– Успокойся, Грейс, все будет хорошо. – Старушка дышала прерывисто, болезненно дергала головой, с губ срывались невнятные звуки. – Твою маму сейчас опять удар хватит!

Спрятав маленький пистолет в карман, Сантана с наслаждением взирал на происходящее; все получилось куда лучше, чем он рассчитывал.

– Состоятельная американская семья демонстрирует свою полную несостоятельность, – с удовлетворением произнес он. – Впрочем, отцу всегда виднее. Я сначала хотел убить тебя, папа, но это было бы для тебя чересчур легким концом, слишком быстрым и не поучительным. Теперь будешь долго переживать боль и разочарование. Прямо как моя мама: с того момента, как ты пустил ей кровь физически, и до того, как кровью начала истекать ее душа.

Улыбнувшись, он покинул гостиную, а затем и дом.

Утром я сделал себе и Макс кубинские сэндвичи, и мы отправились завтракать на пирс. Вода в реке была тихая, неподвижная, точно матовое стекло. Мимо в каких-то пятидесяти футах от меня проплыла змеешейка, похожая на оперенную торпеду. Я все думал о деле: тучи не разойдутся на небе, пока Сантану не поймают и он не предстанет перед судом вместе с Дэвисом, Ортегой и Слейтером.

Я поставил перед Макс бумажную тарелку.

– Давай уже поедим.

Такса махом проглотила мясо и небольшой кусочек кубинской лепешки.

Потягивая пиво, я смотрел, как нарезают круги водяные клопы. В реке отражались алые облака на фоне голубого неба. Послышалось тарахтение двухтактного лодочного двигателя, и через несколько секунд островок площадью в три акра обогнула небольшая моторка. Человек на борту немного сбавил скорость, а потом дал газу и направился к пирсу. Макс тут же залаяла.

– Все хорошо, Макс, – сказал я. – Не пугай местных.

В лодке сидел всего один человек: средних лет, загорелый, черные джинсы и черная рубашка, не застегнутая и не заправленная. На шее у него поблескивала золотая цепочка. На груди у него тоже было какое-то украшение, однако я не разглядел его издалека.

Через полминуты лодка превратилась в точку и скрылась за изгибом реки.

Дисплей на мобильном мигнул, и я проверил входящие голосовые сообщения.

– Шон, это Лорен. Наконец-то есть фото Сантаны. По крайней мере, мы думаем, что это его изображение. Он настоящий красавчик, кинозвезда, с тигриными, если не ошибаюсь, глазами. Фото мы нашли в «Геральде»: Сантана засветился рядом с конгрессменом Ллойдом Беккером, когда тот вышел во второй тур выборов, в октябре прошлого года. Под фото имелась подпись: «Мигель Сантана, бизнесмен и филантроп». Я все отправила вам по электронке. Перезвоните, когда ознакомитесь с материалами. И да, кстати, мы разослали фото по новостным агентствам.

Стоило открыть почтовый ящик, как зазвонил сотовый: Дэн Грант. Детектив чуть не задыхался от волнения:

– Где вас черти носили? – спросил он.

– Прогуливался вдоль реки, потом поужинал.

– Прогуливались?

– Ну да, с собакой. Время потрачено не зря: в корнях поваленной ветром ивы мы нашли наконечник копья.

– Послушайте, О’Брайен, в мире кое-что происходит, пока вы там экскурсии совершаете. Скрытые камеры наблюдения в особняке Бренненов засняли целую трагедию. Жаль только, что за мониторами не сидела охрана, видео сохранялось на жесткие диски. Наши люди прямо сейчас пересылают запись федералам.

– Так, я не понял, что еще за запись?

– На ней Сантана. Ночью он проник в особняк к Бренненам и серьезно поговорил со стариком. Видно, как Джош Бреннен бесится, когда речь заходит о скрытых сексуальных предпочтениях его сына Ричарда. Разбросал по полу фотографии: на них Бреннен-младший ублажает какого-то паренька. Старик, когда Сантана ушел, застрелил сына, а потом и себя – в голову. Прямо на глазах у жены-инвалида. Старуху кровью забрызгало. Труп мужа упал к ее ногам.

– Зачем Сантана вообще к ним ходил? Эта бедная женщина может говорить?

– После перенесенного удара с трудом. Она бубнила что-то вроде «папа».

Я сжал трубку телефона.

– Все ясно!

– Что именно?

– Мигель Сантана – сын Джоша Бреннена. Изгнанный блудный сын вернулся. Это многое объясняет. По-моему, Сантана – сын одной из работниц Бренненов, которую старик использовал как секс-рабыню. Обрюхатил ее и вышвырнул на улицу. Думал избавиться от ответственности и заодно от следов Мигеля.

– В прессе такой шум поднимут!.. И так уже налетели стаи репортеров со всех основных каналов, даже из Англии и Южной Америки примчались. Насчет Слейтера вы были правы: он работал на Сантану. Хотел сначала признать вину в меньших преступлениях, но, когда нашли тело убитой им стриптизерши, это автоматически связало его с Сантаной. Слейтер рассказал, как его посадили на крючок: он задолжал кучу денег парням, которые совсем не понимают шуток. Проигрался в азартные игры, уже готовился распрощаться с яйцами, и тут появился Сантана – выплатил за него долг – в обмен на «одну услугу». Само собой, за услугой последовала вторая, затем третья и так далее… Слейтер стал киллером Сантаны в жестоком и запутанном мире стрип– и порноиндустрии. Он согласен на пожизненное за убийство Лесли, если Генеральный прокурор снимет с него обвинения в убийстве Тони Мартина. Вот только прокурор намерен засудить его по полной. Слейтеру грозит смертный приговор. Так что нынешний шериф остается на выборах без оппонента.

Я молчал.

– О’Брайен, вы слушаете?

– Пора искать Сантану, – ответил я.

– Есть идеи?

– Он не там, где вы думаете.

– Между нами: ФБР и полиция Майями следят за основными аэропортами и автовокзалами.

– Как насчет частных аэродромов и портов? Не пройдет и часа, как Сантана выйдет на яхте в море, за пределы вашей юрисдикции. Если уж в город умудряются проникать террористы, то Сантана сумеет из него выскользнуть. Вам предстоит раскинуть самую большую сеть на эту рыбу. Держите меня в курсе.

Я открыл письмо от Лорен и кликнул на прикрепленную к нему фотографию. Картинка была цветная, и Мигель Сантана таращил на меня с экрана желтые глаза. В памяти сразу же всплыла фотография кота Сандры Дюперре. «Его нельзя было не слушать. Я до сих пор иногда его слышу», – говорила выжившая жертва Сантаны.

Я позвонил Лорен:

– Получил ваше письмо.

– Что скажут люди, когда просмотрят видео, присланное департаментом шерифа?.. Сантана играл в кошки-мышки с Джошем и Ричардом Бренненами, не иначе.

– Джош Бреннен – отец Сантаны.

– Боже мой!

– Помните, когда мы с вами ужинали и Сантана мне позвонил, вы засекли его аппарат. Номер сохранился? Он отличался от того, который дал нам вышибала из клуба?

– Да и да. Правда, в ту ночь мне показалось неуместным отслеживать его номер телефона: творилось такое… сущий ад. И эта сволочь еще поиздевалась над нами!

– Можете прислать мне номер?

– Если даже Сантана еще не покинул пределов страны, он, скорее всего, выбросил телефон или просто не ответит на звонок.

– Так есть у вас номер или нет?

– Он у меня перед глазами, на столе.

Лорен продиктовала номер, и я записал его на обратной стороне журнала о лодках.

– Спасибо, я перезвоню.

– Шон, что вы задумали?

– Пошлю Сантане приглашение.

Я не ждал, что Сантана ответит. Вполне возможно, он уже где-нибудь в международном аэропорту. Хотя вдруг получится заманить его в ловушку, прежде чем он ступит на борт самолета? Нужно только предложить кусочек по-настоящему лакомый.

После первого же гудка меня перебросило на голосовую почту.

– Сантана, – произнес я в трубку, – это Шон О’Брайен. Помнишь, ты сказал, что наша следующая беседа станет для меня последней и что мне стоит подумать над словами? Так вот, я решил: передам тебе слова твоего папаши – о тебе же. Хочешь услышать их – приходи, а нет – я пойду на телевидение и расскажу всему миру, почему Джош Бреннен отвернулся от ублюдка и его матери.