– Спасибо, что помог Нику смонтировать запись. Он, кстати, так и не привез залог.

Дэйв очень удивился.

– Когда Ник прислал мне копию записи, я тут же нарезал ее на болванку. Сам Ник умчался выкупать тебя. Странно… Как детектив оправдывал твой арест? Какие обвинения предъявил?

– Сфабрикованные. Я просто не дал сделать из своей башки боксерскую грушу и попутно вывернул задире запястье. Он подал на меня жалобу – скорее всего, ему велели так поступить.

– То есть как?

Пока Дэйв тянул кофе из большой кружки, я пересказал ему недавние события. Когда я закончил, он кивнул и произнес:

– Надеюсь, адвокат у тебя хороший? Против тебя толстосумы. Тектонические плиты движутся, и ты – прямо на линии разлома.

– Можно и так сказать. Чувство, будто я в самом эпицентре землетрясения. Пошли, покажу тебе «жучок».

– Дезинсектора вызвал? – ухмыльнувшись, спросил сосед.

– Паразит прятался в детекторе дыма. Я подумал, вдруг ты видел нечто подобное, сумеешь подсказать, кто такими пользуется.

– Сначала надо взглянуть, времени-то много прошло.

– Да уж, вы, ребята, на пенсию по-настоящему не уходите.

В салоне «Юпитера» Дэйв снял солнечные очки. Орала музыка. Я указал ему на детектор дыма, внутри которого на месте батареи расположился «жучок». Дэйв достал из нагрудного кармана рубашки обычные очки, с полминуты изучал прибор, потом жестом позвал меня за собой наружу.

– Модель новая, – сказал он в кокпите. – Чувствительная, мощная. Пернешь – и то засечет.

– Такие могут быть на вооружении в департаменте шерифа?

– Сомневаюсь. Правда, шериф мог скорешиться с федералами, и те предоставили кое-что из своих примочек.

– Кстати, да. Ким говорит, что, как только пошли слухи о серийном убийце, пришли два агента ФБР и стали задавать вопросы о твоем покорном слуге. Вот ведь бред, Дэйв. У нас имеется жаждущий власти детектив, который знает, что я – не убийца, и рвет жопу, пытаясь покрыть настоящего виновника.

Дэйв вылил за борт кофейную гущу.

– Пройдемся, – сказал он.

Я кивнул. Мы покинули кокпит и спустились на причал.

– Надо взглянуть на вещи в перспективе.

– Слушаю.

– Все, что случилось, сводится к временным рамкам. Ты, оказавшись в нужное время в нужном месте, зацепил костяшку домино – и вся конструкция начала рушиться. Медиум сообщила тебе имя жертвы: Анджела. Информация может быть верной, а может – и нет. Фамилия жертвы неизвестна. Некто Джо Билли – индеец, что ошивался поблизости от места преступления. Есть симбиоз отца и сына, Джоша и Ричарда Бренненов. Я ничего не упустил?

– Последний раз я навел шороху в лагере нелегалов: обнаружил вторую туфельку жертвы и ткнул ею в нос Хуану Гомесу и Сайласу Дэвису. Гомес потом позвонил кому-то. Говорил по-испански, но я уловил имя: Санта-Анна. Это может быть место или имя их адвоката.

– Или киллера.

– Спасибо, утешил.

– Видишь ли, Шон, ты нарушил покой группы очень влиятельных людей, а заодно спутал им карты. Это, конечно, не значит, что убийцы – именно они, однако смерти невинных жертв наверняка связаны с их основным бизнесом, сельским хозяйством. Некий подрядчик держит лагеря для работяг-нелегалов и получает прибыль от торговли людьми, в том числе и женскими телами. Некоторые девушки умудряются бежать, их ловят и убивают – не приводят назад в лагеря и не принуждают работать силой, а просто устраняют. Это бессмысленно, ведь женщины куда ценнее живьем. – Дэйв остановился и взглянул на меня. – Вопрос в том, почему девушек убивают.

– Для убийцы они – как зарубки на прикладе, не люди. Это садист, который прекрасно маскируется в обществе, но наедине с жертвой зло сочится из него, как горячий свечной воск. Джон Уэйн Гейси[17] спрашивал своих жертв: «Каково это – знать, что ты сейчас умрешь?»

Дэйв поскреб трехдневную щетину на лице.

– То есть у нас некто, для кого сексуальное насилие и убийство – спорт. Еще у нас два неопознанных тела, за которыми никто не пришел. Концы с концами не вяжутся. – Дэйв молча посмотрел, как выходит из гавани моторная лодка. – Чего не хватает?

– Ниточки, ведущей к убийце. Волос, прилипший к полоске скотча, – весомая улика. Я попрошу Лесли взять на анализ ДНК того, кто пока что больше других подходит под профиль убийцы.

– Кто же это? – спросил Дэйв.

– Ричард Бреннен.

Когда я поднялся в кокпит, то услышал, как звонит на камбузе сотовый. Добравшись до него, я взглянул на экран: Лесли Мур.

– Секундочку, – попросил я. Покинул борт «Юпитера» и отошел от него на полсотни футов. – Слушаю, Лесли.

– Туфелька и правда принадлежала жертве. Мы сравнили по фотографиям, и выходит, что вы нашли пару к первой туфельке: размер, цвет, фасон, материал и фирма – те же.

– Что с зубочисткой?

– Нужно подождать еще пару часиков. На нее у нас особые виды.

– Возьмите на анализ ДНК Ричарда Бреннена. Вдруг волос с полоски скотча принадлежит ему.

Помолчав немного, Лесли ответила:

– Об этом сразу раструбят в шестичасовых новостях, и мне придется как-то обойти Слейтера. Обращусь к Дэну Гранту – на нем юридическая сторона дела и бюрократия. Может, получится провернуть дело незаметно. Нужен будет ордер, иначе рот Бреннен перед нами раскроет только на очередной публичной речи. Мне прямо не терпится приступить… Ник не объявился еще?

– Нет, на лодку к себе он не вернулся.

– Тогда объявлю его в розыск. Может, у него были приводы.

– Ну, это вряд ли.

Повисла пауза. Лесли прокашлялась и, понизив голос, спросила:

– Вы сегодня вечером не заняты?

– Заранее не берусь говорить: в последнее время планы часто срываются. Пока что у меня два желания: отыскать Ника и не угодить в окружную тюрьму.

– Постараюсь сделать, что могу, по обоим пунктам. Когда-нибудь вам все равно придется поесть. У меня здорово получается готовить стейки. В том, что касается блюд из морепродуктов, Ника мне, скорей всего, не переплюнуть, однако папа хорошо научил меня жарить мясо.

– В котором часу?

– Около семи?

Я сам не заметил, как сказал:

– Идет.

– Тогда попозже созвонимся. Пока.

Она повесила трубку, а я еще некоторое время смотрел на телефон у себя в руке. Он отчего-то показался мне совершенно чужим, незнакомым устройством. В плане личной жизни я превратился в этакого инопланетянина. Зато придумал, что скажу неведомым сволочам, подслушивающим за мной через «жучок». Я вернулся на борт «Юпитера», прихватил на камбузе детектор дыма, удочку для глубоководной рыбалки и вышел на нос. Ступил на длинный бушприт.

Над лагуной и приливной отмелью пролетел ветер, принося с собой запахи устричных отмелей и рыбы. Я глянул на воду внизу: был прилив. Мимо беззаботно пролетел пеликан, мельком глянув на меня. Птица будто поняла: наживкой мне послужит не креветка и не гольян, – и, хлопая крыльями, улетела в сторону мангровых зарослей.

Я поднес «жучок» к губам и прошептал:

– Теперь слушайте сюда, уроды. Вы утратили контроль, и я вас остановлю. Если Ник у вас, то отпустите его, или я приду за вами. Выслежу, насажу на крючок и вытащу на свет божий. Запомните этот звук – он будет последним, что вы услышите.

Большим металлическим крюком я расковырял «жучок», словно консервную банку, оставил его болтаться на леске и закинул далеко в море. «Жучок» описал широкую дугу и плюхнулся в воду, только круги пошли.

Я решил заесть тревогу и заказал в гавайском баре сэндвич с жареным групером. Когда Ким принесла еду, спросил у нее:

– Ты как?

– Волновалась немного: ты давненько у меня не обедал. Хочу убедиться, что сэндвич получился съедобный, и пойду обслуживать тот столик, позади тебя. «Корону»?

Кивнув, я надкусил сэндвич. Ким тем временем достала из холодильника бутылку пива с длинным горлышком, покрытую изморозью.