Юркнула в ладонь рукоять, хищно щелкнула подающая пружина, серебристой рыбкой прыснуло лезвие. Оттолкнувшись от земли, мексиканец прыгнул к арбалетчику. И – не достал. Он так и не понял, каким чудом тот успел выдернуть из ножен клинок. Хлестанула кровь, отлетела прочь отсеченная кисть с зажатой в ней навахой. Альберто упал на колени, затем бессильно повалился на бок.

Обомлев от страха, Джо Кассиди оторопело смотрел, как старуха возится с замком на кузовной дверце. Как замок падает, отпертый без всякого ключа. И как арбалетчик за рога выволакивает наружу бычка. Джо пришел в себя, лишь когда пара вместе с бычком исчезла в придорожных кустах.

В полусотне шагов от дороги животное заартачилось и дальше идти не пожелало. Тогда рыцарь заколол его кинжалом, взвалил на плечи и, морщась от натуги, тяжело побрел вслед за ведьмой.

Когда добрались до места, уже стемнело и заметно похолодало. Фея, ссутулившись, сидела на походной котомке у костра и завороженно смотрела в огонь. Рыцарь в который раз подивился, какая она красивая – самая красивая во всем Запроливье.

– Зябко, лорд Деррен, – завидев рыцаря, поежилась фея. – Очень зябко, неуютно и боязно.

Рыцарь сочувственно крякнул и принялся свежевать бычка. Ведьма извлекла из котомки ларчик со специями, откинула крышку, вдохнула, мечтательно закатила глаза и приступила к стряпне.

– С кровью, Деррен, как ты любишь, – сказала она, подавая рыцарю шмат говяжьей вырезки на вертеле.

– Кто больше любит кровь, еще вопрос, – проворчал рыцарь. – Поговаривают, что на тебе покойников – вчетвером нести.

– Навет, – насупилась ведьма. – Это о тебе поговаривают…

– Прекратите! – перебила фея. – На душе и так тоскливо.

Ведьма надменно кивнула и принялась жевать.

Рыцарь поморщился – старуху он ненавидел, считай, с рождения и пользовался лютой взаимностью. Поэтому когда Великий совет распорядился отправить их в Залесье на пару, не повезло обоим.

Толку от ведьмы было не слишком много: ее хваленое колдовство в этом странном и полном опасностей мире действовало неважно. Отворить запертую дверь, разогнать тучи или перенести всю троицу на милю-другую – со всем этим старуха худо-бедно справлялась. Но прочие ее умения заметно ослабли: даже превратить человека в осла, в собаку или летучую мышь ведьма в этом мире была не способна. В лучшем случае из человека получалась обезьяна, как из той вздорной трактирщицы, поднявшей гвалт, или из того наглого простолюдина, отказавшегося уступить пару куриц. И это при том, что рыцарь собирался с ними честно и сполна расплатиться. Медными шиллингами с профилем самого Септимуса Пятого на аверсе и вставшим на дыбы единорогом на реверсе.

Рыцарь вздохнул – деньги Запроливья здесь явно были не в ходу. Так же, как язык Запроливья, его обычаи и законы. Залесье оказалось даже более опасным, недружелюбным и странным, чем полагали засевшие в Великом совете мудрецы. Дальновидность и прозорливость самого рыцаря тоже изрядно истончились. На родине он легко находил монету, зарытую в землю на расстоянии в добрую сотню миль. Здесь же они втроем ищут не какой-то там заплесневелый медяк, а живого и здравствующего наследника престола, и вот уже без малого месяц не могут найти.

– Вы снова поразили дракона, лорд Деррен? – спросила едва притронувшаяся к жареному мясу фея.

Рыцарь кивнул. Сегодняшний дракон был уже вторым по счету, но ни гордости, ни довольства от заслуженной победы рыцарь не испытал. Местные драконы мало походили на тех, что нагоняли страх на людей в Запроливье. Даже чешуи на них не было, а была вместо нее крашенная в аляповатые цвета жесткая шкура. Вместо лап крутились колеса, как у крестьянской телеги. И дым валил отнюдь не из пасти, а из иного отверстия, о котором при фее и помянуть-то было зазорно. Погонщики драконов также особого впечатления не произвели. Выглядели они вовсе не мужественными воинами, а самыми обычными простолюдинами, убогими, трусливыми и не большого ума.

– Мы почти у цели, леди Кармела, – подбодрил фею рыцарь. – Амулеты с каждым днем теряют в цвете и прибавляют в прозрачности, – он коснулся пальцами граненого сапфира на шейной цепочке. – Наследник поблизости, нам осталось совсем немного.

– У меня скверное предчувствие, – фея в задумчивости вращала в пальцах свой амулет, такой же, как у рыцаря. – Очень скверное, благородный лорд. Я чувствую, отсюда мне не вернуться.

У рыцаря, не боявшегося ни орды гоблинов, ни стаи драконов, ни полчища орков, задрожали руки: лесные феи Запроливья славились даром предвидения с древнейших времен.

– Дело принимает дурной оборот, сэр, – доложил окружному шерифу Ларри Стивенс, детектив второго класса при хьюстонском департаменте полиции. – Четыре преступления за месяц, сэр. Я объединил их в…

– Подробности, – бросил шериф.

– Разумеется, сэр. Три недели назад группа злоумышленников совершила нападение на птицеферму в сотне миль от города. Похищены четыре несушки породы Брекель и фермер Джонатан Смит. Преступники вместе с похищенным скрылись. На месте же обнаружена обезьяна породы шимпанзе, возможно, принадлежавшая злоумышленникам. Перемещена в хьюстонский зоопарк. Описание внешности членов банды со слов свидетелей составлено, и оно довольно одиозно, сэр.

– В смысле?! – рявкнул шериф.

– Свидетели всех происшествий утверждают, что возглавляет банду пожилая леди весьма зловещего вида. В подручных у нее – молодой человек спортивного телосложения, довольно странно одетый. По косвенным данным, есть еще и третий, вернее, третья – девушка с выдающейся, модельной, можно сказать, внешностью. Одета в зеленое платье до пят. К сожалению, ее видели лишь в двух случаях из четырех, и то мельком. Так или иначе, за налетом на птицеферму последовало ограбление придорожной закусочной в семидесяти милях от Хьюстона. Снова похищение: исчезла хозяйка заведения миссис Дженкинс. И опять оставленная на месте преступления обезьяна, на этот раз, правда, самка.

Ларри перевел дух и доложил о недельной давности нападении на груженный кормовой кукурузой самосвал. Затем – о сегодняшнем, на перевозящую скот фермерскую фуру.

– Они приближаются к Хьюстону, сэр, – заключил детектив. – Последнее преступление совершено в десяти милях от северной окраины. Итого: два похищения, избиение, нанесение тяжких телесных увечий и присвоение имущества. Верный четвертак каждому, когда их возьмем.

– Если возьмете, Стивенс, – приподнявшись в кресле, поправил шериф. – Если. В чем я совсем не уверен, на вас глядя. У вас под носом орудует банда грабителей и киднепперов, а вы плетете мне невнятицу насчет того, как они одеты.

– Я делаю все возможное, сэр. Полиция округа оповещена. С завтрашнего дня будут выставлены круглосуточные посты на дорогах. Спецподразделение «СВАТ» прочесывает местность. Найдены следы лесных ночевок, сэр. Мы, можно сказать, у них на хвосте. Есть, правда, нюанс.

– Какой еще, к чертям свинячим, нюанс?

– Что-то с ними нечисто, сэр. Эксперты утверждают, что с места на место преступники перемещаются по воздуху, на летательном аппарате неизвестной конструкции. Вот фотографии, взгляните. Это поляна в лесу, на которой обрываются их следы.

– Куда обрываются? – ошеломленно пробормотал шериф.

– С вашего позволения, сэр, – в никуда.

Томас Сандерсон сосредоточился, уперся взглядом в установленный на студенческом письменном столе и наполненный водой фужер. Десяток зрителей, соседей Томаса по кампусу хьюстонского университета, затаили дыхание. Невозмутимым оставался только Робин Сандерсон – паранормальных экспериментов в исполнении брата он видел немало.

Фужер дрогнул. Впечатлительная светловолосая девушка даже вскрикнула, когда вода плеснулась через край. Томас набычился, фужер пополз по столешнице.

– Вот это да, – восхищенно выдохнула длинноногая, грудастая и вульгарная Аделина Лопес, к которой Томас вот уже пару месяцев безуспешно подбивал клинья и ради которой проводился эксперимент.