– Думаю, месье доктор, вы меня очень хорошо понимаете, хоть и притворяетесь в обратном. Для вас было бы большим облегчением найти капитана Пейтона в гостинице и узнать, что он весь вечер никуда не выходил.

– Вы не правы, – резко возразил я.

Маленький детектив мрачно покачал головой.

– Вы не верите мне так, как верит мне мисс Флора, – заметил он. – Но не в этом дело. Мы должны понять следующее – капитан Пейтон исчез, и в создавшихся обстоятельствах этому надо найти объяснение. Не буду скрывать, что дело очень серьезное. Хотя объяснение всему этому может быть самое простое.

– И я не перестаю это повторять, – с надеждой произнесла Флора.

Больше этой темы Пуаро не касался.

Вместо этого он решил немедленно отправиться в местный полицейский участок. Детектив также предложил Флоре вернуться домой, а мне – сопроводить его и представить офицеру, ведущему расследование.

Так мы и поступили. Инспектора Дэвиса мы встретили возле участка – вид у него был очень хмурый. Рядом с ним стояли полковник Мелроуз – главный констебль – и еще один мужчина, в котором я, вспомнив слово Флоры «скользкий», узнал инспектора Рэглана из Кранчестера.

Я достаточно хорошо знаю полковника Мелроуза, поэтому представил ему Пуаро и объяснил сложившуюся ситуацию. Было видно, что главный констебль очень раздражен, а инспектор Рэглан стал чернее тучи. Дэвис, напротив, слегка воспрянул духом, увидев раздражение своих старших офицеров.

– В деле нет ничего сложного, – сказал Рэглан, – и нет никакой необходимости подключать к нему любителей. Можно сказать, что уже вчера вечером любой дурак мог бы понять, что к чему, и нам бы не пришлось потерять двенадцать часов.

Тут он бросил мстительный взгляд на беднягу Дэвиса, который принял его с абсолютной бесстрастностью.

– Думаю, что семья мистера Экройда вольна делать то, что считает нужным, – вмешался в разговор полковник Мелроуз. – Но официальное расследование ни в коем случае не должно от этого страдать. Естественно, что я наслышан о безукоризненной репутации месье Пуаро, – добавил он светским тоном.

– К сожалению, у полиции нет возможности себя рекламировать, – вставил Рэглан.

Ситуацию спас Пуаро.

– Дело в том, что я ушел на покой, – сказал он. – И не думал, что мне придется заняться новым преступлением. Кроме того, я панически боюсь публичности. И даже буду вынужден просить, чтобы в случае, если мне удастся внести свою скромную лепту в раскрытие этого преступления, мое имя нигде не упоминалось.

Физиономия Рэглана слегка посветлела.

– Я наслышан о ваших выдающихся успехах, – заметил полковник, оттаивая.

– У меня большой опыт, – негромко согласился Пуаро, – но большинством своих успехов я обязан полиции. Я очень высокого мнения об английской полиции. И если инспектор Рэглан позволит мне быть его помощником, для меня это будет большая честь, и я буду этим польщен.

Физиономия инспектора стала еще приветливее.

Полковник Мелроуз отвел меня в сторону.

– Насколько я слышал, этот парень действительно достиг выдающихся высот, – негромко произнес он. – Мы, естественно, хотели бы обойтись без Скотленд-Ярда. Рэглан ведет себя очень уверенно, но я не уверен, что полностью с ним согласен. Дело в том, что я… э-э-э… знаю всех заинтересованных лиц несколько лучше, чем он. Мне кажется, что лавры этого парня не интересуют, правильно? Как вы думаете, мы можем рассчитывать на его скромность?

– К вящей славе инспектора Рэглана, – торжественно провозгласил я.

– Ну что же, – сказал полковник громким голосом, – мы должны посвятить вас в суть последних событий, месье Пуаро.

– Я благодарю вас, – ответил сыщик. – Мой друг, доктор Шеппард, говорил что-то о том, что вы подозреваете дворецкого?

– Полная ерунда, – немедленно вмешался в разговор Рэглан. – Эти привилегированные слуги всегда так паникуют, что любое их движение становится подозрительным.

– А отпечатки пальцев? – напомнил я.

– Никакого отношения к Паркеру не имеют, – инспектор слегка улыбнулся и добавил: – Так же, как и к вам, и к мистеру Реймонду.

– А к капитану Пейтону? – негромко поинтересовался Пуаро.

Я был восхищен, с каким искусством он взял быка за рога. В глазах инспектора появилось уважение.

– Вижу, что вы не любите рассусоливать, мистер Пуаро… Уверен, что мы с удовольствием поработаем вместе. Мы снимем отпечатки пальцев у этого молодого человека, как только задержим его.

– И все-таки я не могу избавиться от мысли, что здесь вы ошибаетесь, инспектор, – произнес полковник Мелроуз. – Мы знаем Ральфа Пейтона с детства. Он никогда не опустится до убийства.

– Может быть, и нет, – произнес инспектор бесцветным голосом.

– А что у вас есть против него? – поинтересовался я.

– Вчера вечером он вышел из гостиницы ровно в девять часов. Около девяти тридцати его видели в окрестностях «Фернли-парк». А это уже настораживает. Говорят, что он испытывает серьезные денежные затруднения. Здесь у меня пара его туфель с резиновыми шипами на подошвах. У него были две почти одинаковые пары. Сейчас я собираюсь сравнить их со следами на подоконнике. Мы поставили там констебля, чтобы никто не попытался их нарушить.

– Мы как раз направляемся туда, – сказал полковник. – Не согласитесь ли вы с месье Пуаро проехать вместе с нами?

Мы согласились и отправились на место преступления в машине полковника. Инспектору не терпелось заняться следами, и он попросил высадить его возле сторожки привратника. Где-то посередине от подъездной аллеи отходила тропинка, которая вела к террасе и окну кабинета Экройда.

– Может быть, вы хотите пройти с инспектором, месье Пуаро? – спросил старший констебль. – Или предпочитаете обследовать кабинет?

Детектив решил в пользу кабинета. Дверь нам открыл Паркер. К нему вернулась его характерная чопорная манера поведения – было видно, что он уже смог оправиться от потрясений прошедшего вечера.

Полковник Мелроуз достал ключ, открыл дверь в холл и пригласил нас пройти внутрь кабинета.

– В этой комнате ничего не изменилось со вчерашнего вечера, месье Пуаро. Мы только убрали тело.

– А где нашли тело?

Как можно точнее я описал положение тела мистера Экройда. Кресло все еще стояло перед камином.

Пуаро подошел и уселся в него.

– То голубое письмо, о котором вы мне рассказывали… покажите точно, где оно лежало, когда вы выходили из кабинета.

– Мистер Экройд положил его на маленький столик, справа от себя.

Детектив кивнул.

– Кроме него, все остальное на своих местах?

– Да… мне кажется, что да.

– Полковник Мелроуз, не будете ли вы так любезны присесть на минутку в это кресло? Благодарю вас. А теперь, месье доктор, не могли бы вы показать мне, как точно располагался кинжал?

Я показал, а маленький детектив в это время оставался у двери.

– Значит, рукоятка кинжала была хорошо видна прямо от двери и вы с Паркером смогли ее сразу заметить?

– Да.

Затем Пуаро подошел к окну.

– Когда вы обнаружили тело, в комнате, естественно, горел электрический свет? – спросил он через плечо.

Я подтвердил это и подошел туда, где он изучал следы на подоконнике.

– Резиновые шипы расположены так же, как и на туфлях капитана Пейтона, – негромко произнес детектив.

Затем он вернулся на середину кабинета, еще раз внимательно осмотрел все своим острым, тренированным взглядом и спросил после паузы:

– А вы человек внимательный, доктор Шеппард?

– Думаю, что да, – с удивлением ответил я.

– Как я вижу, в камине горел огонь. Когда вы взломали дверь и обнаружили мертвого мистера Экройда, каким был огонь? Почти погасшим?

В моем смехе прозвучала досада.

– Знаете, я… я не могу ответить на этот вопрос. Я не заметил. Может быть, мистер Реймонд или майор Блант…

Маленький человек, стоявший против меня с бледной улыбкой на губах, покачал головой.

– В любом деле очень важна система. Я был не прав, задав вам этот вопрос. Каждый человек должен отвечать за что-то свое. Вы можете рассказать мне о том, в каком состоянии находится тот или иной пациент, – здесь вы вряд ли пропустите малейшую деталь. Если мне нужна информация о бумагах на рабочем столе, то наверняка мистер Реймонд уже заметил все достойное внимания. А вот по поводу огня я должен обратиться к человеку, в чьи обязанности входит следить за ним. Вы позволите мне…