— Ведь у нас нынче большой праздник, — сказала она.

Официант — его звали тоже Роберт — принес еще один бокал, и когда я его наполнил, торжественно поднял бокал со словами:

— Я пью за ваше здоровье и счастье, мадам и мсье. Вы — простите, что я беру на себя смелость это сказать, — идеальная пара.

— Спасибо, — только и мог сказать я.

— Это не только мое мнение.

— Чье же еще?

— Многих господ, часто видящих вас здесь. — Он осушил свой бокал, поклонился и ушел.

— Мы — идеальная пара, — повторила за ним Анжела. — Наконец ты это услышал.

— Да, многие, встречающие нас здесь, так считают.

— Но ведь это на самом деле так, Роберт, разве нет? Я горжусь тобой. Ты очень хорош в этом смокинге. Поцелуй меня.

Я наклонился к ней, и мы поцеловались долгим поцелуем на глазах у всех, но никто не пялился на нас, а те, кто видел, приветливо улыбнулись. Ах, что за чудесная страна Франция!

— Раз мы празднуем сегодня наш первый день рождения, — сказала Анжела, роясь в своей сумочке, — ты тоже получишь подарок. Я заказала его уже несколько дней назад, — а потом жила в постоянном страхе, что между нами может все кончиться, — и что мне тогда делать с этим подарком? — Она вынула из сумочки маленькую коробочку и протянула ее мне. Я развернул папиросную бумагу, и мне на ладонь выскользнула длинная тонкая золотая цепочка. На ней висела золотая монетка. Собственно, это были две монетки, сцепленные вместе так, что снаружи оставались знаки Зодиака — на одной стороне Лев, на другой Водолей. Под знаком Льва родилась в августе Анжела, под знаком Водолея — я.

— Благодарю, Анжела, — сказал я.

— Тебе нравится?

— Очень.

— Я это заказала, когда ты еще был в Германии — у мсье Кемара в магазине ван Клифа.

— О, наш добрый гений мсье Кемар, — сказал я и вынул из кармана смокинга маленькую коробочку. — А это — мой подарок тебе к нашему дню рождения.

Развернув бумагу, она достала из коробочки довольно длинную тонкую золотую цепочку, на которой висели две сцепленные вместе золотые монетки, на одной стороне которых был изображен Лев, на другой — Водолей.

— Мы сделали друг другу…

— …одинаковые подарки. Я тоже был у мсье Кемара. Сразу по приезде. И заказал для тебя эту вещицу. И мсье Кемар не выдал тебя ни единым словечком.

— Какая выдержка, — сказала Анжела.

— Какой такт, — поправил ее я.

— В общем — замечательный он человек, — подытожила Анжела, обвила руками мою шею и поцеловала меня. Левая нога начала побаливать. Только не сегодня, милый Боженька, подумал я, прошу Тебя. Анжела подняла свой бокал:

— За наше будущее, — сказала она. — Чтобы мы всегда любили друг друга, как сегодня.

Мы выпили, и «наш» официант Роберт подошел к нам и наполнил наши бокалы. Когда он отошел, Анжела сказала:

— Теперь у нас одинаковые подарки. Я буду всегда носить твою цепочку, за исключением тех случаев, когда мне придется надевать декольтированное платье.

— Я тоже буду всегда носить твою цепочку, если только мне не придется являться куда-нибудь с большим декольте, — сказал я. — Как теперь разобраться, какая цепочка моя, какая твоя?

— Мы столько раз передавали их друг другу, так что теперь никогда этого не узнаем, — сказала Анжела. — И это самое замечательное. Они такие же одинаковые и так же слиты воедино, как мы с тобой. Все равно, кто какую носит. — Она повесила одну из цепочек мне на шею, я просунул ее за ворот рубашки и почувствовал, как монетки упали мне на грудь. — Я повернула монетки так, чтобы Лев лег тебе на сердце. Теперь ты поверни монетки на моей цепочке так, чтобы я носила на сердце Водолея.

Я послушался. Нога начала болеть сильнее.

— Happy birthday to you, darling,[17] — пропела Анжела.

— And a very happy birthday to you, darling,[18] — в тон ей пропел я.

— Ты голоден?

— Как волк.

— Значит, вперед к Николаю! — заявила Анжела. — О, минуточку! Возьми-ка свой бокал! — И мы опять вылили остаток шампанского из наших бокалов на мраморные плитки пола, чтобы утолить жажду подземных богов.

Завидев нас, Серж тут же пригнал «мерседес» из гаража, и пока он разговаривал с Анжелой, я быстро проглотил две таблетки. Солнце скрылось за горами Эстерель. Небо в той стороне казалось залитым расплавленным золотом. На востоке оно было очень светлым, почти бесцветным.

Ресторан «Золотой век» расположен на улице Монахов.

Эта улица представляет собой узкий, круто спускающийся под гору переулок. А сам ресторан — старинное здание с множеством закутков и низкими потолками в больших залах, со сводчатыми коридорами и обходными галереями для крестных ходов — когда-то здесь был монастырь. Сзади ресторана раскинулся большой сад. Летом, когда и вечерами слишком жарко, столики накрывались прямо в саду, сказала Анжела. Она пошла впереди меня по залам, где на выбеленных известью стенах были развешаны старинные сковороды, оловянные тарелки и рыцарские шлемы. Навстречу нам, сияя улыбкой и радушно раскинув в стороны руки, двинулся веселый великан. Он поздоровался с Анжелой. Она представила нас друг другу.

— Роберт, это Николай. Николай, это мой будущий супруг.

— Я уже наслышан о том, что вы собираетесь замуж, мадам Дельпьер, — ответил хозяин ресторанчика. На нем была белая рубашка с открытым воротом и закатанными рукавами и красный фартук. Все в нем было крупное — руки, голова, лицо, глаза, рот.

— От кого вы это слышали? — заинтересовалась Анжела.

— Уже не помню. У нас ведь здесь все, как в деревне, правда? Мсье Лукас, примите мои поздравления.

— Спасибо, мсье Николай.

— Не мсье. Просто Николай. Друзья называют меня только так. Мадам Дельпьер любит вас. Она зовет меня Николаем, потому что мы друзья. Значит, мы с вами тоже друзья, мсье.

Он проводил нас к покрытому красной скатертью столику в углу, на котором стояла ваза с розами. В подсвечнике горели три свечи, как и на всех столиках в ресторане. Здесь было прохладно и очень уютно.

— Видите, Николай, — сказала Анжела, показывая хозяину заведения обручальное кольцо на пальце.

— Ах! — выдохнул Николай.

Анжела погладила меня по щеке. Нога перестала болеть.

— Что вы будете пить? — спросил Николай. — Вино? Шампанское? Я принесу все сам. Никаких возражений, мсье.

— Шампанское, — ответила ему за нас обоих Анжела.

— А есть будете, мадам Дельпьер, как всегда, «весь наш огород»?

— Конечно, как всегда, — ответила Анжела. — Знаешь, Николай — великолепнейший кулинар. Видишь вон там печь?

«Вон там» в самом деле выдавалась из угла огромная полукруглая печь, в которой пылал огонь.

— Николай запекает в ней мясо. Фантастически вкусно! А еще он печет в ней необыкновенно вкусный яблочный пирог. Ты должен попробовать то и другое.

— Что ж, я готов. И даже очень рад.

— Как вам запечь мясо, мсье? Не до полной готовности? — спросил Николай.

— Да-да, не до полной.

— А шампанское я принесу сейчас, — сообщил веселый великан, хлопнув меня по плечу. — Мсье, вам досталась лучшая женщина в мире!

— Знаю, — скромно согласился я.

Он удалился.

— Что это значит: «весь наш огород»? — спросил я.

— Сейчас увидишь, — сказала Анжела. — Роберт, у меня есть для тебя новость: я тебя люблю.

Я увидел, что Николай зашел за каменную стойку бара и поставил на проигрыватель стопку пластинок. Тут же сладко запела скрипка в сопровождении большого оркестра.

— Тесть Николая — очень известный во Франции скрипач. Его фамилия Грапелли. Прекрасно звучит, правда?

Я кивнул.

— Ведь Николай — румын. Ты наверняка отметил про себя сильный акцент, от которого он до сих пор не избавился. Притом, что живет во Франции, думается, с 1955 года.

Мои глаза мало-помалу привыкли к свету свечей. И я увидел, что другие посетители ресторана в самом деле были одеты совсем просто, но на нас никто не обращал внимания. В эту минуту в зал вошли мужчина и женщина и прямиком направились к нашему столику. Я сразу узнал мужчину: это был доктор Жубер из больницы Бруссаи. Почему бы доктору Жуберу в свободный вечер и не поужинать в «Золотом веке»?