— В отряде лишь часть воинов составляют степняки-хуссарабы. Остальные — аххумы, намутцы, арлийцы и другие народы, которые уже попали под власть хуссарабского вождя.

Астон молчал.

— В данный момент за ними ведется постоянное наблюдение. Выслан заградительный отряд к Толамбо, закрыты мосты через Танаппу. Это единственный путь, ведущий в Нарронию…

Астон поднял голову. Подумал.

— Ты ошибаешься, Азан. Судя по тому, как внезапно появились они под Сандором, они найдут другой путь.

— Другого пути нет. Разве что через горы — но горные тропы не годятся для кавалерии…

Астон вздохнул.

— Боюсь, ты так ничего и не понял. Немедленно отправляйся в округ. Приготовь к осаде крепости, вооружи всех, кто способен носить оружие. Вышли дозоры на запад, север и юго-запад. И сделай все это быстро. Сегодня. Донесения будешь отправлять через моих ординарцев. И только через них. Не доверяй никому, кого ты не знаешь в лицо.

Он снова встал, подошел к Азану. Спросил:

— Ты все запомнил? Спеши. Тебя будут сопровождать мои люди.

Азан поклонился и вышел.

Астон мог перейти в каземат внутренними лестницами, но ему захотелось взглянуть, что творится в городе. Поэтому он вышел из своих покоев на крытую галерею. Внизу был широкий двор, на который выходили задние стены дворцовых служб и дворца триумвиров.

Во дворе шли воинские занятия дворцовой стражи. Стражники были похожи на акробатов: они выделывали загадочные комбинации с помощью учебного деревянного оружия, и едва ли не кувыркались. За ними, сидя на возвышении, с одобрением наблюдали двое из троих триумвиров.

— Бездельники! — процедил Астон и повернулся к секретарю, тенью следовавшему за ним. — Через полчаса они, все трое, должны быть у меня.

— Третий триумвир уже ожидает аудиенции, — негромко сказал Ваде. — Он пришел сразу же после Азана…

— Почему же ты не впустил его? — с неудовольствием обернулся Астон.

— Он пришел через внутренние покои и сейчас ожидает в малом закрытом кабинете. Ты был занят с Азаном.

Астон поразмыслил.

— Что ж, тогда пусть ожидает… — процедил он сквозь зубы.

Он прошел через все галерею, поднялся на крышу, где был разбит небольшой сад и в ослепительную голубизну неба вяло брызгали водой фонтаны. Словно мочатся больные с расслабленным мочевым пузырем, — с неудовольствием подумал Астон.

Он взошел на лестницу четырехугольной башни, и легко, почти бегом, поднялся на первую смотровую площадку.

Отсюда была видна большая часть Старой столицы.

Это был не очень большой город — Астону случалось видеть больше, гораздо больше. Город лежал в небольшой котловине, в центре располагались сады и особняки, чем выше — тем более высокими становились дома. К краям котловины они вновь понижались, зато и улочки там были совсем узкими и кривыми.

Дворец Астона располагался на холме, неподалеку от центра котловины. Здесь, среди зелени садов, белели ухоженные особняки знати и придворных, в садах сверкали струи фонтанов. Чуть дальше можно было видеть широкие площади и улицы с каменными мостовыми, с великолепными зданиями в три или четыре этажа. За ними стеной вставали доходные дома, населенные, как муравейники, но еще оборудованные канализацией. Беднота селилась на окраинах, в шести-семиэтажных зданиях, вплотную пристроенных друг к другу, и лишенных даже водопровода.

На первый взгляд, в городе все было, как обычно. По центральным проспектам гуляли праздные горожане, на одной из площадей был разбит шатер заезжего цирка, и площадь кишела народом.

Астон еще раз внимательно осмотрелся, и сбежал вниз, по пути приказав усилить стражу на башне: там, на самом верху, постоянно дежурили наблюдатели. С вершины башни были видны окрестности города и бескрайняя гладь великого озера. Отсюда, с башни, поступали сигналы о любых беспорядках, пожарах, или нашествиях врагов — каковых, впрочем, в Нарронии не видели уже по меньшей мере сто лет.

Пока он двигался коридорами собственного дворца, он почему-то думал о плаце посреди двора и об играх в солдатики, которыми увлекались триумвиры, особенно старший, выживающий из ума Инул. Солдатики прыгали, бегали, суетились, выравнивали ряды, маршировали, высоко поднимая колени, крутили палки, заменявшие им копья, и махали деревянными мечами.

Они казались игрушечными. И пока Астон шел, он окончательно укрепился в догадке.

Третий триумвир, Армизий, ожидал его в маленькой приемной, прохаживаясь от окна к двери. Астон кивком пригласил его и вошел первым в свой большой кабинет, предназначенный для совещаний.

— Можешь не садится, — хмуро сказал он, когда Армизий прошел в круг, составленный из скамей, покрытых пурпурной драпировкой.

Триумвир удивленно взглянул на Астона.

— Мы прозевали вторжение. Боюсь, что степняки-скотоводы, о которых вы все отзывались так презрительно, уже здесь.

— Где? — спросил Армизий, невольно озираясь.

— По крайней мере, их лазутчики. А армия, выдрессированная в аххумских военных лагерях, вот-вот окажется в Нарронии.

— Мне сказали, что они задержались в Сандоре…

— В эту минуту, я уверен, они уже в пути. И двинуться они могут, если хорошенько подумать, только в одном направлении. Вот сюда.

Астон повернул круглую столешницу с нарисованной картой Нарронии и ткнул пальцем.

— В Новую столицу? — удивился триумвир и с тревогой склонился над картой.

— Они прекрасно знают, что мы охраняем дорогу через Толамбо, что мы укрепляем мосты и переправы через Танаппу, а крепость Эквитан подготовили к осаде. Они понимают, что мы будем охранять и все горные проходы на западе. Поэтому на месте Шумаара, их предводителя, я сделал бы так. Ложная атака на Толамбо и штурм переправ. В то же время основная часть армии движется от Сандора на юг, вдоль побережья. Проходит через Мельф, а потом поворачивает на восток.

— Но здесь тоже горы! — воскликнул Армизий.

— И проходы, которые плохо охраняются. Мы никогда не ожидали нападения с юго-запада. И там нет новых, надежных крепостей и укреплений. Старый пограничный вал выглядит грозным только на карте…

Армизий промолчал.

Астон подошел к нему, положил руку на плечо.

— Ты сегодня, сейчас же отправишься в Новую столицу. И сделаешь все возможное и невозможное, чтобы укрепить перевалы и горные тропы в Мерахских горах. Я займусь оружием.

При слове оружие Армизий не скрыл улыбки.

— Да… Этот дикий народ еще и не ведает об аррадатах — огнедышащих трубах…

— Этот дикий народ, — перебил его Астон, — покорил несколько государств, в течение года пройдя путь от устья Тобарры до Нуанны, овладев тысячами крепостей… Не говори о диком народе. Готовься к большой и серьезной войне.

Армизий с готовностью кивнул.

— Иди.

Когда триумвир вышел, Астон велел вызвать второго триумвира. Но не в кабинет, а на башню.

Там, на первой площадке, разговор был и вовсе короток.

— Взгляни! — повелительно сказал Астон, указав рукой на площадь, запруженную народом.

Триумвир с нарочитой внимательностью глядел на площадь, ожидая пояснений. Наконец, от солнца у него заслезились глаза.

— Это всего лишь заезжий цирк, — наконец просипел он, вспомнив, что жена говорила ему утром о великолепных представлениях, которые дают бродячие артисты.

Астон кивнул.

— Ты увидел главное, мой друг Беттуль. Отправь немедленно туда сотню солдат. Лучше, если ими будет командовать Луз. Прикажи блокировать площадь. Все циркачи должны быть арестованы и не позже, чем через час, приведены сюда, во дворец.

Беттуль открыл рот и забыл его закрыть.

Астон кивнул секретарю и двинулся вниз по лестнице. И уже снизу, чуть громче, сказал:

— Ты слышал меня, триумвир? Немедленно!

Беттуль захлопнул рот так, что клацнула челюсть, втянул голову в плечи и целеустремленно побежал следом.

Наконец-то Астон добрался до каземата. Скорра здесь не было, и Нгар лежал не на пыточной кровати, а на походной солдатской постели, устланной шерстяным одеялом. Раны его были перевязаны, у изголовья дежурил один из дворцовых лекарей.