— Погоди. Тефрен, а ты что скажешь? — я смотрел на мальчика.

— Он не говорит, мастер, может говорить, он здоров, но не говорит.

— Видимо, какое-то душевное заболевание. Ладно, продолжай. Стой, давай хоть согрею свару да суну мальчику пару булок, захочет есть — съест.

Согрев воды, я разлил всем настой, положил перед Тефреном пару булочек, испеченных вчера Филис. Пощупав сдобу, мальчик принялся отщипывать по кусочку и увлеченно жевать, поглядывая на нас.

— Уже лучше, — отвернувшись от ребенка, я кивнул Ошьти.

— После болезни появились твари. Двое пропали. Троих загрызли. Грух сказал, что он слышал зов темных духов. Начали поить воинов счоном, люди пропадать перестали.

— Счон, насколько я помню, это ваш дурман. Не понимаю, как он может помочь бороться с зовом?

— Его можно по-разному готовить. Можно сделать так, что принявший его будет сосредоточен на какой-то цели, и сбить его с нее невозможно. Мы издавна использовали такой способ, когда надо было срочно послать гонца в непогоду. Человек становится более собранным, но правда только на одной цели. Для часовых это тоже годится.

— Хм, и ведь эта травка довольно-таки распространена. Ты умеешь готовить такую настойку? — мой мозг, как обычно, сразу выцепил практическую сторону рассказа.

— Я никогда не готовил, но думаю, что смогу. Состав простой, и я не раз видел, как его готовят, — уверенно ответил он.

— Хорошо. Значит, с тварями вы боролись более или менее успешно.

— Да. Нежить особо в наши горы не лезла, на зов мы не поддавались. Изучили повадки нечисти и успешно их отгоняли. Старые воины нам помогали. Они особо не светились, но я видел — они настоящие мастера, какая-то незнакомая мне школа и огромный опыт. И видно было, что они привыкли работать парой, понимали друг друга без слов. В Одоре не было никого сильнее их, если бы не они, мы бы потеряли многих. Хотя мы и так всех потеряли. Да. Я всех потерял. Была моя очередь стоять на посту. Сначала я понял, что в поселке что-то происходит, что-то плохое. Я чувствовал смерть, но пост не покидал. Однако ничего не заканчивалось, и я понял, что это конец. Побежал вниз, спустился быстро с карниза по веревке. От поселка несло смертью. Тефрен был первый, кого я встретил, он сидел на камне на окраине поселка. Я взял его на руки и пошел к домам. Потом опомнился, поставил его на землю и вытащил клинок. И тут появились два воина, они медленно отступали спинами ко мне, но я сразу узнал в них пришлых.

— Что случилось? — громко крикнул я.

Один из них резко оглянулся.

— Ты? Откуда ты здесь?

— Я с верхнего поста.

— По тропе ведь не пройти?

— Я спустился по веревке.

— Вот, значит, как все повернулось. Тогда понятно, почему мы здесь. Слушай меня, охотник, здесь все мертвы. Если ты останешься здесь, тоже умрешь. Я тебя прошу, спаси мальчика, другого выхода нет. Поверь мне, так надо. Мы постараемся дать вам уйти.

— Я тоже воин, я готов умереть.

— У нас нет возможности победить, вопрос сейчас в том, кто останется жить. Ты не трус, я знаю, но пойми, мы поклялись спасти жизнь этому мальчику. Это очень важно. Ну, давай же, решай быстрее, сейчас она придет сюда.

— Останешься живой, сможешь отомстить, — крикнул второй воин, на мгновение отвлекшись от скального прохода.

И тогда, схватив мальчика на руки, я побежал к скале, перетянул его ремнем у себя на груди и полез по веревке. Забравшись наверх, я увидел всю картину. Что-то большое костлявое выскочило и набросилось на воинов. Стоявший первым кувыркнулся под тварью и оказался позади нее, сразу вскочил и начал подсекать костлявые лапы. Второй стал рубить ее мечом. Они работали очень быстро, и тварь растерялась. Но они не причиняли ей никакого сильного ущерба. Куски костей летали в воздухе, но тварь крутилась и наносила удары, нисколько не показывая своих ранений. Я понял, куда идет дело. И начал вышибать заготовленные клинья, надо было обрушить карниз. Не знаю, увидели они, что я делаю, или так получилось, но они начали теснить ее ближе к скале. Я тянул время, надеясь на чудо. И я увидел, как тварь, крутанувшись, сломала ногу одному из воинов, он не успел отскочить, и она ударила его всем телом, и он упал сломанной куклой. Второй с воплем кинулся в самоубийственную атаку, и тогда я выбил последние клинья. Сработала вся заготовленная схема, и обвал разрушил карниз, завалив поле боя обломками. Не знаю, убил ли он тварь, но оба воина точно мертвы.

— И ты решил идти ко мне. Опиши тварь, пожалуйста.

— Вся из костей. Ни куска мяса. Кости старые, но крепкие, очень крепкие. Двигается быстро, но глупо, не расчетливо. И мне показалось, что это медведь. Только большой, раза в два.

— Костяная тварь. Я уже слыхал про такую. Опасный противник.

— Ясного утра, Лекс, а кто это? — в дверях стояла, зевая, заспанная Филис.

Ошьти при этих ее словах посмотрел на меня немного удивленно. Ну да, он никогда не слышал моего личного имени.

Мы сидели на кухне. Позавтракав, Авита возилась с Тефреном, он наблюдал за ней несколько свысока, не знаю, как это у него получалось. Филис рылась в припасах, она непременно хотела накормить мальчика по-домашнему.

— Я думаю, мальчика определим к дамам. Они за ним присмотрят, да и в целом женская ласка для ребенка пользительна. Сам подберешь себе приют или подсказать?

— Я помню план, составленный при первичном обследовании. Лезть на нижние уровни одному нет смысла. Займу верхний уровень. Оттуда ближе к наблюдательным пунктам.

— Будь очень осторожен, там все обветшало, — сидя на скамье, я потягивал горячий свар и размышлял об открывающихся перспективах.

— Пещеры мой второй дом, я там все укреплю, — Ошьти сидел, выпрямив спину, и внимательно наблюдал за действиями моих домочадцев.

— Меня заинтересовал твой рассказ о необычных приемах боя двух воинов. Можешь показать, что запомнил?

— Да, вот тот странный перекат с круговым выпадом. Неуверен, что показываю его абсолютно точно, но вот как-то так, — плавно встав, он вышел из-за стола и, кувыркнувшись, выкатился в проход.

— Дальше, — хотя места для маневров явно не хватало, никуда идти не хотелось.

— У воина с двумя мечами характерный рисунок передвижения на поле боя. Непрекращающееся вращение тела и перемещение по расширяющейся и сжимающейся спирали. Второй воевал с мечом и щитом, тоже нехарактерно. Насколько я видел, так — щит и меч — воюют рядовые воины, ополченцы и в основном в строю, — Ошьти, двигаясь короткими шажками, крутился у входа в кухню.

— Пограничники тоже используют парных щитоносцев, но действительно только в строю.

— Вот именно. Рядовые строевые воины. Здесь же явно был виден уровень мастера, и причем движения были рассчитаны на бой один на один или один на многих, — остановив показ, он сел напротив меня. Авита, увидев, что ничего интересного больше не происходит, вернулась к своим попыткам разговорить Тефрена.

— Я не большой специалист по рукопашному бою. Ты же знаешь нашу специализацию. Стрельба из арбалета на ходу, навскидку, в городских условиях. Бой на длинных кинжалах в тесных помещениях. Но, тем не менее, я повидал немало воинов в разных частях империи. Бой одинокого щита похож на систему юго-восточных кочевников, их оставалось все меньше и меньше, переезжали семьями в центральные города империи. Так вот они так и воюют, но правда в конном бою. Бой перекатами вообще мне не известен. Описанный тобой способ работы с парными мечами тоже неизвестен. Я сам неплохой специалист в этом направлении в варианте с кинжалами. Но все наши школы и методики не практикуют непрекращающееся движение. Считается, что движения должны быть обманчивы, и обычно используются узловые точки перетекания. В общем, действительно странные воины и странный мальчик. Я хочу его обследовать, — я посмотрел Ошьти прямо в глаза.

— Вы ведь не причините ему вреда, мастер?

— Я бы не хотел, чтобы из-за него случился вред нам. Но не бойся, я буду осторожен.