– Это опасно.

– Не думаю. Если отбросить концепцию оперы «Вилии» – все-таки она вымышлена, – и оставить местные поверья о вилах, успех вполне достижим.

– Так вы знакомы с оперным искусством…

– Да, но предпочитаю Вагнера. То, что отражено в докладе, гораздо больше похоже на историю Тангейзера в гроте Венеры. Семь лет в забавах с богиней любви, за магической завесой… Мы разорвем эту завесу.

– На вашем месте я бы остерегся.

– А каково ваше место в этой легенде, граф? – остановившись, вдруг спросил эсэсовец. – Уж не тот ли вы верный Эккарт, добрый гений германских сказаний, что стережет вход в пещеру, чтобы никого туда не допустить?.. Подумайте хорошенько, по плечу ли вам эта роль. Мы можем поехать ко мне… или в гестапо. Что предпочтете?.. В любом случае, с этого момента я прошу вас быть моим гостем и больше ни с кем посторонним не общаться.

Судя по розово-красноватой окантовке погон, Ланге принадлежал к геологической службе СС. Все диву давались – за каким чертом он сюда назначен? Если искать руды, то искал бы по науке – с молотком, горным компасом и цейссовской лупой, – а он, будто ведун-лозоходец, с раздвоенной веткой орешника бродит. Другие в поте лица бьются, казнят, выселяют, но этот словно из другого мира – рассылает предписания: «В 17.00 лекция «Геомантика в военном деле», явка обязательна». За что и удостоился прозвища Сказочник.

Лекции он читал раз в неделю. К декабрю все с этим смирились, хотя старались увильнуть под предлогом занятости – у кого акция, у кого ликвидация или облет островов.

Аудиторией служила певческая комната в общинном доме, откуда вымели туземный персонал – теплая и слабо освещенная, поэтому впотьмах можно было потягивать шнапс из карманной фляжки.

Снаружи дул сырой ветер, качались висячие темные ветви бобовника, свинцовая серость сгустилась в сплошной мрак, а тут печь греет – сиди под хмельком и рассеянно слушай, как Ланге вещает о кобольдах, троллях и карликах.

Вот же досталась человеку синекура. Должно быть, заслужил – шеврон на его правом рукаве ясно обозначал ветерана СС.

– Поразительная чушь, – доверительно шептал начальник айнзацкоманды соседу, командиру мотоциклетной роты. – Лет десять назад, в гитлерюгенде, я бы дрожал от интереса, а теперь в сон клонит. Для старых вояк это уже скукотища.

– А мне ничего, нравится. Ему бы еще очки и близнеца в пару, были бы братья Гримм.

– Какая скотская погода…

– Не ворчи, камрад. Представь, как сейчас на Восточном фронте, и тебе сразу покажется, что у нас июнь, а мы в отпуске.

Одно это упоминание заставляло кисло морщиться. После Сталинграда все как-то расклеилось, группы армий «Центр» и «Юг» быстро пятились, в Африке полный облом… Безотрадная картина, а тут еще заунывный ветер… и Ланге с его лекцией про гномов! Чистая геология. Очень познавательно. И весьма полезно для борьбы с партизанами.

– Он получает дрова на двоих, – бурчал командир карателей, – и лишнюю порцию для арестанта – из офицерской столовой!.. Эдак я выну кого-нибудь из петли, поселю к себе и потребую двойной паек. Как думаешь, дадут?

Местного захудалого дворянина, владевшего домишком на холме с руинами, Ланге притащил вскоре после высадки на острова. Зачислил переводчиком. Все бы ничего, но немолодого мужчину, как тени, всюду сопровождали два фельдполицая с оружием. Попытки выяснить, что за квартирант у Сказочника, кончались почти ничем – «Книжник», «Местный грамотей», «Краевед».

– …итак, в заключение я должен повторить самые важные положения моей сегодняшней лекции. Геопатогенные линии и зоны, открытые бароном Густавом фон Полем, четко соотносятся с присутствием духов земли. Предварительная разведка этих зон может дать нам преимущество в борьбе с врагом, а также поможет избежать многих зол. Есть вопросы?

– Да, – поднялся начальник айнзацкоманды. – Как ваша наука может помочь моему отряду? Выбрать лощину для расстрела или дерево для виселицы?

– Прежде всего – место для базирования.

– Ну, с таким выбором я сам управлюсь. А вот за этот домик не поручился бы. Мы в нем регулярно собираемся. Здешние могут заложить мину. Конечно, потом они будут расстреляны – сто за одного, – но это мало утешит нас на том свете.

Сказочник улыбнулся, ответив с большим самомнением:

– Будьте уверены, здесь с нами ничего не случится.

– Где гарантия?

– Табельное оружие при вас? Стреляйте в меня. В грудь или в голову.

– Плохая шутка, герр гауптштурмфюрер.

– Я не шучу. – Ланге расстегнул кобуру «парабеллума», достал пистолет, при всеобщем недоуменном молчании повернул предохранитель и спокойно прицелился в собеседника. Раздался щелчок.

– Вот видите, осечка.

– Патронник пуст, – вырвалось у командира мотоциклистов.

– Посмотрим. – Сказочник оттянул шарнир кверху и на себя; патрон вылетел наружу. – То же самое будет с взрывателем мины. По крайней мере до тех пор, пока дом хранят духи.

– Но почему… – мрачно начал каратель.

– Это общинный дом, ему лет двести. Такие дома строят на благоприятных местах – для мира, для согласия. А в плохом доме даже палка бы выстрелила.

– В таком случае… – мысли начали роиться в черепе начальника айнзацкоманды, невольно вырываясь словами, – если этих духов выкурить… или построить дом в неподходящем месте…

– Совершенно верно, – кивнул Ланге, убирая пистолет. – Болезни, насилие, самоубийства – вот что будет в доме. Это сплошь и рядом происходит в городах. Геомантика забыта, мы пожинаем плоды своего невежества. Кстати, допрашивая пленных с пристрастием или производя ликвидацию, вы изгоняете благих духов и призываете… в общем, создаете геопатогенную зону. Об этом – в следующей лекции. Вас я попрошу остаться, есть важный разговор.

Собрание в певческой комнате загудело, забормотало, застучало ножками стульев, вставая; тут окна озарил движущийся желтый свет фар.

– Опоздавшим – кости! Кто-то пропустил самое занятное…

– Вот бы не подумал, что какие-то линии, зоны… духи! Гром и молния, да неужели в самом деле…

Вошел, громко и как-то раздраженно стуча ногами, лейтенант Шнайдер – его пара гидросамолетов-разведчиков «арадо» базировалось невдалеке. Почему-то один. Хмурый, как этот декабрьский вечер. Обветренное костистое лицо его было словно судорогой сведено. Почуяв недоброе, офицеры все как-то разом подались к нему.

– Плохие новости, камрады, – отрывисто говорил он. – Англичане с канонерок высадились на Стрич. Похоже, горные бандиты их поддерживали. А с воздуха – «спитфайры» и «тайфуны». Просто карусель!.. Они нам даже близко не давали подойти.

Смятение и злоба сильнее сплотили немцев. Шнайдера окружили со всех сторон.

– Как? Почему нас не оповестили?

– Когда это случилось?

– Час назад, едва ли больше. Мы возвращались с патрулирования. Тут радио со Стрича – их бомбят штурмовики. Пока связались с эскадрильей, подошли – уже атака с суши и морской десант. Наши подтягивались со всех баз. Думали – соберемся в кулак, прикроем гарнизон… тут моей паре в хвост биплан пристроился. Словно черт из коробочки! Ведомого срубил, как топором. Я – вверх, на разворот, смотрю, а его уже нет. Итальянская рухлядь – и вдруг такая прыть!.. Искать, куда он пропал, было некогда. Короче, расстрелял весь боезапас, получил с десяток пробоин, еле-еле дотянул. Слышал, троих из эскадрильи подбили.

Разбегались в спешке – долго сетовать не время. Один Ланге никуда не торопился. Кроме командира айнзацкоманды, он попросил остаться взвинченного, разгоряченного Шнайдера.

– Полагаю, самое время применить на практике то, что я вам внушаю с сентября.

– Что именно, герр гауптштурмфюрер? – окрысился Шнайдер, нервно рыская по певческой комнате и порой пиная стулья. – Поискать с лозой моего ведомого и его стрелка? Там, знаете ли, глубоко!

– Держите себя в руках, лейтенант. Здесь кое-кто, – мельком взглянул Ланге на карателя, – уже успел убедиться, что геомантика – не пустой звук. Если будете следовать моим советам, сможете отомстить… и удостоиться награды.