– Я о таких не знаю. Уверен, никто.

– А теперь, мистер Редферн, я хочу, чтобы вы подумали очень внимательно. Вы встречались с миссис Маршалл в Лондоне. Наверняка вы знакомы с кем-то из ее окружения. Как по-вашему, нет ли кого-либо, кто затаил бы на нее обиду? Например, тот, чье место в ее симпатиях заняли вы?

Патрик задумался. Наконец он покачал головой:

– Честное слово, мне в голову никто не приходит.

Полковник Уэстон забарабанил пальцами по столу.

– Что ж, пусть будет так, – наконец сказал он. – Похоже, у нас осталось всего три возможных объяснения. В окрестностях случайно оказался какой-то неизвестный убийца, маньяк, но это уж слишком притянуто…

– Однако, – перебил его Редферн, – это, несомненно, наиболее вероятное объяснение.

Уэстон покачал головой.

– Это убийство не в духе «Загадки пустынной рощи», – сказал он. – Постороннему попасть в бухту Эльфов весьма непросто. Нужно или пройти по дамбе, далее мимо пансионата, через весь остров, а потом спуститься по лестнице, – или приплыть в лодке. В любом случае это убийство едва ли было случайным.

– Вы сказали, возможных объяснений три, – напомнил Патрик.

– Мм… да, – согласился главный констебль. – В том смысле, что на острове есть два человека, у которых был мотив убить миссис Маршалл. Во-первых, мистер Маршалл; во-вторых, ваша жена.

Ошеломленный Редферн молча уставился на него.

– Моя жена? – наконец сказал он. – Кристина? Вы хотите сказать, Кристина имеет к этому какое-то отношение? – Патрик вскочил на ноги; говорил он торопливо, слегка заикаясь. – Да вы сошли с ума… спятили… Кристина? Но это же невозможно! Это смешно!

– И тем не менее, мистер Редферн, – возразил Уэстон, – ревность является очень мощной побудительной силой. Охваченная ревностью женщина полностью теряет контроль над собой.

– Но только не Кристина! – с жаром воскликнул Патрик. – Она… о, она совсем не такая! Да, она страдала. Но она не из тех, кто… О, в ней совершенно нет жестокости!

Эркюль Пуаро задумчиво кивнул. Жестокость. То же самое слово, которое употребила Линда Маршалл. Как и тогда, он был полностью согласен с этим мнением.

– К тому же, – уверенно продолжал Редферн, – это же полный вздор! Арлена физически была вдвое сильнее Кристины. Сомневаюсь, что та сможет задушить котенка – и уж определенно не такого сильного человека, как Арлена! И еще – Кристина ни за что не спустилась бы на берег по той лестнице. Она боится высоты. И… о, все это чистая фантастика!

Полковник Уэстон задумчиво почесал ухо.

– Что ж, – сказал он, – получается, что это действительно маловероятно. Вы меня убедили. И все же в первую очередь мы должны искать мотив. – Помолчав, он добавил: – Мотив и возможность.

После того как Редферн покинул кабинет, главный констебль заметил с легкой усмешкой:

– Я не посчитал необходимым говорить ему о том, что у его жены есть алиби. Хотел услышать, что он сам скажет на этот счет. Похоже, его хорошенько встряхнуло, вы не согласны?

– Приведенные им аргументы не хуже любого алиби, – пробормотал Пуаро.

– Да. О, она этого не делала! Просто не могла сделать – как вы верно заметили, для нее это физически невозможно. Вот Маршалл мог бы это сделать – но, судя по всему, он также ни при чем.

– Прошу прощения, сэр, – кашлянув, сказал инспектор Колгейт. – Я тут думал по поводу его алиби. Понимаете, если он продумал все наперед, вполне возможно, что письма были напечатаны заранее.

– Хорошая мысль, – согласился Уэстон. – Нам нужно проверить…

Он осекся, поскольку в кабинет вошла Кристина Редферн.

Как всегда, она была спокойной и педантичной. На ней были белый костюм для тенниса, а поверх него – бледно-голубой свитер. Этот цвет подчеркивал ее светлую, буквально прозрачную кожу. Однако, мысленно отметил Эркюль Пуаро, лицо ее не было ни глупым, ни слабым. Напротив, оно было решительным и умным. Детектив одобрительно кивнул.

«Маленькая бедняжка, – подумал полковник Уэстон. – Очень милая. Пожалуй, несколько невыразительная. И она слишком хороша для своего безмозглого гуляки-мужа… Ну да ладно, мальчишка еще совсем молод. Все мы совершаем из-за женщин глупости».

Вслух он сказал:

– Садитесь, миссис Редферн. Сами понимаете, мы должны выполнить заведенный порядок. Попросить всех описать свои действия сегодня утром. Исключительно для протокола.

Кристина кивнула.

– Да, да, я вас прекрасно понимаю, – ровным тоном тихо произнесла она. – С чего мне начать?

– Постарайтесь начать с начала, – сказал Пуаро. – Что вы сделали после того, как проснулись?

– Дайте-ка вспомнить, – сказала Кристина. – Спускаясь на завтрак, я заглянула в номер к Линде Маршалл и договорилась пойти в бухту Эльфов. Мы условились встретиться в фойе в половине одиннадцатого.

– Вы не купались перед завтраком, мадам? – спросил Пуаро.

– Нет. Я крайне редко так поступаю. – Она улыбнулась. – Мне нравится, чтобы море успело прогреться. Я довольно часто мерзну.

– Но ваш муж купается рано утром?

– О да. Практически ежедневно.

– Ну, а миссис Маршалл, она тоже купалась по утрам?

Голос Кристины изменился. Он стал холодным и резким.

– О нет, – сказала она. – Миссис Маршалл была из тех, кто никогда не появляется раньше середины утра.

– Прошу прощения, мадам, – смущенно промолвил Пуаро. – Я вас прервал. Вы говорили, что зашли к мисс Линде Маршалл. В котором часу это было?

– Дайте-ка вспомнить… в половине девятого… нет, чуть позже.

– И мисс Маршалл уже встала?

– Да, ее не было в номере.

– Не было?

– Да, она сказала, что купалась.

В голосе Кристины прозвучало слабое, очень слабое смущение. Это озадачило Пуаро.

– Ну, а потом? – спросил Уэстон.

– Затем я отправилась на завтрак.

– А после завтрака?

– Поднялась к себе, собрала альбом и краски, и мы тронулись в путь.

– Вы и мисс Линда Маршалл?

– Да.

– В котором часу это было?

– Кажется, ровно в половине одиннадцатого.

– И что вы делали дальше?

– Мы пришли в бухту Эльфов. Знаете, это бухта на восточной оконечности острова. Там мы и устроились. Я рисовала, а Линда загорала.

– Когда вы покинули бухту?

– Без четверти двенадцать. В двенадцать у меня был теннис, и я должна была переодеться.

– Часы у вас были с собой?

– Вообще-то нет. Я спросила время у Линды.

– Ясно. А затем?

– Я собрала принадлежности для рисования и вернулась в пансионат.

– Ну, а мадемуазель Линда? – спросил Пуаро.

– Линда? О, она пошла купаться.

– Вы сидели далеко от моря?

– Мы расположились значительно выше верхней точки прилива. Под самой скалой – чтобы я могла оставаться в тени, а Линда жарилась на солнце.

– Линда Маршалл успела войти в воду до того, как вы покинули пляж? – уточнил Пуаро.

Кристина наморщила лоб, стараясь вспомнить.

– Так, дайте-ка сообразить. Она сбежала к воде… я закрыла ящик… Да, поднимаясь по тропе на скалу, я слышала, как Линда плещется в волнах.

– Мадам, вы в этом уверены? В том, что мадемуазель Линда действительно вошла в воду?

– Да, уверена. – Кристина удивленно уставилась на бельгийца.

Полковник Уэстон также посмотрел на него. Затем он сказал:

– Продолжайте, миссис Редферн.

– Я вернулась в пансионат, переоделась и отправилась на теннисный корт, где встретилась с остальными.

– С кем именно?

– Это были капитан Маршалл, мистер Гарднер и мисс Дарнли. Мы сыграли два сета. Мы уже собирались начать еще один, когда пришло известие… о миссис Маршалл.

Пуаро подался вперед.

– И что вы подумали, мадам, узнав об этом?

– Что я подумала?

На лице у Кристины отобразилось легкое недовольство этим вопросом.

– Да.

– Это… это было ужасно, – медленно произнесла миссис Редферн.

– О да, у вас внутри все перевернулось. Я понимаю. Но что это означало лично для вас?