– Какая беда? – спросил Пуаро.
– Всякое может быть, – ответил Хорас. – Глядя на Маршалла, я бы сказал, что у него странный темперамент. Вообще-то я слышал кое-что о нем. Мне уже приходилось видеть подобных тихонь. Имея с ними дело, никогда не знаешь, что от них ожидать. Так что Редферну лучше поостеречься…
Он умолк, поскольку в бар вошел предмет его слов. Опомнившись, мистер Блатт заговорил снова, громко, стараясь привлечь внимание:
– И, как я уже говорил, ходить под парусом вдоль этого побережья одно удовольствие… Привет, Редферн, выпьете со мной? Что будете? Сухое мартини? Отлично. Ну, а вы, месье Пуаро?
Детектив молча покачал головой.
Подсев за столик, Патрик Редферн сказал:
– Ходить под парусом? Это самое большое удовольствие в мире. Жаль, что мне редко удается этим заняться. В детстве я постоянно плавал в шлюпке вдоль этого побережья.
– Значит, вам хорошо известны эти края? – сказал Пуаро.
– А то как же! Я знал это место еще до того, как здесь открылся пансионат. Весь поселок Лезеркомб-Бэй состоял лишь из нескольких рыбацких лачуг, а на острове стоял только старый запущенный дом, весь заколоченный.
– Здесь был дом?
– О да, но в нем уже много лет никто не жил. Он буквально разваливался. Ходили легенды о том, что из него в пещеру Эльфов ведет потайной ход. Помню, мы постоянно искали этот потайной ход.
Блатт пролил коктейль. Выругавшись, он промокнул жидкость салфеткой и спросил:
– И что за пещера?
– О, разве вы не знаете? – сказал Патрик. – Она в бухте Эльфов. Вход в нее найти непросто. Он сбоку, за грудой валунов. Лишь длинная узкая расселина. В нее с трудом можно протиснуться. Затем расселина расширяется и становится просторной пещерой. Можете представить себе, с каким удовольствием мы лазили туда в детстве! Пещеру мне показал один старый рыбак. Сейчас даже местные жители о ней не знают. Я тут на днях спросил у одного, почему это место называется пещерой Эльфов, так он не смог мне ответить.
– Но я все равно ничего не понимаю, – сказал Эркюль Пуаро. – Что такое эльф?
– О, это чисто девонширские легенды. В Шипсторе-на-Болоте есть пещера эльфов. Понимаете, нужно оставить там булавку, в качестве подарка для эльфа. Эльф – это такой дух, обитающий на болоте.
– О, это крайне любопытно! – сказал Эркюль Пуаро.
– В Дартмуре по-прежнему бытует множество преданий, связанных с эльфами, – продолжал Патрик Редферн. – Здесь много скал, в которых якобы обитают эльфы, и, полагаю, многие фермеры, возвращаясь домой после бурной ночи, до сих пор жалуются на то, что эльфы сбивают их с пути.
– Вы хотите сказать, когда они перебрали? – спросил Хорас Блатт.
– Несомненно, это самое распространенное объяснение, – улыбнулся Патрик Редферн.
Блатт взглянул на часы.
– Я иду ужинать, – сказал он. – А в целом, Редферн, мне больше нравятся пираты, а не эльфы.
– Право, мне бы очень хотелось посмотреть, как эльфы будут сбивать с пути старину Блатта, – со смехом признался Патрик, когда Хорас ушел.
– Для прожженного дельца у мистера Блатта, по-моему, чересчур романтическое воображение, – задумчиво заметил Пуаро.
– Это все следствие недостатка образования, – сказал Редферн. – По крайней мере, так говорит моя жена. Вы только посмотрите, что он читает! Одни детективы и книги про Дикий Запад.
– Вы хотите сказать, что у него по-прежнему образ мышления подростка? – спросил Пуаро.
– Ну, а разве вам так не кажется, сэр?
– Что касается меня, я с ним почти незнаком.
– Да и я тоже мало его знаю. Раза два мы с Блаттом ходили на яхте, однако на самом деле ему не нравится, когда рядом кто-нибудь есть. Он предпочитает выходить в море в одиночестве.
– А вот это действительно странно, – заметил Пуаро. – И кардинально отличается от его поведения на суше.
Редферн рассмеялся.
– Знаю, – сказал он. – Всем нам приходится прилагать изрядные усилия, чтобы держаться от него подальше. Блатт готов превратить это место в нечто среднее между Маргитом и Ле-Туке.
Пуаро задумчиво молчал минуты две, внимательно изучая смеющееся лицо своего собеседника.
– По-моему, месье Редферн, вы получаете огромное наслаждение от жизни, – вдруг совершенно неожиданно сказал он.
Патрик удивленно уставился на него.
– Ну да, получаю. А почему бы и нет?
– Действительно, почему бы и нет? – согласился детектив. – Позвольте поздравить вас с этим.
– Благодарю вас, сэр, – усмехнувшись, сказал Редферн.
– Вот почему как человек, который старше вас, намного старше, я осмелюсь дать вам один совет.
– Да, сэр?
– Один мой очень мудрый друг, работавший в полиции, сказал мне много лет назад: «Эркюль, друг мой, если хотите познать спокойствие, избегайте женщин».
– Боюсь, сэр, этот совет несколько запоздал, – сказал Патрик. – Как вам известно, я уже женат.
– Да, знаю. Ваша жена – очаровательная, культурная женщина. Она вас очень любит.
– И я ее очень люблю, – резко произнес Редферн.
– А, – сказал Пуаро, – я рад это слышать.
Внезапно лицо Патрика затянулось грозовыми тучами.
– Послушайте, месье Пуаро, к чему вы клоните?
– Les femmes[173]. – Откинувшись назад, Пуаро закрыл глаза. – Я кое-что о них знаю. Они способны невыносимо усложнить жизнь. А англичане – они ведут себя как дети… Мистер Редферн, уж если вам обязательно нужно было приехать сюда, зачем, во имя всего святого, вы привезли свою жену?
– Я не понимаю, о чем это вы! – гневно промолвил Патрик.
– Вы меня прекрасно понимаете, – спокойно возразил маленький бельгиец. – Я не настолько глуп, чтобы спорить с человеком, ослепленным любовью. Я лишь предостерегаю вас.
– Вы наслушались этих проклятых сплетниц! Миссис Гарднер, Брюстер – они только и делают, что весь день напролет треплют языками. Только потому, что женщина привлекательна… они готовы обрушиться на нее, подобно мешку с углем!
Эркюль Пуаро встал.
– Не может быть, чтобы вы были настолько неискушены, – пробормотал он.
Покачав головой, он направился к выходу. Разъяренный Редферн смотрел ему вслед.
V
По пути из обеденного зала детектив задержался в фойе. Двери были распахнуты – с улицы проникало дыхание теплого вечернего воздуха. Дождь прекратился, туман рассеялся. На чистом небе высыпали звезды.
Эркюль Пуаро застал миссис Редферн на ее излюбленном месте на краю скалы. Остановившись рядом с нею, он сказал:
– Скамья мокрая. Напрасно вы здесь сидите. Вы можете простудиться.
– Нет, я не простужусь. К тому же это не имеет значения.
– Та-та-та, вы не ребенок! Вы образованная женщина. Вы должны смотреть на все разумно.
– Уверяю вас, у меня никогда не бывает простуды, – холодно сказала Кристина.
– Весь день сегодня было сыро, – настаивал Пуаро. – Дул ветер, шел дождь. Туман был такой густой, что ничего нельзя было разглядеть. Eh bien[174], что мы видим сейчас? Туман рассеялся, небо ясное, над головой сияют звезды. Так устроена жизнь, мадам.
– Знаете, от чего меня здесь просто тошнит? – со злостью прошептала Кристина.
– От чего, мадам?
– От жалости!
Это слово прозвучало словно щелчок бича.
– Думаете, я ничего не знаю? – продолжала женщина. – Думаете, я ничего не вижу? Все вокруг говорят: «Бедная миссис Редферн, маленькая бедняжка!» Во всяком случае, я не маленькая – у меня достаточно большой рост. Про меня говорят «маленькая», потому что жалеют. Мне невыносимо это слышать!
Пуаро тщательно расстелил на скамье носовой платок и осторожно сел.
– В этом что-то есть, – задумчиво произнес он.
– Эта женщина… – начала было Кристина и умолкла.
– Вы позволите кое-что вам сказать, мадам? – мрачно произнес детектив. – Это такая же истина, как и звезды над нами. В этом мире арлены стюарт – или арлены маршалл – ничего не стоят.