ты мне не брат!

Потом, смягчившись, он добавил:

— Поверь, так будет лучше для всех. И для тебя — тоже…

Ибрисс кивнул. Фрисс повернулся и пошел к выходу. У клетки с Калассой остановился.

— Ну как, старая ведьма? Теперь ты не откроешь своего поганого рта?

Каласса как-то странно взглянула на него. А потом мгновенно сорвалась с места, схватилась за решетку, прижалась лицом к ней и раскрыла рот.

— А-а-а… — простонала она.

Рот был черным, словно обугленным. Во рту слабо шевелился короткий обрубок почерневшего языка.

Сейр выполз из опасной зоны и залёг за камнями, в заранее приготовленном убежище. Отсюда его не увидят ни с моста, ни с дороги, когда переедут через мост. У него ещё оставалось немного времени, пока они поймут, что путь свободен.

Сейр снял шлем, вынул из сумы прочный аркан из конопли, примерил его к руке. Сума была больше не нужна, он привстал, и бросил её на дорогу. На ней были следы крови, дыры от стрел, и торчал обломок стрелы.

Сейр лежал, ожидая. Солнце немилосердно жгло, но Сейр терпел, лишь время от времени прополаскивая рот и выплевывая почерневшие сгустки крови.

Наконец на дороге показались всадники. Их было трое. Двое опасливо въехали на мост. Третий следовал позади, держа наготове лук.

Едва эти трое проехали половину моста, как на дороге показался целый отряд. Некоторые тащили с собой скорпионы, но большинство было вооружено луками.

Троица достигла завала. Здесь они спешились, перебрались через камни, и возбужденно заговорили, показывая на валявшуюся на дороге суму.

Потом зорко оглядели нагромождения камней за мостом. Им был виден лишь небольшой отрезок дороги. Они снова пошептались и вернулись на ту сторону завала.

Тем временем отряд втянулся на мост. И с внезапным гиканьем понёсся вперед.

Троица уже успела раскидать камни, и кони перемахивали через остаток завала.

Сейр подтянул ноги, чтобы их не заметили с дороги. Отряд проскакал мимо. А на мост вступали все новые всадники.

Те, что ускакали вперёд, начали возвращаться шагом. На этот раз они зорко осматривали скалы, заглядывали в расселины; часть из них спешилась и стала прочесывать обочины.

Сейр ругнулся про себя. Постарался как можно дальше уйти в свою неглубокую нору. И тут же услышал тревожные вопли.

Его заметили. Он попытался ужом вывернуться из норы, но вперёд ногами сделать это оказалось затруднительно; через мгновенье крепкие руки ухватили его за ноги и выволокли на дорогу.

Сейр поднялся, отплевываясь от пыли, окруженный со всех сторон глядевшими прямо ему в лоб снаряженными луками, дротиками и копьями. Несколько копий упиралось в спину, а один из всадников достал саблю и приставил её к горлу Сейра.

— Скажи Аммару — мы поймали его, — сказал сотник.

Сейр угрюмо взглянул на него. Он был в тяжелых доспехах, и конь его тоже был защищен пластинами металла.

Вскоре он услышал топот копыт и поднял голову.

Сейра окружили спешившиеся воины, и Аммар смотрел на него поверх их голов.

— Кто ты такой? — спросил Аммар на языке Гор.

Сейр усмехнулся.

— Кто ты такой? — повторил Аммар по-аххумски.

— Человек, — неохотно отозвался Сейр.

— Ты — тот самый, что сопровождал Хумбабу и её выродка? Ты здесь один? Отвечай!

Сейр качнул седой головой. Тяжело ворочая распухшим языком, с трудом выговорил:

— Я не буду тебе отвечать, ординарец, предавший своего командира.

У Аммара отвисла челюсть, но он тотчас же взял себя в руки, склонился к луке и произнёс:

— Ах, ты знаешь и это? Да, я был ординарцем у сумасшедшего аххумского темника. Надеюсь, что он сейчас слышит меня оттуда, из-под земли, куда уходят воины, покрывшие себя позором.

Сейр взглянул на Аммара.

— Значит, туда уйдешь и ты.

Аммар привстал в стременах, замахиваясь камчой.

Но в тот же миг в руках Сейра оказался аркан и, брошенный с непостижимой быстротой и точностью, захлестнул поднятую руку. Рывок — и Аммар съехал с седла набок. Нога его осталась в стремени, и он повис, упираясь рукой в землю, вверх тормашками, в недоумении глядя на Сейра — теперь уже снизу вверх.

— Проклятье! Держите его покрепче. А еще лучше — свяжите! — рявкнул он, не без труда высвободив ногу и упав на дорогу. Аркан перерубили. Сейру заломили руки за спину и закрутили ремнями.

Аммар подошел к нему вплотную, вглядываясь в его лицо.

— Что-то кажется мне знакомым в твоей роже, раб, — сказал он. — Одно из двух: или ты служил в войске Берсея, или был связным с намутцем Набудассаром.

— Вглядись получше, — посоветовал Сейр.

Он сплюнул, на продырявленной щеке появилась пена.

Аммар молчал. Потом сделал шаг назад, не глядя, нащупал повод коня. Взлетел в седло.

— А теперь — убейте его.

Сейра втащили на камни, поставив почти у самого края, за которым, далеко внизу, пенилась Тобарра.

Спешенные лучники на дороге присели на одно колено. Их было десять или двенадцать, — во всяком случае, достаточно, чтобы одним залпом сбросить Сейра вниз.

Но залп был сделан слишком поздно: не оборачиваясь, Сейр сделал быстрый шаг и исчез.

Хуссарабы загалдели, но Аммар поднял руку. Кивнул сотнику:

— Посмотри.

Сотник слез с коня, подошел к обрыву, заглянул в пропасть. Некоторое время молчал, вглядываясь, потом обернулся:

— Его нигде не видно, повелитель.

Аммар втянул голову в плечи и злобно прошипел:

— Смотри ещё! Внимательно смотри! Может быть, эта обезьяна зацепилась за выступ.

Вместе с сотником еще несколько воинов на животах подползли к обрыву и свесили головы вниз.

— Нет, повелитель… Здесь видно каждый выступ. Должно быть, его унесла река.

— Должно быть? — Аммар перекосился от злобы. — Узнай это точно! Найди и достань из воды его тело!

Сотник в недоумении пожал плечами, сказал:

— Надо искать спуск получше… И еще — связать арканы…

— Делай, что хочешь. Бери, сколько надо людей. И оставайся здесь, пока не найдешь его. Мы отправляемся дальше.

Аммар оглянулся на командиров, посмотрел, как последние отряды переходят мост. Махнул рукой и рысью поскакал по дороге. Конница, перестраиваясь на ходу, потянулась за ним, оставив сотника, который всё с тем же недоуменным выражением на лице глядел то на проносящихся мимо всадников, то на кромку пропасти, за которой исчез неведомый аххум.

Аммар гнал вперёд, не жалея коня. Мост остался далеко позади, дорога вилась среди голых скал, каменистых осыпей, хилых кустарников.

Внезапно Аммар уловил какую-то странность в пейзаже. Повернув голову, взглянул на верхушку одинокого утёса и вдруг резко натянул поводья, так, что конь споткнулся, а сам Аммар едва удержался в седле.