Джек слегка подался вперед.

— Какие-нибудь особые приметы? Драгоценности?

Дрейк немного подумал и покачал головой.

— Простите, нет. Она позвонила в дверь. Охранник не предупредил меня заранее, поэтому я решил, что пришел какой-то мой знакомый или кто-то из персонала. Открыл дверь, но не узнал эту женщину. Решил, что это поклонница, которой удалось перелезть через забор. Я спросил, кто она.

— И что она ответила? — спросила Хлоя.

— Сказала, что пришла поговорить со мной и задать несколько вопросов о старинной антикварной лампе, которая, по слухам, находится у меня. Я ответил, что продал ее другому коллекционеру, который заинтересовался лампой.

— И как она отреагировала? — подался вперед Джек.

— Она спросила ваши фамилии. — Лицо Дрейка напряглось. — Я сказал, что это конфиденциальная информация, а через секунду, черт возьми, выложил ей и ваши имена, и вообще все, что о вас знаю. Почему так получилось?

— Потому что она вас загипнотизировала, — ответила Хлоя.

Дрейк тихонько присвистнул.

— Должно быть, она в этом деле специалист.

— Да, — вмешался Джек. — Очень хороший специалист.

Хлоя вела машину к отелю, Джек смотрел на дорогу и стоически молчал, а потом снова позвонил Фэллону. Рассказал, что узнал о таинственной гостье Дрейка Стоуна. Закончив разговор, Джек убрал телефон и с мрачным лицом снова уставился на дорогу.

— Ну и?.. — Хлоя бросила на него быстрый взгляд. — У Фэллона есть версия?

— Разумеется. Как и следовало ожидать, она полностью вписывается в заговор «Зелья», с которым он сейчас воюет. Фэллон подозревает, что женщина, которая приходила к Стоуну, является агентом, ответственным за доставку лампы. Еще он сказал, что она, видимо, потеряла нас вчера, когда мы сделали вид, что уехали в Лос-Анджелес.

— И отправилась к Стоуну, чтобы узнать что-нибудь у него?

— Да, воспользовалась им, чтобы найти нас, — подтвердил Джек. — Ей повезло, что мы были еще в городе. Она расставила ловушку, а мы заглотнули наживку.

— Но все пошло вразнос. Ее люди арестованы, а Лампа попала в руки Братства.

— Она допустила провал и, судя по словам Фэллона, скоро будет мертва.

— Но она не принимает наркотик. В ее пси-отпечатках нет никаких следов, помнишь? У «Зелья» не будет возможности просто лишить ее дозы.

— От человека можно избавиться и другими способами.

— Согласна. Но если она состоит в «Зелье», то почему не принимает наркотик?

— Хороший вопрос. Фэллону приходило в голову, что некоторые члены «Зелья» не рискуют принимать наркотик, потому что ждут, пока его формула станет безупречной. И тогда попробуют.

— Очень разумное решение. Но это означает, что тогда организация потеряет контроль над своими агентами. Те, кто сидит наверху, не смогут без наркотика держать их в узде.

— Фэллон как раз сейчас думает над этим, — сказал Джек. — А у меня свои проблемы. Что со мной происходит, Хлоя?

— Я же говорила, с тобой все в порядке. Твой спектр стабилен как скала.

— Мой второй дар никуда не делся.

— И он так же стабилен, как твой первый дар, — спокойно ответила Хлоя.

— Это невозможно. Два экстрасенсорных таланта не могут сосуществовать в одном индивидууме без того, чтобы постоянно не нарушать пси-энергетический баланс, — заявил он.

— Признаю, что в Братстве очень долго считали именно так, — согласилась Хлоя.

— Вероятно, на то были причины. Каждый раз, когда объявлялся экстрасенс с двойным даром, этот экстрасенс становился психически нестабильным уродом, — возразил Джек.

— Никакой ты не урод, — бросила Хлоя. — Ты же говорил, сам говорил, что чувствуешь себя хорошо. И я тоже вижу, что твое сомно-психическое поле прекрасно сбалансировано и абсолютно стабильно.

— Ты знала, что у меня сохранился второй дар?

Хлоя вздохнула.

— Не наверняка. Я не была уверена, пока ты сегодня днем им не воспользовался. — Она помолчала и после паузы добавила: — Правда, я удивилась.

— Вот как? Чему удивилась?

— Вчера ночью, когда хорошо рассмотрела твой сомно-спектр, я заметила, что твои каналы между состоянием сна и бодрствования широко открыты и стабильны. Именно таким образом ты и получаешь дополнительную энергию.

— Но ведь считается, что это невозможно. Если бы это было так, я уже превратился бы в полноценного Цербера.

— Знаю, — согласилась Хлоя. — И думаю, что у Николаса Уинтерза было какое-то генетическое нарушение. Ты его унаследовал, и оно дало тебе возможность работать с открытыми каналами.

— Так что же ты сделала вчера ночью с Лампой?

— Я думаю, что когда несколько недель назад каналы открылись, то это резкое изменение создало в твоем пси-поле зоны турбулентности. Но похоже, что эти структуры восстанавливаются естественным путем. Я использовала энергию Лампы, чтобы ускорить этот процесс. Вот и все. Я собиралась устранить некоторые повреждения, возникшие из-за приема снотворных препаратов, но появились кое-какие осложнения, и я не успела закончить.

— Ты хочешь сказать, что не пыталась закрыть у меня каналы сомно-магического света?

— Нет, — ответила Хлоя. — Я просто не могла этого сделать.

— Почему?

— Это могло убить тебя, — просто ответила она, — или по крайней мере привести к сумасшествию.

— Почему? — с удивлением спросил Джек.

— Сейчас объясню. Теперь ты такой, каким должен быть, согласно твоему генетическому коду, то есть такой, как нужно. Это для тебя норма. Если бы я стала возиться с твоими каналами пси-поля, то сделала бы тебя ненормальным. Понимаешь?

— То есть сейчас я нормальный экстрасенс с двойным даром? Таких людей не бывает.

— Знаешь, я много думала об этом.

— Ну и ну.

Хлоя сдержала раздражение. В конце концов, она уже взрослая и способна игнорировать сарказм. Джек подвергся сильному стрессу, в этом все дело.

— Ну так слушай, — начала она. — Я очень сомневаюсь, что ты на самом деле обладаешь двумя экстрасенсорными дарами.

Джек снова стал смотреть на дорогу.

— В прошлом месяце я был пси-стратег. В этом месяце я могу генерировать кошмары. Если это не является двумя отдельными способностями, то тогда что это?

— Сам подумай, Уинтерз. На свете миллионы различных пси-стратегов, но всех объединяет одно. Они обладают сверхъестественной способностью оценить и проанализировать ситуацию, а затем понять, как ее можно использовать. По сути, это просто механизм выживания, психическое видоизменение примитивных охотничьих инстинктов у наших далеких предков.

—  И куда это тебя приведет? — спросил Джек.

— Я строю собственную версию. Следи за моей мыслью. Твоя форма стратегического таланта дает тебе прекрасные возможности определять слабости и уязвимые точки любого человека, так?

— И что?

— Так. От способности оценить человеческую слабость или управлять рукой подать до способности почти до смерти напугать человека импульсом пси-энергии, но не очень сильным. Если ты знаешь уязвимые места человека, то получаешь определенную власть над ним. В твоем случае у тебя возможностей на шаг больше. Ты способен сам генерировать энергию, которая действует на частоты наиболее примитивных страхов такого человека.

— Первые тридцать пять лет своей жизни я этого делать не мог.

— Может, и нет, но тот факт, что ты можешь это делать сейчас, не обязательно означает, что у тебя появился абсолютно новый дар. То, чем ты обладаешь сейчас, просто расширенная версия твоего прежнего дара.

— Расширенная, как указано в формуле Сильвестра Джонса? — Губы Джека превратились в жесткую линию. — Фэллон Джонс может считать, что я ему полезен, но предчувствие говорит, что остальное семейство Джонс, включая Зака Джонса, будет не в восторге от нового уровня моего дара.

— Вот как? — Хлоя громко фыркнула. — Как будто кто-то в семействе Джонс вправе решать, что нормально и что ненормально, когда речь идет об экстрасенсорном даре.